Анна еще не развязывал хурджун дома. Дети просили его: "Акга, открой! Ну, покажи, что привез". Но он отговаривался, что еще не время. Он ждал ахуна, чтобы тот не мог упрекнуть его в сокрытии какой-либо вещи. Теперь дети, увидев, что отец взялся за заветный хурджун, позабыли свой страх перед ахуном и потихоньку придвинулись. Глаза их горели неуемным любопытством и тайной боязнью, словно из хурджуна должен был вылезти, как в сказке, лохматый дэв с когтями на пятках.
Ахун равнодушно смотрел на их бледные от постоянного недоедания лица с синими кругами у глаз, на худенькие, в цыпках от грязи руки, на жалкие лохмотья, служащие им одеждой и не прикрывающие даже колен у тех двоих ребятишек, у которых не было и штанов. Он привык на каждом шагу видеть эту жалкую нищенскую жизнь. Он считал бедность участью большинства людей, не удостоившихся, как он, например, или сердар, особой милости аллаха. Нельзя роптать и возмущаться против того, что тебе написано на роду!
Анна развязал левую половину хурджуна и вытащил большое серебряное блюдо. Ахун принял ее дрогнувшими от жадности руками, стал рассматривать затейливый орнамент.
- Сомнительно, иним Анна, чтобы такая вещь была целиком из серебра, - покачал он головой и ханжески поцокал языком. - Нет, она, конечно, посеребренная, но мы согласны взять ее из-за красивого узора… Что там еще?
Анна достал какой-то предмет, завернутый в кусок материи.
- Что-то тяжелое! - пробормотал ахун, разворачивая и путаясь от нетерпения в складках. - Никак золото! Или камни?
Завернутый предмет оказался небольшой шкатулкой черного дерева. Ахун открыл крышку, сотворив предварительно молитву против злых духов. В шкатулке лежал серый замшевый мешочек.
- Бог мой, что это такое? - удивился ахун.
Анна с женой, забывшие про стынущий чайник, зачарованно смотрели на мешочек. Ребятишки, замирая от любопытства, выглядывали из-за их спин.
Ахун помял мешочек своими паучьими пальцами, покачал головой.
- Что-то мягкое… Может быть, мука?.. Или порох?..
Он развязал мешочек и опасливо поднес его к носу.
В ноздри ударил редкий запах хны. Ахун еще раз понюхал, уже с демонстративной осторожностью, и сказал:
- Это наверно, очень редкое и ценное лекарство. Оставь его себе, иним.
И отодвинул шкатулку в сторону.
Анна достал украшенный рубинами золотой браслет. Ахун, не сдержавшись, торопливо выхватил его, отставил подальше, любуясь игрой камней. За этим занятием и застал его Тархан, вернувшийся за Анна по приказанию сердара.
Увидев алчное выражение на лице ахуна, при скрипе двери моментально спрятавшего браслет в складках халата, и покорную позу Анна, присевшего у раскрытого хурджуна, Тархан разозлился и гневно сказал:
- Ну - ка, Анна, немедленно забирай свой хурджун и иди за мной! Для тебя повеление сердара - шутка? Или ты ждешь, чтобы тебя с веревкой на шее повели? Идем!
Ахун быстро ухватился за хурджун.
- Вай-вей! Какое отношение имеет сердар к хурджуну?
- Это, таксир, вы спросите у самого сердара! - злорадно ответил Тархан.
- Но, Тархан-джан, - заюлил старик, - зачем же спешить? Вот мы сейчас…
- Ну нет, - решительно сказал Тархан и взялся за хурджун, - я не могу нарушить приказ сердара!
Он подмигнул Анна, но тот не понял знака и насупился. Зато быстро сообразила его жена и пришла на помощь.
- Чего ты в самом деле медлишь! Если сердар-ага вызывает, не заставляй его ждать!
Шаллы-ахун, не отдавая хурджун Тархану, просительно сказал:
- Вы идите, иним Анна, а я покараулю здесь хурджун!
Тархан, в душе которого боролись и злость и смех, присел, завязывая хурджун, глянул в беспокойно бегающие глазки.
- Не волнуйтесь, таксир, то, что вам положено по праву, не пропадет! Анна привез этот хурджун, считайте, с того света. Если бы он думал обмануть вас, то тысячу раз смог бы сделать это. Сказал бы, что ничего не привез - и дело с концом. Ведь вы сами знаете, что в этом походе людям пришлось не о добыче думать, а о своей голове! И потом пожалейте этих детей! Смотрите, в каких они лохмотьях, в доме нет ни зернышка, а вы…
- Ладно, кончайте! - сердито сказал Анна, которому неприятен был разговор о его бедности.
- А что, неправду он сказал? - вмешалась жена, прикусив от раздражения край яшмака. - Сегодня повеем кибиткам прошла с просьбой дать муки на одну выпечку! Только у одной Огульнабад-эдже и разжилась чашкой джугары… Хлеб, который ты ел, тоже у нее заняла!
Один из мальчиков спросил:
- Мама! А ты завтра будешь печь хлеб?
Женщина промолчала.
Бледное лицо ахуна порозовело. Он посмотрел на детей, на Тархана, облизнул губы и отпустил хурджун. Блюдо и браслет подвинул поближе к себе.
- Что ж, пойдемте, если сердар так торопится!.. А вот это пусть останется здесь, будем считать, что ни чаши, ни браслета не было в хурджуне.
- Верно говорите, таксир! - согласился Тархан ненова подмигнул Анна. - Считаем, что их вовсе не было!
Он перекинул хурджун через плечо и вышел, сопровождаемый Анна. Шаллы-ахун, торопясь и не попадая ногой в ковушу, закричал:
- Не спешите, Тархан-джан! Вместе пойдем!..
- Куда уж без вас! - пробормотал Тархан. - Разве можно уйти без таксира!
Когда они прошли уже порядочное расстояние, Тархан вдруг остановился.
- Знаете что, таксир, - сказал он, - вы мне в тысячу раз ближе, чем сердар… Сердара мы с вами знаем очень хорошо: он не отпустит нас, пока не возьмет все, что ему понравится. Поэтому мое предложение: оставить хурджун дома.
- И я о том же говорил! - обрадовался Шаллы-ахун и сразу схватился за край хурджуна. - Вы с Анна идите, а я подожду вас вместе с хурджуном!
- Э, нет, таксир! - возразил Тархан. - Если мы без вас придем к сердару, он сразу закричит: "Где хурджун!", а при вас он постесняется. Да вы не беспокойтесь! Люди вам доверяют, почему же вы не должны доверять людям? Подождите меня здесь, я - мигом! - И не дав возможности сказать ни Шаллы-ахуну, ни Анна, который уже открыл было рот, побежал назад.
- Хоть вы, тетушка, не будьте глупой и не проявляйте напрасную щедрость! - сказал он, сбрасывая хурджун к ногам жены Анна. - Пока мы ходим, отложите для себя сколько надо!
Адна-сердар, вызвав к себе Илли, которого приучал к расчётам с должниками, расспрашивал, кто из вернувшихся им должен. Должников было много, хотя сердар безбожно драл проценты. Но что поделаешь - лучше отдать лишнее, чем слушать голодный плач детей. Некоторые рассчитались с долгом еще при уборке урожая, однако таких было немного, большинство оставались должны. А сердар был из тех, кто умеет вернуть одолженное сторицей. Вот и сейчас он намеревался побольше содрать с односельчан.
Анна-Коротышка был постоянным должником, и надежды, что он сумеет погасить долги полностью, были у сердара довольно слабые. Поэтому, узнав от Караджи. что Анна вернулся с богатым уловом, он решил немедленно возвратить свое, пока к добыче не приложил руку этот козлобородый Шаллы-ахун. Когда же он увидел ахуна. входящего впереди Тархана, он едва сдержал готовое вырваться "Пошел вон!" и только иронически произнес:
- А, таксир, и вы тоже пожаловали?
По его тону Шаллы-ахун сразу понял тайные мысли Адна-сердара. Однако спокойно сбросил ковуши, уселся на кошме и, посмеиваясь в душе, что сумел-таки перехитрить жадного до чужого добра сердара, с наигранной беззаботностью сказал:
- Ай, услышал от Тархана, что вы благополучно возвратились из Серчешмы, и решил вас проведать!.. Как там дела, в Серчешме, хорошо?
Не ответив на вопрос, Адна-сердар помолчал, тяжелым взглядом уставившись на Анна, который не рискнул пройти дальше порога.
- Я слышал, Анна, - заговорил он наконец, - что тебе счастье улыбнулось? Поздравляю, если так! Как думаешь, сумеем мы сегодня разрешить наши дела насчет долгов, а?
Анна-Коротышка только сейчас уразумел, что его хотят ограбить до нитки, что все надежды на поправку хозяйства летят прахом. Со злым вздохом он ответил:
- Вах, разве бедняку улыбнется счастье? Вот рассчитаюсь с таксиром, остальное - ваше!..
- Почему это "остальное" должно быть нашим? - не выдержал Адна-сердар. - Когда пища перед тобой, губы облизываешь, а когда сыт, хвостом вертишь, да?!
- Ай, сердар-ага, нам до сытости далеко… Вот принесу хурджун, положу его между вами, и делайте с ним, что хотите!..
- Мне твоего хурджуна не надо! Ты мне старые долги верни, а потом уж с кем хочешь рассчитывайся!
Чувствуя, что добро уплывает из самых рук, Шаллы-ахун натянуто улыбнулся.
- Ай, сердар, долги - это вещь такая… Не вернул сегодня, вернет завтра. Да и трудно сказать, что этому бедняге повезло: что-то мне хурджун показался совсем пустым.
- Как это пустым? - вскинулся Адна-сердар. - Вы мне, таксир, зубы не заговаривайте! Я все знаю!
- Вай-вей, сердар, что вы говорите! - испугался ахун. - Кто это старается вам зубы заговаривать! О мой аллах!.. Не сердитесь, сердар, это между нами шайтан пытается пробежать! Гоните его! Не подпускайте близко^ к себе, гоните!
Адна-сердар помолчал. Потом приказал Анна-Коро-тышке:
- Солнце взойдет - чтобы все долги были полностью погашены!
- Ладно, ага, - повернулся к выходу Анна.
Тархан вышел вслед за ним.