Молчание длилось довольно долго. Караджа несколько раз пытался заговорить, но, не решаясь, только судорожно двигал большим кадыком. Наконец сердар спросил:
- Возвратился здоровым, невредимым?
- Слава аллаху, сердар-ага! Большинство уехавших вернулись.
- Кто еще с тобой вернулся?
- Перман приехал! Тархан приехал! Анна-Коротышка приехал! И Ягмур-ага из плена вернулся!
- Где ты с ними встретился?
- Возле Гапланлы, сердар-ага! Знаете, там у выхода из ущелья большой чинар стоит? Вот там и встретились… Мы с Анна ночевали под чинаром. Утром проснулись, глядим, а конь Анна-Коротышки лежит с раздутым брюхом и пену пускает. Сохрани аллах и помилуй от недоброго! Что, думаем, случилось с конем? Или съел чего-либо или так пора пришла подыхать? До самого полудня ждали, пока он поднимется. Вот тут и подъехал Перман и остальные. А позади Ягмура-ага Лейла сидела!
- Не спрашивал, где он ее нашел?
- Как не спрашивать! Спрашивал! Говорит, когда из Куня-Кала пробивались, она стояла возле дерева и просила: "Возьмите меня с собой! Я жена сердара!" Ягмур-ага и взял.
- "Жена"! - презрительно фыркнул Адна-сердар и спросил после непродолжительного молчания:
- Перман с Тарханом где встретили Ягмура?
- Этого я не знаю, ага, - виновато сказал Караджа.
Понимая, что главного, с чем пришел, Караджа еще не выложил, Адна-сердар хмуро сказал:
- Ну, а еще какие новости?
- Есть еще одна новость, сердар-ага! - ухмыльнулся Караджа и полез было за насвайкой, но, вспомнив, что сердар не любит, когда в его кибитке плюют нас, опустил руку. - Новость такая, сердар-ага. Если я правильно разумею, Анна-Коротышка наскочил в крепости Шатырбека на богатую добычу! Его хурджун полон серебряных вещей!
- Откуда знаешь?
- Своими глазами видел, сердар-ага! Клянусь аллахом, во-от такая огромная чаша! - Караджа широко развел руки. - И вся из серебра! А еще там в материю что-то завернуто, он мне не показал, хоть я и просил показать. Спать ложился - хурджун под голову положил, оправляться пошел - с собой понес! И на поясе у него сабля висит - вся ручка из серебра да еще с узорами!
Караджа ликовал. Однако Адна-сердар не проявил к сообщению ожидаемого интереса. Покачав чайник и сливая в пиалу остатки чая, он равнодушно сказал:
- Продолжай… Какие еще новости?
- Больше ничего не знаю, ага! - растерянно, глотая слюни, ответил Караджа. - Я сам только что вернулся!..
- Что ж. - усмехнулся сердар, - иди отдыхать, наверно, устал с дороги. Иди!
Обманутый в своих ожиданиях, Караджа неохотно поднялся и, попрощавшись, вышел. На улице он столкнулся с Тарханом, возвращавшимся от Пермана.
- Поди-ка сюда, Караджа-батыр! - поманил его пальцем Тархан и, когда Караджа подошел, цепко взял его за плечо. - Послушай, я тебе одно стихотворение прочитаю!
- Пусти, больно! - поморщился Караджа.
- Сейчас отпущу! - блеснул Тархан недобрыми глазами. - Слушан стихи! Их Махтумкули-ага сочинил специально для тебя!
Ждет суд тебя за подлый твой язык.
Ты не избегнешь страшной доли, сплетник;
Уймись, молчи! Ты клеветать привык,
Ты причиняешь много боли, сплетник!
- Пусти! - заныл Караджа, пытаясь высвободиться из железных рук Тархана. - Пусти, говорю! А то…
- Дальше слушай, - настойчиво продолжал Тархан:
Фраги сказал: лжец, сам себя вини
В том, что ты стал позором для родни;
Сам на себя в отчаянье взгляни
И ужаснешься поневоле, сплетник!
Караджа потер ноющее плечо, отошел на шаг и воскликнул:
- Эй-хо, смотрите-ка на него! Думаешь, сплетничать приходил? Жрать нечего, за помощью к сердару-ага обращался!
- Сгинь отсюда, нечисть! - цыкнул Тархан. - А то в загривок провожу! Сразу найдешь еду!
Караджа проворно зашагал, поминутно оглядываясь, словно ожидал, что Тархан погонится за ним. Но Тархан и не собирался гнаться. Он только подумал, что этот болтун Караджа мог наплести сердару невесть чего о Лейле, и пожалел, что так быстро отпустил его, не расспросив толком, зачем он в самом деле приходил в такую пору к сердару.
Тархан собирался идти дальше, но из кибитки его окликнул Адна-сердар, видимо, слышавший их перепалку с Караджой. Тархану очень не хотелось сейчас разговаривать с сердаром, поэтому он не пошел к двери, а спросил через стену кибитки:
- Что прикажете, ага?
- Чума тебе на голову: "ага"! - выругался сердар. - Иди сюда!
Тархан обогнул кибитку и вошел.
- Позови ко мне Анна-Коротышку! - не глядя на него, приказал сердар. - Пусть немедленно идет!
Анна-Коротышка сидел в это время в своей ветхой, покосившейся кибитке и со смаком пил чай. Окруженный детьми, - у него было четверо несовершеннолетних юнцов, - он чувствовал себя ханом, наслаждающимся всеми благами жизни, и в душе сотый раз благодарил аллаха за то, что послал не только благополучное возвращение, но и богатую добычу.
Не было у Анна ни скотины возле кибитки, ни вещи, о которой было бы не стыдно сказать: "Она - моя!" Все богатство его состояло из дружной семьи, крепких рук да неистощимого терпения. Очень напугало его то, что конь, взятый за половину добычи у Шаллы-ахуна, лег и стал пускать пену. Но всевышний не допустил свершиться несчастью - и конь, отлежавшись, встал как ни в чем не бывало, он уже возвращен хозяину. Теперь все переменится. Богатство, которое он добыл, рискуя собственной жизнью, поможет встать на ноги и подправить бедное хозяйство. Может быть, даже старшенькому для калыма останется, когда придет время привести в дом невестку.
Когда Тархан подошел к его кибитке, в ней царили шум и гам: визжали дети, хохотал Анна, шутливо сердилась его жена. Здесь была полная противоположность той гнетущей атмосфере, которая царила в новеньких кибитках Адна-сердара.
- Заходи, Тархан! - обрадовался Анна, увидев неожиданного гостя. - Ай, молодец, что зашел! Проходи, садись! Чай пить будем, лепешки есть!.. Молчите вы! - прикрикнул он на расшумевшихся детишек, и те мигом притихли, глядя во все глаза на гостя.
- Спасибо, не буду сидеть! - сказал Тархан, присаживаясь на корточки у очага. - Сердар тебе, Анна, приказал немедленно прийти к нему.
Выражение безмятежной радости сошло с худого, с провалившимися щеками лица Анна. Он погладил редкую рыжеватую бородку.
- Зачем зовет?
- Не знаю. Сказал только, чтоб немедля шел.
- Что я ему, нукер - выполнять приказания? - неожиданно рассердился Анна, но сразу же остыл. - Интересно, какое у него ко мне дело объявилось?
- Клянусь богом, ты меня просто убиваешь своей наивностью! - с легким раздражением сказал Тархан.
- Почему убиваю? - не понял Анна.
- Вот придешь к сердару, тогда узнаешь, почему. Вставай, пошли!
Скрытый смысл слов Тархана обеспокоил жену Анна.
- Скажите нам, если знаете, - попросила она.
Тархан безнадежно махнул рукой:
- Тут, тетушка, нечего гадать. Кто из нас не знает сердара! Думает, наверно, что Анна привез несметные богатства и боится опоздать к дележу!
Тархан хотел сказать еще несколько слов по адресу сердара и ему подобных, но не успел, потому что в дверь просунулась козлиная бородка Шаллы-ахуна. Анна поспешил встретить уважаемого гостя у порога. Ахун поздоровался, скинул с ног ковуши и прошел к почетному месту. Ребятишки, как ящерицы, юркнули за тряпье, сложенное в дальнем углу. Жена хозяина поспешила за чаем.
Помолчав ровно столько, сколько требовало приличие, Шаллы-ахун потрогал бородку и возгласил:
- Поздравляю тебя, иним Анна, с благополучным возвращением!
- Хвала аллаху, таксир, кажется, все обошлось благополучно, - смиренно ответил Анна.
- Всевышний щедр, иним Анна, он бережет тех, кто обращается к нему с благоговением и выполняет заветы пророка нашего Мухаммеда, да будет над ним милость и молитва аллаха. Вот ты вернулся невредимым, и другие вернулись. А кто задержался, вернется не сегодня-завтра.
- Да будет так, таксир!
Ахун помолчал и взглянул на насупленного Тархана:
- И тебя поздравляю с возвращением, сын мой Тархан! Да бережет тебя аллах под сенью своей!
"Козел ты вонючий! - мысленно выругался Тархан. - Примчался, учуяв поживу! Пришел собирать там, где не сеял!"
- Я пойду, Анна! - сказал он, поднимаясь. - Не задерживайся, сердар не любит ждать.
Услышав это, Шаллы-ахун обрадовался: значит, пришел вовремя. После сердара ничего не останется. Старик повернулся к хозяину.
- Только что пришел домой, а мне говорят: приходил, мол, Анна, коня привел. А я к Ягмуру ходил, поздравил с благополучным прибытием домой… Вот так, иним. Главное - живыми вернулись, сохранил вас аллах. Ваш ахун, иним, дни и ночи проводил в молитвах о вашем благополучии. Скажи, увенчались успехом ваши лишения?
Анна-Коротышка взял коня у ахуна с условием, что отдаст ему за это половину своей добычи, какой бы она ни была. Честный но натуре, довольствующийся тем малым, что давала ему жизнь, он предпочел бы скорее умереть с голоду, чем посягнуть на чужое добро. Поэтому без лишних слов он приволок хурджун и положил его перед ахуном.
- Вот, таксир, сами открывайте и сами делите! Здесь все, что послал мне аллах. Ровно половина - ваше.
Глазки ахуна алчно заблестели, но он смиренно ответил:
- Ай, иним, открывай сам! Сколько решишь дать от своей щедрости, тем я и буду доволен…