- Ну, - начала Барби, поглядывая в коридор, - там были кое-какие проблемы. Я - я не могу это сейчас обсуждать. - И она посмотрела на него быстрым, мрачным взглядом, подчеркивая таинственность этого вопроса.
Казалось, Ральф едва сдержался от резкого ответа, но неожиданно в коридоре раздались какие-то бессмысленные тараторящие звуки, и медбрат, Альберт, ворвался, какое-то время издавая короткие животные шумы. Барби нежно вытянула руку вперед, словно пытаясь поймать на бегу любимого маленького щеночка, и теперь уже абсолютно не обращала внимания на Ральфа, суетясь вокруг глухого гнома, который с детской свирепостью начал одновременно колотить ее в живот и дергать за низ ее халата, периодически обнажая прелестные, спрятанные под ним кружева.
- Не позволяй ему это делать! - неистово взмолился Ральф, наклонившись к ним через прилавок.
- Шшшш, - сказала Барби, - он пытается мне что-то сказать.
Альберт снизу вверх бросил на Ральфа полный презрения взгляд, а затем зарылся лицом в юбку девушки.
- О, дорогой, дорогой, - шептала она, закрыв глаза и поглаживая его огромную голову.
Ральф смотрел в безмолвном гневе, как Альберт дергал и манил Барби прочь, как будто на свидание, а она притворялась беспомощной, позволяя ему это делать.
- Это может быть что-то насчет Фреда, - объяснила она Ральфу.
- Я заеду за тобой в восемь-тридцать, - сказал Ральф с твердостью, от которой у него дрожал голос, - у меня два билета на школьный концерт. - И он вынул их из кармана рубашки, как бы в подтверждение.
- Хорошо, милый, посмотрим, - отозвалась Барби, как будто, будучи сильно занятой, она не могла сейчас уделить этому должного внимания.
- Восемь тридцать, - приказал Ральф, бросив свирепый и мстительный взгляд на затылок гигантской головы гнома, покоящейся на бедрах его собственной возлюбленной.
29
Ровно в 10.30 утра доктор Эйхнер был уведомлен по телефону, что украденные деньги найдены, или, если точней, что путем анализа остатков определенных купюр, найденных на месте автомобильного крушения, было установлено, что украденные деньги в том количестве, о котором было указано в заявлении, восстановлению не подлежат и что заявление на покрытие страховкой этой суммы находится на рассмотрении ответственных органов. И что в должном порядке доктор получит полное возмещение из Казначейского департамента.
Больше по этому делу в тот момент не было дано никаких дальнейших комментариев. Истина была в том, что уполномоченные органы отчаянно пытались доказать, что практически не поддающееся опознанию тело, найденное на месте крушения, было телом пресловутого, долго находящегося в розыске Черного Георгина.
И теперь, в середине дня, после того как доктор был далее проинформирован, что в качестве формальности его попросят опознать скальпель, одетый просто детектив принес его в Клинику.
Детектив выглядел больше как человек из пресс-службы какой-нибудь фабрики, чем чье-либо представление о реальном детективе. С долей наивности он излагал в терпеливых, объяснительных тонах, избегая тех подробностей, которые, как он полагал, доктор мог счесть неприятными. Он был довольно явно смущен необходимостью сказать, что женщина фактически была не женщиной, а переодетым мужчиной.
- Он был маньяк, - сказал детектив извинительным тоном. - Я думаю, ваше счастье, что в тот момент он не был еще более ожесточенным. Вы очень правильно сделали, что попросту отдали ему деньги. Видите ли, сумма, вероятно, была больше, чем он ожидал, и это отвратило его от реального намерения - привело в нормальное психическое состояние, так сказать.
- Он был неслыханно жестоким, да? - спросил доктор Эйхнер с интересом.
- Ну, не совсем. Мы говорили с его психиатром…
- Понимаю. Он проходил курс лечения?
- Ну, он посещал этого психиатра… и тот не был удивлен, я имею в виду, он сказал, что он долгое время знал, что тот человек был нестабилен, и это было явным преуменьшением. Хотя на самом деле психиатр мог намеренно преуменьшить это - боялся, что ему инкриминируют то, что он не отправил этого человека сразу же на лечение в изолированное место. Но, конечно, у нас такого и в мыслях не было. Мы всего лишь были заинтересованы в фактах конкретного случая. Фактически департамент в любом случае очень мало обращает внимания на то, что скажет психиатр - особенно после случившегося, так сказать. У нас есть свои собственные психиатры, конечно. Однако для департамента это всего лишь случай воровства и раскрытия преступления.
- Вы говорите, "она" - или, точнее, - он - украл машину после того, как ушел отсюда?
- Да. Он пришел сюда - с некой навязчивой безумной идеей - затем он отвлекся от этой идеи, когда увидел скальпель. Ему хотелось использовать скальпель, но он не мог найти в себе эмоциональной силы или причины - если применительно к сумасшедшему можно использовать эти слова - сделать это. Он надеялся, что вы откажете ему в деньгах и таким образом его спровоцируете и дадите ему оправдание это сделать. Когда вы этого не сделали, а вместо этого отдали ему шестьсот долларов, его планы резко изменились. Он ушел, украл машину - в нескольких кварталах отсюда - и пытался сбежать из штата по дальней горной дороге. Он пил алкоголь, и вел машину очень быстро - 50 миль в час - на крутом повороте, и сорвался с обрыва, на тысячу футов вниз. Уничтожено буквально все, включая его самого.
- Он был пьян?
- Да, были найдены осколки бутылки из-под виски. Он мог быть сравнительно трезвым, когда он пришел к вам. Во всяком случае, вы могли этого и не заметить. Виски не действует на маньяка так же, как на обычного человека, хотя, конечно, в некоторых случаях может подействовать еще хуже.
- Понимаю.
- Ну, я думаю, что все к одному. Вы получите ответ из Казначейского департамента в конце недели. Я оставляю здесь скальпель, он принадлежит вам. Кажется, все правильно - но по поводу этой единственной вещи, которая не пострадала в аварии, я вам скажу. Простите, что я так говорю, но вы должны хранить подобные вещи вне видимости. Я имею в виду, если, конечно, вы больше не хотите никому подкидывать еще какие-то идеи. - И на долгую минуту он уставился на скальпель.
- Да, - сказал доктор, - вы, вероятно, насчет этого правы. Ну что ж, до свидания и еще раз спасибо.
- Пожалуйста. До свидания.
В четыре часа доктор Эйхнер, как обычно, взял чай и сандвич. Он только что устроился, наполовину откинувшись на кожаном диване, с чашкой кофе с бренди, для уютного получасового просмотра своих медицинских журналов, как зазвонил внутренний телефон. Это была мисс Смарт, которая сообщила, что опубликованная информация о пробных испытаниях "Альфа Ромео" была ошибочна и что компанией выпущен дополнительный информационный листок с исправлением ошибки и с извинениями.
- Очень хорошо, - сказал Фред Эйхнер. - Очень хорошо.
- Они говорят, - продолжила мисс Смарт, - что в любом случае хотели бы прислать сотрудника с новой моделью. Они уверены, что вам она понравится. Они сейчас на линии, доктор.
- Нет, в этом нет необходимости. Я достаточно хорошо ознакомлен с этой моделью, знаете ли. Я просто был заинтересован в том, чтоб получить правдивые сведения об опубликованных спецификациях. Попросите их представителя исправить цифры, пожалуйста.
- Да, доктор, один момент.
Пока доктор ждал, он вытащил свои автомобильные бумаги и быстро нашел листок с вопросом.
- Да, доктор, точный рабочий объем цилиндра следующий: сто шестьдесят пять, запятая, двадцать четыре. Другие спецификации остаются без изменений.
- Сто шестьдесят пять, запятая, двадцать четыре. Я просто приму это к сведению. Да. Ну, даже если и так, то это заметный прорыв по сравнению с их последней моделью, видите ли. Но это едва ли - ха! - едва ли достигает класса "Бугатти"! Можете так им и сказать. Нет. Нет, я не буду запрашивать демонстрацию этой модели. Однако вы можете сказать, что я прочитал опубликованные отчеты и оценил их прогресс и, конечно, я буду связываться с ними, как только - ну, как только они чего-нибудь достигнут, скажем так.
- Очень хорошо, доктор. Я им сообщу.
- Хорошо, мисс Смарт. Теперь, сколько сейчас времени?
- Четыре сорок пять, доктор.
- Мой следующий прием?
- На сегодня ничего больше нет, доктор.
- Хорошо. Не стоит меня снова беспокоить, мисс Смарт.
- Доктор, медсестра Торн здесь и хочет вас видеть.
- Хорошо, пусть войдет.
Доктор Эйхнер встретил Элеанор Торн у двери и взял ее за руку, тепло, но также слегка болезненно улыбнувшись и показывая этим благородную готовность оказать услугу и отбить у нее охоту задавать любые несоответствующие навязчивые вопросы.
- Возьмите кофе, мисс Торн, - сказал он, уже разлив два неразбавленных бренди. - Вы, несомненно, слышали о фантастических вчерашних событиях? - продолжил он, сдвигая кресла поближе.
- Да, что за удивительные вещи творятся! - сказала она, пытаясь чувствовать себя как дома. - Это действительно тот человек, который был здесь до этого с интоксикацией?
- Несомненно, - сказал доктор. - Не-сом-нен-но.
- Он, должно быть, сумасшедший. Действительно сумасшедший. Это ужасно.
- Моя дорогая, - сказал доктор, улыбаясь и кладя свою руку поверх ее, когда они оба содрогнулись от отвращения, - вероятно, в этом мире еще больше безумия, чем человек может себе даже представить, и сила нечасто является его компаньоном.
Они приподняли свои чашки, каждый теперь использовал обе руки, и доктор продолжил весьма оживленным голосом.
- Однако я предполагаю, наше счастье, что психотические проявления в основном не вызывают тревоги. Или несчастье?