* * *
Ханна рассказала Тедди про Эммелин, и он страшно разозлился. Худшего времени и выбрать невозможно, кричит он: они с отцом на пороге объединения с банком Бриггса! Скоро станут крупнейшим банковским синдикатом Лондона! Или всего мира. А если хоть слово об этой грязи просочится в прессу, она похоронит и его, Тедди, и отца, и все на свете!
Ханна кивает и извиняется, напоминает Тедди, что Эммелин еще почти ребенок - наивный и легковерный. Что она повзрослеет и изменится.
Тедди ворчит. В те дни он вообще все время ворчит. Проводит рукой по темным седеющим волосам. За Эммелин нет никакого присмотра, заявляет он, вот в чем беда. Дети, которые растут без надзора, вырастают распущенными.
Ханна напоминает ему, что они с Эммелин выросли в одном доме, Тедди только хмыкает.
У него нет времени на дальнейшие разговоры, он уходит в клуб. Поэтому он требует у Ханны адрес режиссера и велит ей впредь ничего не скрывать от мужа. Что это еще за секреты между женатыми людьми?
* * *
На следующее утро, когда я навожу порядок на туалетном столике Ханны, я нахожу записку со своим именем. Она оставила ее для меня; видимо, положила сюда после того, как оделась. Я разворачиваю листок бумаги. Пальцы дрожат. Отчего? Не от страха, нет, и не из-за плохого предчувствия. От ожидания, предвкушения сюрприза.
Однако - вот беда! - записка не на английском. Листок испещрен закорючками, полосками, точками, они выписаны аккуратно и в строгом порядке. Стенография, понимаю я. Такие же закорючки я видела в книгах, когда убиралась у Ханны в спальне еще в Ривертоне, много лет назад. Она оставила мне зашифрованное письмо, которое я не могу прочесть.
Я ношу его с собой целый день, пока чищу, шью, штопаю. И хотя работа привычная, я никак не могу на ней сосредоточиться. Голова занята мыслями о записке, о том, что же в ней говорится и как это прочитать. Я даже ищу учебники, чтобы расшифровать текст - вдруг Ханна привезла их из Ривертона? - и ничего не нахожу.
Через несколько дней, когда я убираю посуду, Ханна наклоняется ко мне и спрашивает:
- Ты нашла записку?
Я говорю, что нашла, и мне становится дурно, когда Ханна шепчет:
- Наш секрет, - и улыбается. Первая улыбка за долгое время.
Теперь я знаю, что это важно, это секрет, а я - единственный человек, которому она может доверять. Придется или признаться или найти возможность прочесть записку. Разумеется, я выбираю второе: ведь мне еще никогда не писали послание с помощью тайного шифра.
* * *
Несколько дней спустя меня осеняет. Я достаю из-под кровати "Возвращение Шерлока Холмса", открываю на нужной странице. Здесь, между двумя любимыми рассказами, хранится мой секретный архив. Среди старых писем Альфреда я нахожу листок из блокнота, засунутый сюда около года назад. Хорошо, что я с тех пор его не выкинула - хранила не потому, что на нем ее адрес, а потому что он написан его рукой. Раньше я иногда доставала листок, смотрела на него, даже нюхала. Вспоминала день, когда Альфред отдал его мне. Однако уже несколько месяцев - с тех пор, как Альфред начал писать мне длинные прочувствованные письма, - я ничего такого не делаю. А сейчас мне нужен именно адрес. Адрес Люси Старлинг.
Я так и не сходила к ней в гости, да и не собиралась. У меня было достаточно работы, а свободное время я проводила за книгой или за письмом Альфреду. Кроме того, я никак не могла забыть ту мгновенную вспышку ревности - смешную и все-таки неприятную - когда Альфред, вечером, в тумане, назвал мисс Старлинг по имени.
Дойдя до ее дома, я начинаю колебаться. Правильно ли я делаю? А вдруг она здесь больше не живет? Может быть, надо было надеть второе, парадное платье? Мне открывает пожилая женщина. Я и рада, и разочарована.
- Простите, - говорю я. - Я ищу одну даму.
- Ну? - произносит женщина.
- Старую знакомую.
- Как звать?
- Мисс Старлинг, - отвечаю я, хотя это вовсе не ее дело. - Люси Старлинг.
Киваю в знак прощания и поворачиваюсь, чтобы идти, и тут она говорит:
- Второй этаж. Вторая дверь налево.
Выходит, это хозяйка. Она смотрит, как я поднимаюсь по застеленной красным ковром лестнице. Я уже не вижу ее, но чувствую ее взгляд. А может быть, и нет, может быть, просто детективов перечитала.
Иду по коридору. Здесь темно. Единственное окно на лестничной клетке почернело от пыли. Вторая дверь налево. Стучусь. За дверью кто-то скребется, значит, мисс Старлинг дома. Я затаиваю дыхание.
Дверь открывается. Люси все такая же, какой я ее помню.
Она смотрит на меня. Моргает.
- Я вас слушаю. Мы знакомы?
А хозяйка все следит. Поднялась на несколько ступенек и глядит мне в спину. Я нервно оглядываюсь на нее, снова поворачиваюсь к мисс Старлинг.
- Меня зовут Грейс. Грейс Ривз. Мы с вами вместе работали, в Ривертоне.
Лицо ее светлеет.
- Ну конечно, Грейс. Я очень рада вас видеть.
Все тот же бесцветный голос, за который ее так не любили слуги. Люси улыбается, отходит в сторону и приглашает меня в квартиру.
Я как-то и не сообразила, что мне придется к ней заходить. Я вообще про нее вспомнила случайно.
Мисс Старлинг стоит в малюсенькой гостиной и ждет, когда я присяду, чтобы сделать то же самое.
Потом предлагает мне чаю, отказываться неудобно. Когда она исчезает, по-видимому, в кухне, я оглядываю комнату. Здесь светлей, чем на лестнице, окна, да и вся квартира, чисто вымыты. Скромно, но опрятно.
Люси возвращается с подносом. Чайник, сахарница, две чашки.
- Какой приятный сюрприз, - говорит она. В глазах - невысказанный вопрос.
- Я пришла попросить вас об одолжении. Она кивает.
- Каком же?
- Вы знаете стенографию?
- Конечно, - слегка хмурится она. - Питмана и Грегга.
У меня еще есть возможность встать и уйти. Сказать ей, что я ошиблась, отставить чашку и выйти за дверь. Сбежать по лестнице, выскочить на улицу и больше никогда не возвращаться. И никогда не узнать, что написала Ханна.
- Вы не могли бы кое-что мне прочитать? Расшифровать написанное?
- Ну разумеется.
Я передаю ей записку - затаив дыхание, надеясь, что решила правильно.
Бесцветные глаза невероятно медленно, мучительно медленно скользят по строчкам. Наконец она откашливается.
- Тут говорится: "Спасибо за помощь в истории с режиссером. Как бы я справилась без тебя? Т. страшно разозлился… можешь себе представить. Я рассказала ему не все, не говорила, что мы ходили в это ужасное место. Он не любит секретов. Я знаю, что могу рассчитывать на тебя, моя верная Грейс, ты мне скорее сестра, чем служанка". - Люси смотрит на меня. - Вы понимаете, о чем тут говорится?
Я только киваю. Не могу говорить. Ты мне скорее сестра. Сестра. Я вдруг словно раздваиваюсь: сижу тут, в скромной гостиной Люси Старлинг, и в то же время переношусь в детскую Ривертона и снова с жадностью гляжу из-за кресла на двух девочек с одинаковыми розовыми бантами и похожими волосами. С общими секретами.
Мисс Старлинг молча возвращает мне бумажку. Я вдруг понимаю, что записка может возбудить у нее подозрения - все эти разговоры об ужасных историях и страшных тайнах…
- Это такая игра, - быстро объясняю я и добавляю уже медленней, чтобы звучало убедительней: - Мы иногда в нее играем.
- Очень мило, - равнодушно улыбаясь, откликается мисс Старлинг. Она секретарь и привыкла узнавать и тут же забывать чужие тайны.
Мы допиваем чай, болтая о Лондоне и старых добрых временах в Ривертоне. Я с удивлением узнаю, что мисс Старлинг всегда побаивалась спускаться в кухню. Что мистер Гамильтон казался ей гораздо солидней мистера Фредерика. А она смеется, когда я открываю ей, что мы нервничали не меньше.
- Из-за меня? - не может поверить она и промокает глаза уголком платка. - Надо же, как забавно!
Когда я поднимаюсь, чтобы уходить, она предлагает мне заглядывать еще, и я отвечаю, что постараюсь. И не кривлю душой. Даже странно, почему я не сделала этого раньше: Люси неплохой человек, и у нее, как и у меня, нет никого в Лондоне.
Она провожает меня до двери, мы прощаемся.
И тут я замечаю кое-что на журнальном столике. Наклоняюсь, чтобы рассмотреть.
Театральная программка.
Мне и в голову не приходит что-то подозревать, просто название знакомое.
- "Принцесса Ида"? - читаю я.
- Да, - переводя взгляд на стол, отвечает Люси. - Я ходила на прошлой неделе.
- Правда?
- Такое удовольствие! - признается она. - Обязательно сходите, если получится.
- Я собиралась, да не вышло.
- Знаете, - говорит она, - а ведь какое странное совпадение, что вы ко мне заглянули!
- Совпадение? - Я почему-то холодею.
- Ни за что не догадаетесь, с кем я была в театре. Боюсь, долго гадать не придется.
- С Альфредом Стиплом. Вы помните Альфреда? Из Ривертона?
- Да, - выдавливаю я.
- Все вышло неожиданно. У него оказался лишний билет. Кто-то в последний момент не пришел. Альфред вспомнил, что я в Лондоне. Мы наткнулись друг на друга около года назад, и у него остался мой адрес. В результате, мы пошли вместе - жаль было бы, если бы билет пропал, сами знаете, сколько они стоят.
Мне кажется или румянец, проступивший на бледных веснушчатых щеках, и впрямь делает ее похожей на нескладную девчонку? И это притом, что она лет на десять старше меня…
Я заставляю себя кивнуть в знак прощания, пока она закрывает за мной дверь. Где-то гудит автомобиль.
Альфред, мой Альфред водил чужую женщину в театр. Развлекал ее, потом повел ужинать и проводил до дому.
Я спускаюсь по лестнице.