Глава 4
Казнь
В одной из деревенек, по названию Березовка, повольники Каина стали очевидцами сурового наказания мужиков. Трое из них были привязаны голыми животами к вековому дубу, разросшемуся возле одной из изб, подле которого стоял человек в суконном кафтане и усердно, с ожесточением стегал плетьми спины страдников. Ударит по одному, переходит к другому. Вокруг дуба толпились десяток мужиков с сумрачными лицами.
При виде вооруженных людей, казнь остановилась. Иван подошел к одному из патлатых мужиков с иссеченной спиной
- Кто и за что полосует?
- Приказчик генерала Шубина за недоимки. Сам генерал ныне в Работках в своем имении живет, - хриплым, убитым голосом отвечал мужик.
- Приказчик его здесь?
- Да вот он, ваша милость. Дерет как сидорову козу. Ирод!
- Разберемся. Мужиков отвязать, - приказал Каин.
Двое из страдников упали на землю. Подбежали бабы с бадейками воды, начали отливать своих благоверных.
Иван подошел к приказчику.
- Как звать, сучий сын?
Приказчик потерянно огляделся по сторонам, а затем, дрожащей рукой засунул рукоять плетки за сапог. Лицо смиренное, угодливое.
- Кирьяк Подушкин
- Ишь, брюхо нажрал. Впрямь, Подушкин…Мужики! Подь сюда…Что с приказчиком повелите делать? Меня зовут Иваном Каином. Может, кто слышал?
Молчание покоробило Ивана. Далеко, ох, как далеко ему до Степана Разина! Крестьянская бедь и слыхом не слыхивала о каком-то московском грабителе. Худо!
Но мужики отмалчивались совсем по иному случаю: Лысково не так уж и далече от их деревеньки, тем паче вести стрелой летят. Изведали, что Каин пограбил винокуренный завод, но хозяина, царевича и царевну отпустил. А коль богатеев не тронул, значит, он кровопийцев-богатеев жалует, а коль так, то и шубинского приказчика лишь пожурит и с миром отпустит. Вот и пожалуйся на Подушкина. Потом и вовсе согнет в три погибели.
- Да вы что, мужики? - прервал молчание только что избитый патлатый страдник. - Чего на рты замки повесили? Слышали мы про Ивана Каина. Отважный атаман. Надеюсь, сирый люд в беде не оставит.
На душе Ивана посветлело: знает его крестьянский мир.
- Не оставлю, мужики, так что смело толкуйте о приказчике. Он что - и впрямь кровопивец?
Мужики потупились. Ивана сие поразило: их лупят почем зря, а они отмалчиваются, страшась своего приказчика. Оказывается, плохо он знает крестьянский мир, хотя в детстве видел, как в своей деревеньке, что на реке Саре, приказчик мордовал мужика, да так сильно, что мужик остался, почитай без зубов, но и этого показалось приказчику мало: принялся пинать лежачего мужика сапогами. Остальные же сосельники молча и понуро наблюдали за избиением страдника. Вот и здесь же такое зрелище.
И все же нашелся отважный человек. Им оказался все тот же патлатый мужик с дерзкими глазами:
- Буде молчать, православные! Буде ирода терпеть! Коль ныне отмолчимся, то Кирьяк нам и вовсе житья не даст.
- Воистину, Петруха! - прорвало другого мужика. - Кирьяк - хуже живодера.
И тут понесло:
- Ишь, пузо нажрал!
- К дереву - и плеткой!
- Бить изверга!..
Иван остановил злые выкрики мужиков поднятием руки.
- Добро, братцы! Давно пора с вашими мучителями поквитаться. Вяжи сучьего сына к дереву… А теперь по голой спине плеточками прогуляйтесь!
При первом же хлестком ударе Кирьяк, корчась от боли и, на какой-то миг забыв о своей участи, завершал:
- Генералу нажалуюсь!.. То - бунт. Шубин башки вам срубит! И тебе Каину!
- Мразь! - яро сверкнул глазами атаман и взмахнул саблей. Обезглавленный приказчик плавно осел на землю.
Мужики замерли. Иван, видя их испуганные лица, успокоил.
- Ничего не бойтесь, братцы. Непременно доберусь я и до генерала Шубина. Так с ним потолкую, что навек забудет, как мужиков обижать.
- Спасибо, атаман. Коль так будет, Богу за тебя будем молиться.
- Как говорится: на Бога надейтесь, да сами не плошайте. Когда последний раз был приказчик до нынешнего приезда?
- На Егория вешнего
- Если кто будет спрашивать о приказчике, то вы его с Егория не видели. Крепко о том запомните.
Глава 5
Земеля
Старинное село Работки в шестидесяти верстах от Нижнего Новгорода, от деревеньки же всего верстах в двадцати. Струг шел на веслах, ибо ветер совершенно не пузырил паруса.
Иван, чтобы размяться, сам сел за весла. Подле него оказался бурлак Земеля, кряжистый мужичина, с глубокими зрачкастыми глазами. Ему уже под пятьдесят, но на удивление был весь заросший седой бородой, отчего выглядел стариком, поэтому Иван (при наборе повольницы) не хотел принимать Земелю на судно. Староват-де для нелегких походов.
- Староват, изрекаешь? А ну кто у тебя, атаман, самый сильный? Ставь руку на бочонок, поборю.
Иван улыбнулся: мужик явно прихвастнул, но тут и Васька Зуб подзадорил:
- Не чудил бы, браток.
- Отчего ж не почудить? Становись, есаул.
Ватага грянула от смеха: самого Камчатку вызвал.
И вот ладонь в ладонь, локоть к локтю. Вначале, казалось, руки застыли на одном месте, затем погнулись в сторону бурлака, все ближе и ближе поступая к днищу бочонка.
- Недолго продержался Земеля.
- Дожимай, Камчатка!
Но на удивление повольников бурлак выровнял руки в первоначальную стойку, а затем медленно, тужась изо всех сил, положил широченную ладонь Камчатки на днище бочонка.
Повольники ахнули:
- Вот те и старик!
- Это же какой силищей надо обладать! Илья Муромец.
- Ну и дед! Отныне звать его, братцы, Дедом.
(Кличка так и укоренилась).
- Откуда такой силищи набрался и почему весь седой? - спросил Иван.
- Двадцать лет в кузне молотом махал, атаман. Седой же - в породу. У отца моего в тридцать лет ни одного черного волоса не было.
- А почему тебя Земелей кличут?
- В деревне жил, и каждый с какой-то просьбой: помоги, Земеля, выручай, Земеля. Так и пошло. Привык, атаман. Ну, теперь возьмешь в свое войско?
- С удовольствием!
И вот теперь, сидя на гребневой скамье, Иван оказался в паре с Земелей. С кормы доносились крики кормчего:
- Ровней, ровней греби, ребятушки!.. В глубь не загребай! Напрасно силы тратить… И размах, размах пошире!
Иван никогда не был гребцом, а посему приноравливался к бывалому соседу.
- Как в бурлаках оказался, Земеля?
- Барин дочку мою к себе в имение забрал. А дочка пригожая, барин в первый же день ее невинности лишил. Дочка домой прибежала вся в слезах, а я барина в лесу подкараулил, когда тот вместе с приказчиком свое угодье объезжал, ну и вдарил ему по усатой морде, да так, что челюсть вышиб. Прибежал домой, котомку за плечо - и в бега. Помыкался в разных местах, опосля к бурлакам пристал. И вот уже десять годов на Волге.
- А что с семьей?
- Хоть и не ведаю, но по такой моей провинности дело известное. Дочку наверняка к барину вернули, сына в пожизненные рекруты отдали, ну а жену, как крепостную, плеткой попотчевали, а затем на двор к барину свели.
- Не думал на имение барина красного петуха пустить?
- Вестимо, думал, а потом рукой махнул, ибо проку никакого.
- Отчего?
- Барин все последние жилы из мужиков вытянет, чтобы новые хоромы себе поставить. Худая эта затея… Да и вообще, атаман: с сильным не борись, с богатым не дерись. Истина!
Последние слова Земели огорошили Ивана.
- Выходит, по - твоему смириться?
- Иного пути нет.
- Чушь! - загорелся Каин. - А как же Степан Разин?
- Разин? Удалой был атаман. Многих он бояр и дворян, купцов и неправедных судей порешил, но…
- Что "но", что "но?"
- Ты на меня не серчай, атаман, но Степану Тимофеевичу не удалось довести дело до конца. Не по зубам орешки.
Иван вскочил с лавки.
- Бросай весло, Земеля. Нас подменят, айда в каюте потолкуем.
- Как скажешь, атаман.
В каюте Иван налил в чарки вина, молча и быстро, будто его подгоняли, выпил и тотчас насел на бурлака.
- Почему не по зубам, Земеля? Почему?
- Сколь веков Руси миновало, но ни при одном царе не случалось, чтобы какому-нибудь отважному храбрецу удавалось царево войско одолеть. Так было и так впредь будет, ибо царь, что Бог, а Бог творение вечное.
- Чушь! - вновь закипел Каин. - Ты брось эту болтологию. Разину просто не повезло. Промахнулся он в сражении под Симбирском, вот и приключилась губительная закавыка.
- Не промахнулся бы под Симбирском, то обмишурился бы в другом месте. Не серчай, атаман, но любому Разину не по силам одолеть царские войска. И в том истина.
Слова бурлака раздражали, поэтому Ивану с трудом приходилось сдерживать себя. Этот бурлак с тяжеленными руками, словно сваи вколачивал в его душу. Спасался вином, но хмель не помогал.
- Нет истины! - после непродолжительного молчания громыхнул кулаком по столу Каин. - Есть возможность победить царя. Есть!
Иван даже лицом посветлел.
- Любопытно послушать, атаман.
- Если поднять весь народ да привлечь на свою сторону все царское войско, то государю-батюшке не устоять.
- Сказка, атаман. Такое, может быть, возможно в иных царствах-государствах, но на Руси этому не бывать.
- Да почему, почему?!