- Кто здесь?
- А я один такой, - это был голос Аркаши. Судя по нагловатой интонации, брат был изрядно пьян. На трезвую голову младший брат отличался смирным, если не сказать ангельским характером. На людях, по крайней мере.
Андрей распахнул дверь и понял, что надежды лечь пораньше и набраться сил для трудового понедельника, не оправдались.
Кровь из ноздрей брата прочертила дорожку к губам. Правый глаз Аркаши заплывал и походил на сливу, на которую наступили ботинком. Коричневый зрачок глаза бордовыми прожилками смахивал на косточку этой сливы. В седых волосах Аркаши застряли жухлые листья.
- Господи, кто тебя так? - Андрей покачал головой и выглянул за дверь.
Пустынная и сонная улица. Возле их участка фонарь как обычно не горел. Сколько раз Андрей жаловался в муниципалитет, и тот присылал электриков, а те в свою очередь трезвонили к нему в дом и матерились, что кто-то разбивает лампочку в фонаре и их не в чем винить.
Андрей вздрогнул, когда по дороге метнулась в сторону дома тень. Это оказалась собака. Псина виляла хвостом и приседала, прижимая уши, зовя Андрея поиграть.
Андрей закрыл дверь и провёл брата в дом. В коридоре он посадил брата на пуфик. Пожалуй, если Настя увидит Аркашу в таком виде, это может стать последней каплей, - подумал Андрей и немедленно обвинил самого себя.
Ты стыдишься родного брата! Ты несчастный лицемер, Андрей Трофимов! А ещё ты стыдишься собственную мать. Ты должен почитать мать и заботиться о младшем брате.
Под грязной дублёнкой Аркаши топорщилась порванная в паре мест белая когда-то праздничная рубаха… Смятая чёрная бабочка вылезла из-за воротника мёртвым насекомым. У лакированных туфель носки были сбиты так, будто Аркаша добрый час молотил ими стену.
- Я в норме, - прошептал Аркаша, замечая взгляд Андрея. - Форс мажор приключился.
- Ну да. Я вижу, - сказал Андрей и сдёрнул с шеи брата бабочку. - Жить надоело?
- Я свой срок на этой земле ещё не отмотал, - Аркаша достал платок и шумно высморкался в него.
Андрей наклонился к лицу брата.
- Скорую вызвать?
- Нет, - ответил Аркаша. - Всё в норме. Оклемаюсь чуток и домой пойду.
Андрей взял брата за плечо.
- Снимай дублёнку. Нужно привести тебя в божеский вид.
- Продолжаешь славить Бога, которого нет? - усмехнулся Аркаша.
- Бог, наверное, с тобой не проконсультировался, насчёт своего присутствия, - сказал Андрей. - Снимай дублёнку и пошли в ванную.
- Десять минут посижу и ухожу… - Аркаша дёрнул плечом, рука Андрея свалилась.
Андрей облизнул пересохшие губы.
Как тяжело порой было сдерживаться. Сколько приходилось тратить душевных сил, чтобы убедить себя - это испытание, очередное испытание тебя, как христианина. Да! Вот он - брат. Вот он, лично твой, несчастный самаритянин, избитый неизвестными, страдающий, умирающий. Так легко откреститься от него, сказать - это твои проблемы, не вмешивай меня, ты взрослый человек…
Но ведь под этой оболочкой напускной наглости, скрывается он, родной брат! Андрей прикрыл глаза ладонью, воссоздавая в памяти образ маленького Аркаши. В обрезанных с помочами штанах, бритый наголо, с разодранными коленками. Голос просящий, гнусавый по-детски: Андрюш, ну, Андрюш… Ну помоги-и…
Андрей присел на корточки возле брата и тихо произнёс:
- Иногда я не понимаю твоих приходов ко мне. Ты хочешь что-то доказать?
- Что ты можешь знать обо мне? - запальчиво спросил Аркаша.
- Знаю, что ты мой брат, - Андрей махнул рукой с зажатой чёрной бабочкой. - Пошли в ванную. У тебя кровь сейчас на ковёр капнет.
- Вся твоя сущность Андрей в твоём вещизме. Православная церковь в прихожанах это не поощряет, а сама грешит… - усмехнулся Аркаша.
- Церковь тебе сама об этом сказала? - парировал Андрей.
- Конечно, конечно. Веди меня, о, луч света в тёмном Трофимовском царстве! О, самый правильный из когда-либо рождавшихся Трофимовых! - Аркадий паясничал.
В коридоре появилась Анастасия. Аркаша вдруг весь сжался, взгляд забегал по сторонам, а плечи поднялись к ушам.
Анастасия покачала головой.
- И снова здравствуй, Аркадий.
- Привет, Настя, - прошептал Аркаша. Вместо "привет" его губы прошепелявили "пливлет".
Андрей невесело усмехнулся. Аркаша всегда отличался застенчивостью в отношениях с противоположным полом. Но отчего-то всегда младший брат старался поздороваться с Настей как-то фамильярно. Ещё немного и он бы подошёл к ней, хлопнул по плечу и сказал: Привет, Настюха. А если бы Андрей потребовал объяснений, то брат, вероятно, нисколько не смущаясь, сказал бы, что у них на заводе, это обычное обращение к женщинам.
- Андрей, ты милицию вызвал? - спросила Анастасия.
Аркаша избегал смотреть в глаза Анастасии, но её отражение на полировке коридорного шкафа изучал пристально.
- Насть, мы всё уладим, - сказал Андрей. - Ложись спать.
- Милиция и скорая такие дела улаживает, - Анастасия ушла в спальню.
6
Человек - животное социальное. Он не может развиваться в вакууме. Зеркала - это глупая замена человеческого общения. Человек мечтает отражаться в умах и сердцах других людей. Только тогда он находит смысл своей деятельности. Помогая людям, мы мечтаем поймать своё отражение в глазах бедолаг, попавших в беду. Ведь глаза - это зеркало души человека. Чем большему количеству людей человек хочет помочь, тем больше его эго.
Спаситель человечества - это Нарцисс, погибающий возле отражения в воде.
Братья Трофимовы прошли на кухню.
Андрей открыл створку огромного, как рефрижератор холодильника. Полки были забиты запасами, сбоку на стенке стояли коробки с соками.
- Ничего не хочу. И так на банкете обожрался, - сказал Аркаша, презрительно усмехнулся и кивнул на холодильник. - Он что у тебя с выходом в интернет?
Андрей поморщился, и не ответил. Он встал к вытяжке над газовой плитой и закурил. Вытяжка гудела, как рой встревоженных пчёл.
Часы на микроволновке показывали двенадцать ночи. Завтра понедельничное совещание у генерального директора. Нужно будет произнести доклад…
Андрей погладил столешницу кухонного гарнитура из массива сосны. Вся мебель в его доме была добротная и не дешёвая.
Фонарь за окном покачивался на ветру, издавая звук морского маяка. Андрей повесил этот фонарь в огороде, после того как местная шпана утащила у него бак из нержавеющей стали. Фонарь высвечивал две яблони. На них ещё остались яблоки, при дневном свете похожие на судорожно сжатые кулаки мумий.
В тусклом свете фонаря бельё, развешанное на верёвке, можно было принять за группу мертвецов, шагающих к дому Андрея. Налетал порыв ветра и рубашки хлопали рукавами так, будто пытались схватить кого-то.
Покурив, братья сели за стол на табуретки с мягкими подушечками, расшитыми мулине. Андрей налил кофе в большую кружку и поставил перед Аркашей. Тот чинно взял её и шумно отхлебнул. Андрей принялся барабанить пальцами по столу, переводя взгляд с банки кофе на горку пирожков накрытых полотенчиком.
Аркаша отставил от себя ополовиненную кружку кофе, потянулся. Как опытный оратор он выдерживал паузу, создавая интригу.
- Рассказывай. Не томи… - сказал Андрей.
- У нас сегодня праздник был. Двадцать лет цеху. Я нашему начальнику всё высказал, что о нём думаю. Встал, когда поздравительные речи произносили и в глаза ему всё. Потому что не боюсь!
- Да? - Андрей поднял брови вверх. - Неужели?
- Знаю, что ты думаешь, - недобро усмехнулся Аркаша. - Младший брат дурачок снова приключений на свой зад отыскал. А я людям хотел помочь, брат. Людям!
- Звучит по-революционному, - кивнул Андрей.
- Начальник наш новый - демон, пришедший из ада за душами людей! - выпалил Аркаша.
- Думаю, это не твоё оригинальное мнение, - невозмутимо отозвался Андрей. - Тебя что бил твой начальник?
- Не он, а работяги, - Слово "работяги" Аркаша произнёс, как ругательство.
Андрей покачал головой: кому-кому, а не младшему брату отзываться о рабочем классе с такой пренебрежительностью. С самого начала повелось так, что учёба у Аркаши не заладилась. Науки давались ему тяжело. Правда учителя не всегда ставили мальчику двойки, а жалели порой и вытаскивали в конце четвертей, что называется "за красивые глаза".
Когда Аркаша с трудом осилил программу профтехучилища, стало ясно, что он и понятие "карьера", если не произойдёт чудо, вещи абсолютно не совместимые. Чуда не произошло. Поэтому и резануло слух Андрея презрительно брошенное "работяги".
- Странный расклад получается, - сказал Андрей. - Ты выговорил начальнику всё, что о нём думаешь, а работяги тебя избили? Не поддержали, значит, они твоей инициативы?
- Лизоблюды они! Влюбились в нового начальничка! А тот меня со свету сжить хочет.
Ситуация уже не казалась Андрею сложной, требующей какого-то немедленного разрешения. Ранения брата на поверку оказались не такими страшными и вовсе не смертельными. Что же касалось деталей происшествия, то их Андрей мог даже теперь мысленно представить.
Аркаша выпил лишнего на банкете и ни с того ни с сего принялся поносить уважаемого в заводском коллективе руководителя. Рабочий люд не выдержал хамства, отозвал Аркашу в сторонку и попортил его внешний вид…
- Как зовут твоего начальника? - спросил Андрей, только для того, чтобы поддержать разговор.
- Ким, - ответил Аркаша. - Ким Борисович Коорд. Высокий такой зараза, здоровый, лысина на всю голову. Глаза как у рыбы дохлой. Если глаза зеркало души человека, то хреновая у него душа, скажу я тебе, Андрюша.