- В конце концов, ей вовсе не обязательно выходить замуж прямо сейчас… - Леди Клементина прищурилась. - Или обязательно?
Леди Вайолет только вздохнула.
- Обязательно! - воскликнула леди Клементина.
- Все дело во Фредерике. И его ужасных автомобилях. Мне вчера пришло письмо из банка. Он опять пропустил платеж.
- А ты только сейчас узнала? - жадно допытывалась леди Клементина. - О Боже, Боже!
- Наверное, он не хотел мне говорить. Он ведь знает, как я расстраиваюсь. Фредерик принес в жертву своему заводу все наше будущее. Даже продал имение в Йоркшире, чтобы расплатиться с долгами.
Леди Клементина сочувственно поддакивала.
- Нет бы лучше продать этот самый завод. И ведь были предложения!
- Давно?
- К сожалению, да, - вздохнула леди Вайолет. - Фредерик - прекрасный сын, но никудышный делец. Теперь, как я поняла, он надеется получить заем от какого-то синдиката, в который входит мистер Лакстон. От провала к провалу, Клем, и это при его-то положении в обществе! - Она прижала к вискам кончики пальцев. - И я не могу его винить. Титул не для него. Если бы только Джонатан был жив! - привычно всхлипнула она.
- Ну будет, будет. Фредерик наверняка пойдет в гору. Сейчас на автомобили очень большой спрос. Ими обзаводятся все, кто ни попадя. Недавно я переходила дорогу неподалеку от Кесингтон-плейс, так меня чуть не сбили!
- Клем! Ты сильно пострадала?
- В этот раз нет. Но в следующий все наверняка будет гораздо хуже, - как о чем-то само собой разумеющемся известила леди Клем. - Ужасная смерть, уверяю тебя. Я расспросила доктора Кармайкла о всех возможных травмах.
- Кошмар, - покачала головой леди Клем. - Я бы не переживала так сильно из-за Ханны, если бы Фредерик мог жениться еще раз, - вздохнула она.
- А это реально?
- Вряд ли. Ты же знаешь, он даже думать не хочет о повторной женитьбе. По правде говоря, он и к первой-то не стремился. Слишком занят был… - леди Вайолет глянула на меня, и я притворилась, что поправляю скатерть, - … всякими глупостями. - Она поджала губы. - Нет. Больше у него сыновей не будет, нечего и надеяться.
- Что возвращает нас к Ханне, - заключила леди Клементина.
- Да, - разглаживая атласное платье, подтвердила леди Вайолет. - Извини, Клем. Это все простуда, от нее и уныние. Не хочется думать о плохом, однако в последнее время… Я не суеверна, ты знаешь, и все-таки - странное предчувствие… Ты будешь смеяться: я не могу отделаться от мысли, что грядет катастрофа.
- Да? - почуяв любимую тему, оживилась леди Клементина.
- Никаких серьезных причин. Одни ощущения. - Леди Вайолет поплотнее завернулась в шаль, и я в который раз заметила, как она исхудала. - Как бы там ни было, я не собираюсь сидеть сложа руки и смотреть, как рушится моя семья. Я выдам Ханну замуж - и выдам удачно - даже если потрачу на это последние силы. И мне надо успеть до того, как я отвезу Джемайму в Америку.
- В Нью-Йорк? Я и забыла, что вы уезжаете. Хорошо, что брат Джемаймы ее пригласил.
- Да, хотя я буду скучать. Маленькая Гита так похожа на Джонатана!
- Никогда не любила младенцев, - поморщилась леди Клементина. - Сплошной писк да пеленки. - Она передернулась так, что вздрогнули второй и третий подбородки, разгладила страницу ежедневника и постучала по ней ручкой. - Значит, сколько нам остается на то, чтобы найти приличного мужа?
- Месяц. Мы отплываем четвертого февраля.
Леди Клементина записала число и вдруг выпрямилась, пораженная какой-то мыслью.
- О! Вайолет! У меня, кажется, идея! Ты говоришь, Ханна рвется к независимости?
Последнее слово заставило веки леди Вайолет затрепетать. - Да.
- Значит, если кто-нибудь подтолкнет ее в нужном направлении… Представит замужество, как путь к самостоятельности…
- Ханна упряма, вся в отца. Даже слушать не станет.
- Нас с тобой не станет, конечно. Но я знаю кое-кого… - Леди Клементина поджала губы. - Да. После хорошей тренировки с этим справится даже она.
* * *
Через несколько дней, успешно спровадив мужа на экскурсию по гаражу мистера Фредерика, Фэнни присоединилась к Ханне и Эммелин в бургундской комнате. Эммелин, вся в ожидании предстоящего бала, уговорила ее попрактиковаться в танцах. Граммофон заиграл вальс, и две девушки закружились по комнате на счет "раз-два-три", смеясь и поддразнивая друг друга. Мне приходилось уворачиваться от них, чтобы вытереть пыль.
Ханна сидела за письменным столом и что-то царапала в блокноте, не обращая внимания на суматоху. Со дня обеда с Лакстонами, где окончательно подтвердилось, что отец ни в коем случае не позволит ей работать, она как будто ушла в себя. Вокруг бурлила суета, все готовились к балу, а Ханны это словно и не касалось.
Промаявшись неделю без всякой цели, она неожиданно ударилась в другую крайность. Вернулась к занятиям стенографией, переписывая любую книгу, что попадалась ей под руку, и торопливо пряча блокнот при приближении кого-нибудь из домочадцев. Через несколько дней такая лихорадочная активность обыкновенно сменялась полной апатией. Ханна отбрасывала ручку, отодвигала книги и безучастно сидела на месте, ожидая обеда, письма или хотя бы необходимости переодеться.
Однако мысли ее в это время крутились без остановки. Ханна пыталась решить головоломку собственной жизни. Она так жаждала самостоятельности, но оставалась узницей - любимой, обласканной - и все-таки узницей. Независимость требует денег. У отца их не было, и заработать свои он ей тоже не позволял.
Почему она не восстала? Не сбежала из дома, не прибилась к бродячему цирку? Все очень просто - в то время жизнь шла по правилам, и большинство людей их соблюдало. Через десять лет - даже через два года - все переменилось. Традиции затрещали по всем швам. Но в тот момент Ханна оказалась в ловушке. Как андерсеновский соловей, сидела она в золотой клетке, слишком несчастная, чтобы петь, накрытая облаком тоски - пока ее не подхватывала очередная волна лихорадочной энергии.
В то утро в бургундской гостиной Ханна как раз переживала период активности. Сидела за столом, спиной к Эммелин и Фэнни, стенографировала "Британскую энциклопедию" и так погрузилась в работу, что даже не обернулась, когда Фэнни вскрикнула:
- Ай! Слониха!
Эммелин, задыхаясь от смеха, свалилась на кушетку, а Фэнни рухнула в кресло. Сбросила туфли и начала рассматривать пострадавший палец.
- Теперь распухнет, - недовольно сказала она.
Эммелин заливалась хохотом.
- Я ни в одни туфли не влезу! А скоро бал! - негодовала Фэнни.
Каждая жалоба вызывала у Эммелин новый взрыв смеха.
- Эммелин! - возмущенно заявила Фэнни. - Ты отдавила мне палец! Могла бы хоть извиниться!
Эммелин попыталась взять себя в руки.
- Ладно… извини… - выдавила она. Закусила губу, но смех опять прорвался наружу. - Ну я же не виновата, что ты все время ставишь ноги куда попало. Если б они еще не были такими большими… - и она опять расхохоталась.
- Между прочим, - дрожащими от обиды губами вымолвила Фэнни, - мистер Койлер из "Харродз" сказал, что у меня изящная ножка.
- Конечно. Потому что на твоих туфлях он зарабатывает вдвое больше, чем на обуви для других дам.
- Ах ты неблагодарная маленькая…
- Брось, Фэнни, - все еще всхлипывая от смеха, сказала Эммелин. - Это же шутка! Конечно мне жаль, что я наступила тебе на ногу.
Фэнни только фыркнула.
- Давай еще повальсируем. Обещаю быть повнимательней.
- Верится с трудом, - недовольно ответила Фэнни. - Нет, мне надо поберечь палец. Не удивлюсь, если он сломан.
- Быть не может. Я просто слегка на него наступила. Дай посмотрю.
Фэнни подогнула под себя ногу, спрятав ее от Эммелин.
- Ты уже сделала все, что могла.
Эммелин побарабанила пальцами по спинке кресла.
- А с кем же я отрепетирую танец?
- Не волнуйся. Двоюродный дедушка Бернард совсем слепой, а троюродный кузен Джереми не интересуется ничем, кроме разговоров о войне.
- Я вовсе не собираюсь танцевать с дедушками!
- А у тебя выбора не будет.
- Посмотрим, - высокомерно пообещала Эммелин. Фэнни сдвинула брови.
- Что ты имеешь в виду?
- Бабушка уговорила Па пригласить Лакстонов, - широко улыбнулась Эммелин.
- Теодор Лакстон приезжает? - вскрикнула Фэнни.
- Правда, здорово? - Эммелин схватила Фэнни за руки. - Па считал, что неудобно приглашать на первый бал Ханны деловых партнеров, но бабушка настояла.
- Господи! - воскликнула покрасневшая от волнения Фэнни. - Как интересно! Наконец-то хоть какое-то разнообразие. Надо же - Теодор Лакстон!
- Теперь понимаешь, почему мне надо научиться танцевать?
- Не надо было наступать мне на ногу!
- Ну почему, почему нам не разрешили брать уроки в школе танцев? Никто не станет со мной вальсировать, если я не буду знать нужных па.
Фэнни подозрительно сладко улыбнулась.
- Конечно, ты не очень хорошо танцуешь, Эммелин. Но не стоит переживать. У тебя не будет недостатка в партнерах.
- Да? - переспросила Эммелин с видом человека, привыкшего к комплиментам.
Фэнни потерла палец под чулком.
- Все приглашенные на бал джентльмены обязаны танцевать с дочерьми хозяина. Даже со слонихами.
Эммелин надулась.
- Я помню свой первый бал, как будто это было вчера, - с ностальгией пожилой женщины продолжила довольная своей маленькой победой Фэнни.
- Думаю, при твоих красоте и грации, - отозвалась, закатив глаза Эммелин, - молодые люди выстраивались в очередь, чтобы потанцевать с тобой.