Когда роман был опубликован, сначала в Париже, затем в Америке и, наконец, в Англии, где какое-то время находился под запретом, он сразу же привлек к себе внимание международной прессы. Встреченная в штыки официальными критиками за ее скандальное содержание, книга немедленно продалась огромными тиражами, в буквальном смысле ошеломив читателей и завоевав Сазерну репутацию, которая, по словам одного из журналистов, "никогда не умрет". "Кэнди" - сатирическая пародия на "Кандида" Вольтера, повествующая о похождениях очередной американской Лолиты, "до невозможности сладкой" и со "слишком большим сердцем, чтобы унижать мужчин", сексапильной Кэнди Крисчиан. В книге описываются приключения Кэнди с мистиками, секс-аналитиками, врачами и со всеми остальными, которых она встречает на своем пути, когда разрывает отношения с семьей и отправляется исследовать доселе не изведанный большой мир.
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 1
Глава 3 4
Глава 4 5
Глава 5 6
Глава 6 9
Глава 7 11
Глава 8 13
Глава 9 14
Глава 10 17
Глава 11 20
Глава 12 22
Глава 13 23
Глава 14 25
Глава 15 28
Примечания 30
Терри Сазерн, Мэйсон Хоффенберг
Кэнди (Candy)
Хаджу и Зоону
- Elle nе savait pas combine elle etait vertueuse dans le crime qu ‘elle se reprochait.
Voltaire
Глава 1
- Я прочел много книг, - сказал профессор Мефисто тоном, не терпящим возражений, и устало разгладил руками свои бумажки на кафедре. Ученики, семьдесят шесть старшеклассников, как всегда, слушали лекцию в непринужденном, доверчивом благоговении, увековечивая каждую фразу профессора у себя в блокнотах. Он выдержал паузу, театрально пожал плечами, нахмурил лоб, поднял рассеянный взгляд к потолку, задумчиво улыбнулся и тихонечко повторил: - Много книг… - Серьезный, величественный кивок, и профессор Мефисто продолжил: - Да, и в свое время я немало поездил по миру. Говорят, путешествия расширяют кругозор, и я… в общем, это действительно так. - Тут профессор сделал вид, что уронил свой конспект, и, поднимая с пола листочки, показал классу свой зад. Класс благодарственно рассмеялся. Уроки профессора Мефисто, курс "Современная этика", были, пожалуй, самыми популярными среди старшеклассников.
Притом, что профессор Мефисто был человеком, безусловно, высокоинтеллектуальным, а его предмет - отвлеченно абстрактным, он был совсем не похож на других чокнутых преподов. Он был нормальный. - Да, это действительно так, - повторил он с бесстрастным лицом и выровнял стопку листов. Сейчас в его голосе появился легкий надрыв - потому что теперь, рассмешив своих учеников, он собирался заговорить о вещах очень серьезных - таков был его метод: одна треть дурачества, две трети предельной серьезности. - Я немало поездил по миру. Я видел, какой он красивый. Я повидал… красоту во всех ее проявлениях. Я видел радугу над Монбланом, я видел древние рукописные книги во фламандских монастырях - чтобы написать только одну страницу семеро монахов трудилось два года! Господи, как это было красиво! Да, я бродил по Вавилонским садам в искрящихся каплях росы на рассвете и я видел, как райские птицы гуляют прозрачными вечерами по белым мраморным плитам Тадж-Махала. Боже, какая картина! - Он умолк на мгновение и прикоснулся рукой к виску, как будто не мог совладать с бурным наплывом чувств при одном только воспоминании об этом волшебном зрелище. - Да, я видел… все чудеса света… я видел великую красоту… во всех ее проявлениях… пирамиды в кровавых лучах заходящего солнца, Пизанскую башню, картины великих художников… я все это видел. Морозным утром, когда шел снег, я стоял на древнем мосту и слушал зимние перезвоны серебряных колоколов на высоких башнях, над темным камнем и водами древнего Гейдельберга. Я сидел северное сияние… и полевые цветы! - Он наклонился вперед, налег грудью на кафедру, рассеянно провел рукой по волосам и проговорил, очень тихо и очень настойчиво, чтобы все поняли, как это серьезно - то, что он сейчас скажет: - …и я видел СОЛНЦЕ! Великолепное солнце! Красоту, повторяю, во всех ее проявлениях. НО… но… вот что я вам скажу… - Он улыбнулся, но как-то странно, как будто сердито, и его голос дрогнул, а ученики затаили дыхание и замерли. - Я не видел ничего прекраснее… ничего прекраснее… человеческого лица!
И тут раздался звонок, потому что у лекций профессора Мефисто была еще одна замечательная особенность - они всегда достигали своей кульминации буквально за долю секунды до звонка с урока.
На пятой парте в среднем ряду ученица по имени Кэнди Кристиан медленно закрыла блокнот и убрала ручку в сумку. Она сидела на самом краешке стула, подавшись вперед и затаив дыхание; потом она тихо вздохнула и вся как-то обмякла. Она была абсолютно без сил, и в то же время - в приподнятом настроении. Какой замечательный человек, подумала она, великий человек. Да, великий. И я с ним знакома.
Она собрала свои вещи и медленно вышла из класса следом за остальными. Она проводила глазами профессора Мефисто, который шел по коридору к себе в кабинет, прижимая к груди свои записи. Рядом с ним был какой-то мальчик - совсем молоденький мальчик с растрепанными непослушными волосами и угрюмым лицом. Профессор Мефисто что-то ему говорил, по-дружески приобнимая за плечи свободной рукой. Интересно, подумала Кэнди, о чем они говорят? И что бы сказала она сама. Как было бы здорово тоже вот так же поговорить с профессором! Только что бы она сказала? Что она может ему сказать? Она решила пойти в библиотеку и чего-нибудь почитать, но потом вспомнила, что обещала отцу сразу же после уроков вернуться домой и поехать с ним к тетушке Иде.
- Вот блин, на фиг, папа! - пробурчала она.
Кэнди родилась в день святого Валентина. Может, она поэтому и получилась такая красивая - как любил повторять папа, во всяком случае, при посторонних; а так, вообще, папа был строгим - то есть не то чтобы очень строгим, просто он совершенно не понимал ее нужд и стремлений, и как-то уж слишком ее опекал, и пытался ею распоряжаться, как будто она - его собственность. Впрочем, чего с него взять? Он же простой бизнесмен. Хотя что-то от "валентинки" в Кэнди действительно было - причем от дорогой "валентинки", с резными бумажными кружевами и ароматом лаванды. Но она была девочкой очень обидчивой и раздражительной, и, может быть, именно эта ее обидчивость - даже больше, чем девственность - и была главным ее недостатком.
Когда Кэнди пришла домой, мистер Кристиан сидел в своем кресле в гостиной и читал газету.
- Привет! - сказал он, взглянув на часы. Газету он опустил, но не убрал. - Научилась сегодня чему-то полезному?
Она подошла и быстро чмокнула его в щечку. Ей ужасно хотелось рассказать ему про профессора Мефисто и про человеческое лицо, только ведь он не поймет. Никогда в жизни.
- Да, наверное, - тихо сказала она.
- Что-то не так? - спросил мистер Кристиан. Он не любил, когда у нее делалось вот такое лицо - отрешенное или хотя бы задумчивое.
- Нет, все в порядке, - вздохнула она и улыбнулась бледной, усталой улыбкой. - Просто скоро экзамены, и я немного волнуюсь.
- Гм, - папа сложил газету, встал, стряхнул с колен просыпавшийся табак и опять посмотрел на часы. - Ладно, если мы идем, то пора выходить, - сказал он. - Я не собираюсь сидеть там весь день, до вечера. Все, я пошел за машиной.
Кэнди быстренько забежала в ванную, чтобы причесаться и подправить макияж. Папе будет приятно, что она привела себя в порядок для тети Иды. Она замерла, держа щетку в руках и глядя на свое отражение в зеркале.
- Я видел великолепное солнце, - прошептала она, - но я не видел ничего прекраснее…
Папа уже вывел из гаража свой новенький "Плимут" и теперь нетерпеливо сигналил снаружи. Услышав два резких гудка, Кэнди вздрогнула и отложила щетку. Выключила свет в ванной.
- Вот блин, на фиг, папа! - пробурчала она и поспешила вниз.
Глава 2
Профессор Мефисто был пацифистом, а сегодняшняя его лекция была о войне. Поскольку на своих уроках он не отводил время на обычные "вопросы учеников и ответы учителя", обычно он сам в ходе лекции ставил вопросы и сам же на них отвечал, короткими, афористичными фразами - вот как сегодня.