В этот момент Корнелий сделал несколько шагов в направлении Цилия Кая, остановился, отодвинул в походное положение висевший на поясе меч. С недоумением спросил:
– О каком заговоре ты говоришь, Цилий Кай? – затем уверенно заявил:
– Мне ничего не известно о покушении на мою жизнь!
И Шифра с удивлением увидела, что Корнелий непринужденно улыбается.
Наступила напряженная тишина. Заявление Корнелия явно перепутало карты Цилия Кая. Самоуверенность на мгновение оставила его, но он тут же взял себя в руки и в бешенстве воскликнул:
– Что за шутки, центурион Корнелий?! Ты не соображаешь, в какую западню ты себя загоняешь!
– Ни о каком покушении на мою жизнь мне неизвестно! – хладнокровно повторил Корнелий
– Вентий! – зарычал Цилий Кай, и тотчас из строя вспомогательной центурии Корнелия вышел легионер. Он был невысок. Чуть сгорблен. Голова, как у многих, гладко выбрита.
Корнелий хорошо знал каждого из своих солдат. Почти все они были из Италии, Фракии или Спарты, лишь Вентий был из Пароса, одного из крупных кикладских островов.
Еще в Древней Элладе Парос был известен превосходным мрамором. До поступления в легион, Вентий вырубал глыбы этого камня для именитых скульпторов. Был дисциплинирован, трудолюбив, но замкнут. С легионерами почти не общался. Последнее несколько настораживало Корнелия.
Центурия Корнелия прошла длительный путь не только как вспомогательное подразделение, но и не раз участвовала в полноценных боевых действиях.
Его центурия была, по сути дела, резервной частью и действительно, её не раз бросали на неблагополучные участки сражения.
Корнелий относился к своим солдатам, как к боевым легионерам, и они, действительно были таковыми. Они хорошо сражались. И когда в пылу схватки он первый врывался в ряды врага, рядом с ним всегда оказывались его воины.
Он знал каждого из них по имени, знал их семьи, и в положенный срок добивался для каждого из них причитавшегося отпуска, заслуженного поощрения, замены износившейся одежды.
Легионеры его центурии были уверены, что их командир не оставит в беде ни одного из них. И теперь они увидели, что в беде оказался их командир.
Корнелий пристально смотрел на Вентия.
– Говори! – приказал Вентию Цилий Кай. – Было ли покушение на центуриона Корнелия?
Вновь наступила грозная тишина. От ответа Вентия не только зависело, прольется ли кровь Ривки, Ноя и еще кого-то, третьего, но и судьба самого Корнелия, их испытанного командира.
Сам Корнелий выглядел совершенно спокойным, казалось, что всё происходящее не имеет никакого отношения к нему. Он поглядывал на строй из десяти вооруженных легионеров, прибывших совместно с Цилием Каем.
Корнелий посмотрел на солдат своей центурии. Они были без боевых доспехов, – сняли их перед началом работ. Его солдат было значительно больше, чем легионеров Цилия.
Затем перевел взгляд на охваченного тревогой мастера Эльазара. Помрачнел, увидев, как Шифра, подобно большой встревоженной птице, прикрывает крыльями-руками лихорадочно дрожащую Ривку и ссутулившегося Ноаха. Наконец, его взгляд встретился с глазами Бат-Шевы.
Он не заметил её бесцветной, измазанной глиной хламиды, упавшей на плечи косы, не видел даже её лица.
Перед ним были лишь огромные, широко раскрытые серые глаза. Они выражали всё, что в эти решающие минуты ему было нужно: любовь, преданность, страх за его, Корнелия, жизнь.
Он безмерно любил эту женщину, принадлежавшую другому племени. Но она принадлежала и ему, Корнелию. Он улыбался, глядя в эти глаза. В нем возникла уверенность, что бы с ним не случилось, она всегда останется с ним.
Рядом с ней стоял мастер Эльазар, вызывавший глубокое уважение Корнелия, и Шифра – женщина с добрым и заботливым сердцем. Как же она напоминала ему безвременно ушедшую мать!
Отца он не помнил, тот, так же будучи легионером, сложил голову где-то на полях сражений в сумрачной Галлии.
Здесь же были дети Шифры, с которыми он успел подружиться, правда, не со всеми. От Ривки и Ноаха шла непонятная Корнелию враждебность, и как он ни старался, они избегали его, особенно если была рядом Бат-Шева, Шифра или мастер Эльазар.
И вдруг он поймал себя на мысли, что прощается с ними.
– Подтверждаю! – ворвался в его размышления негромкий голос Вентия.
– Подробнее! – приказал Вентию Цилий Кай.
– Мы в это время завтракали, – неохотно начал Вентий.
– Кто мы? – прервал его Цилий.
– Вся наша центурия и эти…, – он кивнул в сторону Эльки, Шифры, Бат-Шевы, Ривки, Ноаха, Юдит, Эфронит и Давида.
– Дальше! – требовал Цилий.
– Она, – и Вентий ткнул пальцем в сторону Ривки, – и тот юноша по имени Ноах, и еще кто-то третий, приблизились сзади к центуриону и попытались нанести удар ножом в спину, как это обычно делают сикарии. Однако, другая женщина, вон та, – и Вентий указал на Бат-Шеву, подскочила к ней и выхватила из её рук оружие.
Цилий Кай кивнул легионерам. И те мгновенно схватили Ноаха. Попытались то же сделать с Ривкой, но в неё неожиданно вцепилась Юдит. Это был её протест за нанесенную ей обиду.
Тогда третий легионер оторвал её от Ривки и отбросил взбунтовавшуюся красавицу далеко, к воротам двора.
Затем легионеры быстро связали задержанных и бросили к ногам Цилия Кая.
– Мне неизвестно, Цилий Кай, за какие грехи ты арестовал этих детей, – хладнокровно произнес Корнелий.
И тогда Цилий обратился непосредственно к солдатам центурии Корнелия и потребовал немедленно подтвердить слова Вентия.
Ответом было гробовое молчание.
– Это напоминает бунт! – с угрозой сказал Цилий. Но вдруг он изменил тон и почти торжественно произнес:
– Есть и другая сторона медали! Я представлю к знаку отличия храбрую иудейскую женщину Бат-Шеву, которая, рискуя собой, сохранила жизнь римскому офицеру! Браво Бат-Шева! – и Кай вяло поднял правую руку.
– Браво! – дружно откликнулся строй легионеров, прибывших вместе с Цилием.
Все остальные молчали.
– Храбрая Бат-Шева! Подойди ко мне! – и он раскинул руки, как бы включая в свои объятия её, Корнелия и своих солдат.
– Ты заслуживаешь не только награду, но и наше уважение!
Бат-Шева поправила головную повязку, закрепила косу и неторопливо вошла в образовавшийся круг.
По пути её взгляд встретился с крайне удивленным взглядом Корнелия.
Солдаты Цилия Кая приветствовали храбрую женщину, постукивая обнаженными мечами по медным щитам.
Цилий Кай величественно оглянулся, снял со своей груди одну из золотых цепей, намереваясь наградить храбрую женщину, но Бат-Шева неожиданно отступила на шаг и, чуть склонив голову, очень громко произнесла, что она не заслуживает никакой награды,… так как не причастна ни к какому спасению центуриона….
Глаза ошеломленного Цилия Кая вначале превратились в узенькие щелочки, затем выкатились из орбит и запылали такой злобой и ненавистью, что все находившиеся во дворе люди застыли в напряженном молчании.
– Ну что же, – угрожающе произнес Цилий Кай, и вдруг истерическим голосом заорал: – Арестовать всех – Корнелия, Бат-Шеву, Ривку, Ноаха, Вентия…! Разберусь в Легионе кто прав, кто виновен!
Прибывшие с ним легионеры мгновенно окружили названных Цилием людей и начали теснить к выходным воротам. Поднялась суматоха, раздались крики детей, плач женщин. И в этой суматохе произошло нечто совершенно неожиданное.
Солдаты центурии Корнелия в мгновение ока оказались у горки доспехов и сложенного оружия, спустя минуту, окружили плотным кольцом своего центуриона.
Они не обнажали мечей, но их насупленные лица не сулили ничего хорошего тому, кто попытается подойти к их командиру. К тому же их отряд явно превосходил группу легионеров, прибывших с Цилием Каем.
Между двух групп враждебно настроенных солдат оказался лишь Вентий, а неподалеку от него Элька, Шифра, Бат-Шева, Ривка, Давид, Ноах и Эфронит. Лишь Юдит, поглаживая ушибы, беспомощно стояла у распахнутых ворот.
Наступила тягостная минута ожидания. Одного слова Цилия Кая было достаточно, чтобы вспыхнула кровавая схватка. В этой крайне напряженной тишине Бат-Шева, взяв за руки Шифру и Ривку, как можно медленнее, направилась к солдатам центурии Корнелия, за ней последовали Давид, Ноах и Эфронит.
Пропустив их, солдаты Корнелия вновь сомкнули круг.
Все ждали, что скажет Цилий Кай. Однако вместо него тишину нарушил Корнелий.
Он вышел навстречу Цилию Каю и, как бы продолжив давно начатую беседу, спокойно сказал.
– Я выполняю приказ легата Публия и не имею права отбыть с тобой в расположение легиона. Кирпич должен непрерывно поступать на строительство. Люди, которых ты хочешь забрать, нужны мне для выполнения этого приказа.
Ты, Цилий Кай, хорошо знаешь, что только тот может отменить, подобный приказ, кто его дал.
Или… – он сделал многозначительную паузу, – или ты говоришь от имени того, кто направил сюда легата Публия?..
– Ты еще пожалеешь об этом! – последовал угрожающий ответ Цилия Кая. Он вскочил на лошадь, на секунду замер, затем быстрым движением подхватил стоявшую у ворот Юдит, бросил её поперек седла и приказал всадникам его группы следовать за ним.
Всё произошло настолько быстро и неожиданно, что никто не успел осознать случившегося.
Среди двора остался лишь Вентий. И тогда солдаты центурии Корнелия начали свистеть и хохотать. Раздались крики:
– Вентий!! Ты, что?! Не слышал команды?! Топай за своими!
И только Шифра молчала – она была уверена, что всё происходящее – ужасный сон.