Внезапно он замолчал. Постепенно у меня в голове стало появляться изображение. Он решил рассказать о себе с помощью образов, а не с помощью слов.
Сначала я не понял, что это за воспоминание, так как оно пришло ко мне необычным способом. Оно могло быть самым лучшим или самым худшим, а то и просто одним из двенадцати остальных.
Наконец изображение полностью проявилось…
Это был образ счастья.
Улыбающийся мальчик играл с отцом в футбол. Он был очень похож на сидевшего передо мной пришельца. Он в детстве. Оба были необычайно счастливы, но неожиданно стал накрапывать дождь, и сын с отцом, смеясь, поспешили укрыться под деревом.
Подобную картину я видел у сотен людей, которых подвергал исследованию. Радость отца и сына. Это чувство, которого я не изведал, всегда присутствовало в одном из двенадцати изображений, хранившихся в душе.
Но вдруг в воспринимаемых мною образах я заметил нечто странное. Дождь, падавший на землю, не был обычным. Он был красным.
Красный дождь. Однако отец и сын воспринимали это как должное. Они смотрели на вечернее небо, на котором вместо луны висела пятиугольная планета.
Дождь лил все сильнее. Красный цвет становился все более ярким. Да, это было воспоминание о счастье, но пришелец хотел показать мне не его, а место, где все это происходило. И оно, могу поклясться, не было Землей.
Не знаю, где оно находилось, но это было самое необычное место, какое я только видел.
Картина растаяла, и пришелец посмотрел на меня.
- Теперь ты мне поможешь? - прошептал он.
10
БЕЗ ЭТОГО Я НЕ СМОГУ В НЕГО ПРОНИКНУТЬ
Я вышел из комнаты. Я должен был освободиться от него, от того, что он мне показал. Оказавшись за дверью, я почувствовал себя лучше. Хотя по-прежнему был очень взволнован.
Через несколько секунд появился шеф в сопровождении Дани. Его лицо выражало нетерпение. То, что он видел меня, но не слышал, лишь усиливало его беспокойство.
Я опередил его, не дав заговорить.
- Мне ничего не удалось узнать, - сказал я. - Мой дар не работает в его присутствии. Мне нужно, чтобы вы сейчас же рассказали мне все, что вам известно. Без этого я не смогу в него проникнуть.
Я никогда не думал, что мне придется произносить эти слова. Я, который всегда знал о человеке все, не успев переброситься с ним двумя фразами.
Внезапно мне вспомнились слова пришельца: ты должен увидеться с девушкой из театра. Почему так важно, чтобы я с ней поговорил? Откуда он узнал о ее существовании? Прочел во мне? Неужели воспоминание о ней проникло в меня так глубоко, став одним из двенадцати главных воспоминаний моей жизни, что он сумел его уловить?
- Проводи меня в кабинет, - сказал мой шеф с нескрываемой досадой.
Пока мы шли по длинному коридору, шеф разговаривал по мобильнику с двумя своими начальниками. Он сообщил, что я не решил поставленной задачи.
Воспользовавшись его звонком, я подошел к Дани. Я хотел кое-что сказать ему, но так, чтобы не слышал шеф.
- Узнай, когда кончается спектакль в Испанском театре, "Смерть коммивояжера".
- Когда кончается спектакль в Испанском театре? - удивленно переспросил он, пытаясь связать мою просьбу с тем, что, на его взгляд, могло иметь отношение к пришельцу.
- Да, мне нужно быть там, когда публика начнет выходить из театра. Позаботься о правильности информации. Тебе могут сказать: приблизительно в два часа, но мне нужно знать точно. Иди.
Дани, не раздумывая, ушел. Я следовал за шефом, который отбивался от нападок начальства. Он был явно не в духе. Вероятно, никак не мог понять, почему его секретное оружие впервые не сработало.
Как только мы вошли в кабинет, шеф запер дверь на ключ.
Затем открыл сейф и вытащил кипу бумаг.
- Мы обнаружили его в горах. - Он показал мне фотографию, на которой было видно отверстие, образовавшееся под воздействием экстремально высокой температуры. - Рядом не было ни космического корабля, ни каких-либо других аппаратов, если ты это хочешь знать. Согласно полученной со спутников информации, - он показал мне снимки, - вся зона выгорела менее чем за одну минуту. Как ты можешь убедиться, на фотографии, сделанной со спутника в 19.04., горы покрыты густой растительностью, однако минутой позже там не осталось абсолютно ничего, кроме этого парня в центре выжженной зоны.
Я взял все фотографии, которые он мне показывал, и стал рассматривать их вблизи. Это было немыслимо. Все это можно было объяснить лишь воздействием энергии, полученной с использованием неизвестной технологии.
- А он? Что он говорит, когда ему показывают снимки?
- Ничего. Он ничего не отрицает и не подтверждает. Только просит отпустить его, потому что у него какие-то дела.
- Какие именно?
- Мы не знаем. Он отказывается отвечать.
Он вытащил новые документы и передал мне.
- Это результаты медицинских исследований, которые мы провели, - пояснил шеф. - Как ты можешь заметить, все результаты в допустимых пределах, абсолютно нормальны. Психологические тесты тоже в порядке: не выше, чем у любого подростка в его возрасте.
- Тогда зачем вы его здесь держите? Только из-за дырки в земле?
- Из-за исследования костей. - Он протянул мне заключение.
Я бегло просмотрел его и перешел к выводам. Сначала я прочел их про себя, потом еще раз вслух, чтобы убедиться в верности прочитанного.
- "Строение костей пришельца отличается от нашего, как будто они годами формировались в атмосфере, не похожей на атмосферу Земли. Подобное строение костей наблюдается у астронавтов, которые долго находились на космических станциях", - прочел я.
Шеф ничего не сказал, как будто читал это заключение сотни раз. Я заметил несколько перевернутых фотографий, которые он мне не показывал, и подошел, чтобы их посмотреть.
- Не смотри, - сказал он.
- Почему?
- Это фотографии других допросов, не таких, как твой.
После некоторого колебания я их взял.
Перевернул. То, что я увидел на моментальных фотографиях, было ужасно. Этого подростка подвергли чудовищным издевательствам.
- Это… - Мне не хватало слов. - И после этого он не заговорил?
- Нет.
Я снова положил их на стол. На них было тяжело смотреть. Они оставались лежать лицом вверх, пока шеф их не перевернул.
- Что вы собираетесь делать теперь? - спросил я.
- Сложно сказать, - ответил шеф, как попало засовывая документы обратно в сейф.
- Но его захочет видеть пресса.
- Знаю.
Он сел в кресло и плеснул себе виски. Я чувствовал, он что-то от меня утаивает.
- Что происходит? - спросил я.
- Его собираются расчленить. Сделать вскрытие.
- Серьезно? Но если они не уверены, что…
- Поэтому они и хотят это сделать. Многие верят в то, что он пришелец. И в качестве доказательства ссылаются на исследование костей. Другие, и я в том числе, думают, что это порок развития.
- Поэтому вы меня и вызвали? - спросил я. - А если бы я увидел, что он не отсюда? Что тогда?
- Тогда бы его безжалостно расчленили.
- Выходит, ты меня вызвал, чтобы… - возмутился я.
- Я тебя не вызывал, - раздраженно прервал меня шеф. - Меня попросило об этом начальство. Они наслышаны о твоих успехах, им требовалось еще одно доказательство, чтобы…
Теперь я его прервал:
- Чтобы его убить.
По его лицу я понял, что не ошибся. Я знал, что ему не нравилось то, о чем он мне рассказывал. Он всегда был прямым человеком.
- Они говорят, что от живого мы больше ничего не добьемся, а мертвый может рассказать о многом, - прибавил он. - Они боятся только прессы, поэтому пришелец еще жив и не расчленен.
Неожиданно в моем сознании возник образ, вспышка нового воспоминания. Мой дар по-прежнему действовал. Когда изображение стало более четким, я увидел новое воспоминание моего шефа.
Я увидел его в телефонной будке, он звонил кому-то и говорил о пришельце. Это был мужественный поступок, полный радости, наверняка он заместил одно из двенадцати воспоминаний, которые я видел у него раньше. Их порядок может изменяться в зависимости от того, какие поступки совершает человек. Это был важный поступок в его жизни.
- Что с тобой? - удивленно спросил он.
- Это ты позвонил журналистам, - уверенно произнес я.
Он смущенно на меня посмотрел. Но по его лицу я понял, что не ошибся.
- Но это ничему не поможет, - прибавил он. - Они все равно это сделают, убьют его. Все уже решено. Потом они выдумают о мальчишке какую-нибудь историю и опровергнут и исказят любую информацию о нем.
Он сделал еще один глоток.
- Ты думаешь, это правда? - спросил он.
- Что?
- Что он пришелец?
- Он ребенок, - ответил я. - Не знаю, родился ли он здесь или где-нибудь еще, но, независимо от его происхождения, ни с кем нельзя обращаться так, как обращались с ним.
В дверь постучали. Шеф поднялся, спрятал виски и открыл дверь.
Это был Дани. Он сел рядом со мной и передал записку: "Спектакль заканчивается через сорок минут, плюс-минус пять минут, в зависимости от продолжительности аплодисментов".
Дани всегда отличался добросовестностью. Я сложил записку и посмотрел на шефа.
- Когда они собираются это сделать?
Дани с изумлением посмотрел на меня, сначала на меня, а потом на шефа. Как будто он следил за длинным розыгрышем в теннисе, не зная, сколько будет стоить выигранное очко.
- Очень скоро, - ответил шеф.
- А если я им скажу, что он не пришелец, а обычный мальчик?
- Я думаю, им все равно, Маркос. Они просто хотели выслушать очередное мнение. Не трать напрасно сил.