Против того, чтобы его звали к телефону в разгар встреч с мировыми лидерами, Грейдон Кленнденнинн ничего не имел - при условии, что звонок поступал из Белого дома. Не отказывал он себе, если говорить правду, и в надувательстве, способном повысить его авторитет. Как-то раз, желая произвести впечатление на русского министра иностранных дел, он заранее договорился о том, чтобы ему позвонили в разгар проводившихся им переговоров, и получил в результате возможность произнести: "Скажите президенту, что я ему перезвоню, попозже". Желаемое впечатление он произвел, - правда, просуществовало оно лишь до той минуты, в которую русская разведка уведомила министра, что звонок этот был сделан из офиса самого Грейдона Кленнденнинна.
- Вы нужны здесь, - сказал Хейден. - И как можно скорее. Я пошлю за вами самолет.
Кленнденнинн спросил, и на сей раз в голосе его прозвучала тревога:
- А что - президента кто-то…
- Нет-нет-нет, с ним все в порядке. Хотя нет, не в порядке. Он начинает пороть горячку. Перестает владеть собой, целиком и полностью.
- Хейден, - сказал Кленнденнинн, - я заставляю ждать второго по объему власти человека Китая. Наша утка по-пекински обращается в мумию. Объясните мне простыми английскими словами: в чем причина спешки?
Хейден кратко описал ситуацию.
Последовала долгая пауза, а за ней баритональное "хмм" - первая нота большого органа, указывающая тональность, в которой будет исполнен гимн.
- Я вернусь в Вашингтон во вторник, - сказал Кленнденнинн. - А вы пока тяните время.
- Он велел доставить ее в Кемп-Дэвид сегодня.
- Хейден. Если не считать уже поднятых в воздух ракет с ядерными боеголовками, на свете не существует угрозы, которую невозможно предотвратить полным бездействием.
- Но мне-то что делать? - спросил Хейден.
- Скажите ему что-нибудь - все что угодно. Скажите, что она решила осуществить давнюю мечту всей ее жизни и взбирается сейчас на гору Килиманджаро. Тяните время, Хейден. Тяните время. Все, мне пора.
Грейдон Кленнденнинн отдал трубку помощнику и воссоединился с заместителем председателя и уткой по-пекински. В шести тысячах миль от него Хейден Корк с шумом выпустил из груди воздух и откинулся на спинку своего кожаного кресла. Желудок его все еще оставался стянутым в узел, но, по крайней мере, барабанная дробь в висках стихла. Грейдон что-нибудь да придумает. Уж его-то президент послушается. Все будет хорошо.
Час спустя, после нехарактерно долгого молчания главы его персонала, президент Вандердамп решил позвонить судье Пеппер Картрайт самолично.
Президент не был человеком, цеплявшимся за формальности. Он и сейчас неизменно имел при себе наличные - в отличие от некоторых президентов, проходивших четыре, а то и восемь лет с пустыми карманами. Получив от оператора Белого дома не значащийся ни в каких телефонных справочниках нью-йоркский номер судьи Картрайт, он набрал его сам. Ему нравились такие вещи. И если говорить всю правду, слова: "Алло, это Дональд Вандердамп. Президент. Вам удобно сейчас разговаривать?" - доставляли Вандердампу немалое удовольствие.
В Нью-Йорке, в пентхаусе глядящего на Центральный парк здания, зазвонил телефон.
Пеппер Картрайт открыла глаза и не без опаски взглянула на часы. 8:49. В субботу? Она перевела взгляд на Бадди. Дрыхнет. Вернулся домой уже после того, как она легла. По обыкновению. Нет, их брак определенно нуждается в том, чтобы они сели и кое-что обсудили.
Следом она взглянула на экранчик телефона, показывающий, кто и откуда звонит. "ПОВМФ - Термонт". Какого дьявольского дьявола это значит: "ПОВМФ - Термонт"? Пеппер закрыла глаза и стала ждать продолжения.
- Алло. Это Дональд Вандердамп - президент, мне нужно поговорить с судьей Картрайт. - Пеппер, открыв один глаз, уставилась им на аппарат. - Не будет ли она так любезна, что перезвонит по номеру 202-456-1414? Большое спасибо. Если ей это не очень неудобно, пусть позвонит мне по возможности быстрее…
Пеппер сняла трубку:
- Алло? Кто это?
- Судья Картрайт? На первый попавшийся звонок сразу не отвечаете? Не могу вас за это винить. Я понимаю, время раннее, но мне действительно необходимо поговорить с вами…
Пока он говорил, Пеппер, держа в одной руке смартфон "Блэкберри", большим пальцем другой вызвала на его экран "Гугл" и набрала "ПОВМФ - Термонт"…
В первой же строке результатов поиска значилось: "Кемп-Дэвид - Википедия, свободная энциклопедия".
- Иисусе Христе, - резко сев в постели, произнесла Пеппер.
- Прошу прощения? - переспросил президент.
Четыре часа спустя армейский вертолет с Пеппер на борту опустился на посадочную площадку расположенного в горах Катоктин, штат Мэриленд, в шестидесяти милях к северу от Вашингтона, "Пункта обеспечения военно-морского флота Термонт", более известного под названием Кемп-Дэвид.
В окно она увидела помощников президента, ожидавших ее у мототележки из тех, на каких разъезжают по полю для гольфа игроки. Пеппер взглянула на часы. Обычно она примерно в это время встречалась с девочками за "Кровавой Мери", а после они отправлялись в какой-нибудь фитнес-клуб. Она не вполне понимала, почему оказалась здесь. По телефону президент ничего объяснять не стал, сказал только, что дело "весьма конфиденциальное".
- Добро пожаловать в Кемп-Дэвид, судья, - произнес один из помощников. - Президент ждет вас.
"Президент ждет вас". Пеппер это польстило. Она забралась в тележку и тут же показалась себе немного смешной, кем-то вроде высокопоставленной особы, осматривающей парк "Мир Диснея". Усевшийся на водительское место помощник, привыкший к тому, что гости Кемп-Дэвида немного нервничают, сказал:
- Моя жена смотрит "Шестой зал суда" при всякой возможности.
Несколько мгновений спустя Пеппер оказалась в обитой сучковатыми сосновыми досками комнате, которую сразу узнала по фотографиям, время от времени появлявшимся в выпусках новостей. Правда, на фотографиях эту комнату обычно заполняли натужно улыбавшиеся мировые лидеры, понимавшие, что их пригласили сюда, чтобы выламывать им руки, одновременно угощая гамбургерами из рациона военно-морского флота США. Тут вам не Версаль, тут Кемп-Дэвид.
И вот появился он. Президент Соединенных Штатов. Вживе Пеппер его никогда не видела. Он выглядел более низкорослым, чем на телеэкране. Немного слишком мягкий, но симпатичный. Трудно вообразить его распоряжающимся огромными армиями и флотами, не говоря уж о ракетах с ядерными боеголовками. И во что это он такое одет? О господи. В шелковую куртку с вышитой на ней надписью "БОУЛИНГ-ЛИГА КЕМП-ДЭВИДА".
- Судья Картрайт, - сказал он, улыбаясь и пожимая ей руку. - Искренне сожалею, что мне пришлось прервать подобным образом ваш уик-энд.
- Ничего страшного, сэр, - ответила Пеппер.
- Кофе?
- Нет, спасибо.
- Итак, - произнес он.
- Итак, - произнесла Пеппер.
- Шары покатать не желаете?
В первые минуты разговора с президентом любой его собеседник чувствует себя не вполне уверенно. Вот и Пеппер напряглась тоже. Это, простите, о каких шарах речь?
- Шары, сэр? Вы, собственно, о…
- О боулинге, - улыбнулся он.
- А. Понятно. Я когда-то играла в него, но… да. Конечно. Почему бы и нет?
И вскоре она уже спускалась, следуя за лидером свободного мира, по лестнице. За ними шествовала пара бессловесных мужчин с телосложением профессиональных футболистов и головными радиотелефонами. Президент что-то говорил. Себе или ей? На человека, способного разговаривать с самим собой, он более чем походит. Нет, похоже, все-таки ей.
- Я привожу сюда мировых лидеров. Видели бы вы, как у них выкатываются глаза, как они думают: "Господи, ну и деревенщина же этот тип!" - Президент хмыкнул. - И знаете, что происходит потом? Им это начинает нравиться. Просто-напросто нравиться. Они обращаются в ребятишек. В других-то странах боулинг не очень популярен. Хотя я над этим работаю. Иногда их приходится волоком отсюда вытаскивать, такое они получают удовольствие. Даже президент Франции. Готов поспорить, вернувшись домой, он рассказывал в Елисейском дворце, что президент Соединенных Штатов - неотесанный мужлан. Но я вам точно говорю, он тут никак не мог наиграться. Вообще-то французы мне нравятся. Мой персонал вечно твердит, что я не должен говорить о них на людях ничего хорошего. Но я этих ребят не слушаю. Я в прошлом году ездил во Францию. И знаете, что я там сделал первым делом? Возложил венок на могилу Лафайета - совсем как Першинг в 1917-м. Вам известно, что Лафайет похоронен в земле, привезенной с Банкер-Хилл? У меня горло перехватывает, когда я об этом думаю. Кое-какие французские газеты вылезли из обжитых ими выгребных ям и заявили, что я, дескать, пытаюсь вдолбить французам в головы, что это мы таскали для них каштаны из огня во время Первой мировой войны. И Второй, разумеется. Но я сделал это вовсе не потому. Никак нет, Боб. Я хотел выразить уважение - мое и нашей страны - великому человеку. Мой персонал, он, ну чего уж тут вилять, у него просто истерика началась. Но ведь нельзя же позволить персоналу управлять твоей жизнью. О нет, - сказал он, словно делясь с Пеппер приобретенной дорогой ценой мудростью. - Нет, нет и нет.
Теперь Пеппер стояла в полной темноте. Президент щелкнул выключателем, и она увидела зал для боулинга - с одной-единственной дорожкой.