ВОГУЛЬСКИЙ КЛАД
Максиму Походяшину было страсть как любопытно узнать: что за человек охотник Шипигузов? какое "песошное золото", оказавшееся медью, возил он в столицу? за что преследует охотника государская полиция?
Может быть, ради этого - больше, чем ради слюды, - устроил Походяшин свою экспедицию на Вагран и сам с нею поехал. И уж наверное потому пытался он поговорить с Шипигузовым первым, наедине, чтобы ни Посников, ни Егор не помешали ему выведать все тайности.
И вдруг оказалось, что Егор охотника знает сызмала, а Лиза Егору почти родня. Походяшин приступил к Егору с упреками - зачем таился:
- Ведь я тебе, миленький, в первую же встречу про Шипигузова баял? Али забыл?
- Тогда я тебя не знал, Максим Михайлович, поостерегся, а после про него разговора не было, так и не сказалось.
- Поклеп это на него, будто он в Петербург с золотом ездил?
- Вздор, конечно. Никуда Кузя не ездил, никаких крушцов знать не знает. Он Лизу от Демидова выкрал - и сюда. И здесь живет четыре года безвыходно.
- С чего же такие сплетки пошли?
- С того, что с Кузиным пашпортом другой человек повез зверей в царские зверинцы, вот тот-то человек, видно, и наколобродил в столице.
- Ты его не знаешь, миленький, того человека?
- Ровно бы знаю… Погоди, Максим Михайлович, поговорю с Кузей, уверюсь, - тогда тебе откровенно всё выложу. Дай срок.
Шипигузов всё не приходил. В избе жила одна Лиза - всё такая же ясная, всем довольная и домовитая. Гостям она радешенька. Егора встретила весело, без удивленья - будто вчера с ним рассталась. Чумпина обласкала за подарок, за беленького щенка, давно обещанного. Сумел и Походяшин ей угодить и понравиться: вкрадчивой своей речью да сладкими подношениями. Впрочем, с кем бы Максим Михайлович не сумел, когда захочет, подружиться с первого слова?
Снова наступили морозы. Снег уплотнился, сел, а сверху затвердел, настало лучшее время для езды на оленях. Лучшее, но и последнее по зимнему пути. Посников прибежал на лыжах из-за горы сказать, что манси-проводники торопят с отъездом. В самом деле, если опоздать еще немного, - Походяшину придется оставаться здесь до лета: болота и реки не выпустят.
Длинным объездом вокруг горы, по берегу Колонги и по льду Ваграна, доставили припасы от зимовья Чумпина к шипигузовской избе.
Серебряным чистым утром оленьи упряжки были готовы к новой дальней езде. Манси привязывали кладь на три нарты, которые повезут Посникова на Турью. Три походяшинские шли налегке.
- Остаться, что ли? - раздумался вдруг Походяшин, уже всадив одну руку в рукав большого тулупа. - Что мне там, в городе, делать? Ни завода у меня, ни лавок, даже семьи нету. А здесь благодать, новое место, дивные леса. Никакой докуки, никакой заботы. Камушков мы с тобой, Егор, наискали бы невиданных, вогульским наречием не хуже природных вогуличей навострились бы говорить. Хозяюшка! Уговаривай, красавица, остаться погостить у тебя!
Лиза улыбалась покорной своей и ласковой улыбкой, но не уговаривала.
Походяшин рассмеялся и запахнул тулуп.
- Поехали. Жди к осени, Егор, еще затепло. Надо и колесную езду попробовать. Чего тебе, Лизонька, привезти в гостинцы?.. Ничего не надо? Счастливый ты человек!
Олени сорвались с места вскачь. Три упряжки в одну сторону, три - в другую. Егор, который всю дорогу сюда думал о той минуте, когда останется один в вогульских лесах, и боялся этой минуты, - проводил спутников с легким сердцем. Не один он остался. Он почти дома, с Лизой, и скоро Кузя придет.
Кузя пришел на следующий день к вечеру. Он влетел в избу запыхавшийся, перепуганный: столько чужих следов вокруг, и лыжных, и оленьих!
- Лиза, ты где?.. Кто приезжал?..
И тут, не веря глазам, увидел Егора.
- Никак Егорша!? Чудеса! - Кузя вонзил в половицу острогу, которую держал в руках, и кинулся к Егору, обнял его.
Для беседы вечер оказался короток. Лиза давно спала на печи, а двое друзей сидели у светца и, меняя лучинку за лучинкой, не могли наговориться.
- Лизу одну надолго не оставляю. Боязно за нее. Да тут занадобилось сбегать на Ивдель к зырянину.
Зырянину Кузя сбывал добытую пушнину, получая взамен порох, свинец, соль и муку. Можно бы послать пушнину с Чумпиным, не однажды так и делал, но на этот раз была еще нужда: зырянин ездил веснами в Верхотурье, и с ним Кузя хотел послать долг одному верхотурцу - денег три рубля - и пару собольков в подарок.
- Как это ты задолжал верхотурцу? Разве ходил в город?
- Нет, в Ростесе его повстречал прошлым летом. Славный мужик, безо всего поверил. Походяшиным звать.
- Походяшин, ха-ха-ха!.. Бородка клином, в руках батожок, присловье - "миленький"? Он?
- Он и есть!
- Пришел бы на день раньше, здесь бы застал Походяшина. Я с ним и приехал.
- Вот притча-то! Кабы знать!.. А по что он сюда приезжал?
- Походяшин - он такой, везде рыщет. Всё ему знать надо. А зачем? - и сам не скажет. На Вагране-то хочет слюду обыскать.
Кузя насупился, помолчал.
- Людей сюда наведет? - хриплым своим топотом выдавил он наконец.
- На хорошее дело слюда нужна: окончины делать всем жителям Верхотурья. Они же погорели недавно.
- А след покажет…
- Ну, сюда не всякий проберется. Да и есть ли еще здесь слюда? Походяшину больно поглянулась слюда у тебя в окнах, - так ведь, поди, покупная, не здешняя?
- Нет, не здешняя. Однако не покупная… Слушай, Егорша, я покажу слюдяное место, ладно уж. Тогда он не станет здесь копаться, а?
- Как, Кузя? Ты знаешь, где есть слюдяной камень?
- Ага.
- Где это? Далеко?
- Отсюда далеко. Между горой Благодатью и Алапаихой. Где Салда в Тагил-реку пала. Там деревушка рыбачья есть, Медведева. А на другом берегу, в лесу - слюдяное место.
- На Тагиле, баешь? Не демидовская земля?
- Ничья, ровно. Глухое место, нелюдимое.
- Ты-то, Кузя, как туда угадал?
- Со страху. Спасался я, как меня на Благодати схватили.
- Это еще когда ты с Лизой к вогулам пробирался?
- Нет, отсюда уж ходил. Андрея Трифоныча с Благодатской каторги выручать.
* * *
Весна пронеслась стремглав, шумная, со снежными оползнями, с водопадами, с кострами ярких цветов. Холода возвращались еще не один раз - даже в мае, на зеленый лист.
Потом установилось теплое лето.
Егор занялся тяжким трудом искателя. Сначала ходил недалеко, боясь заблудиться. В лесах коренные породы скрыты под слоем почвы и хвои. Гиблое дело для искателя - застойные мшистые болота. Доступнее всего речные берега и размытые склоны логов. По ним Егор и двигался чаще всего. На находку слюды надежды не было: породы не те. Зато обломки железных руд и медная синь попадались постоянно.
От манси помощи в поисках, на которую так рассчитывал Походяшин, Егор не дождался. Охотники не несли руд, несмотря на обещание такой большой награды, как пищаль с припасами. Они не нуждались в огненном оружии, - дичи и пушных зверей в лесах было еще много, можно напромышлять и ловушками и стрельбой из лука. Чумпин на уговоры Егора отвечал лишь умоляющим взглядом: он помнил, какую беду накликали на него черные магнитные камни.
Среди лета Кузя Шипигузов отправился опять на выручку Дробинина. Перед тем обсудили с Егором дотошно каждый шаг.
- Мне итти следует, а не тебе, - предлагал Егор. - Твои приметы в листах описаны, тебе никак нельзя на люди показаться. Второе - ты Андрея Трифоныча в лицо не знаешь. Как ты его на каторге найдешь? Еще третье есть: ты, Кузя, хитрить нисколько не можешь, пойдешь напролом, а разве с тамошней стражей силой справишься?
- Ничо не бай, Егор, - пойду я. Тебе не пройти, потонешь в болотах.
- Айда тогда вместе!
- Нет, нельзя Лизу одну покинуть. Мало ли что… Может, и не вернусь. Как она одна будет?
- Ну, подождем Походяшина. Он посоветует, как лучше.
- Что ни посоветует, - зимой с каторги бежать нельзя. По снегу след оставишь, догонят. А я Лизе обещал, что добуду Андрея Трифоныча. Я и пойду.
Упрямый Кузя настоял на своем. На прощанье Егор сказал ему, чтобы зашел на ям Перевоз и поискал ямщика Марко Второва:
- Напомни ему, как они с Андреем Дробининым первый раз бежали. И про меня скажи: просит, мол, тот человек, кто тебе от брата весть приносил. Для Андрея он постарается, поможет, на конях вас умчит.
В избушке над Ваграном остались вдвоем Егор с Лизой. С ними - белая вогульская лайка, подарок Чумпина. Из маленького щенка выросла веселая умная собака. Кличку ей дали: Липка.
Уходя на поиск, Егор иногда брал с собой Липку и, если задерживался, отправлял ее домой. Случалось, и Лиза посылала собаку разыскивать Егора. По виду и голосу Липки можно было знать, что дома всё благополучно.
Егор теперь работал на небольшой речке Сватье, притоке Ваграна. Всю весну и начало лета это была бурливая горная речка, полная воды. Среди лета вода в Сватье неожиданно исчезла. Егор пробил шурф в песках на берегу - и шурф глубиной в полторы сажени оказался совсем сух. А раньше почвенная вода была главной помехой в работе: не давала и на сажень углубиться. Егор обрадовался, наделал целую линию шурфов поперек склона в поисках коренной породы. Может быть, в камне-дикаре окажутся рудные жилы?
И сами пески увлекли Егора. Они были слоистые, каждый слой иного цвета, иной крупности. Вспомнилось, как пробовал он пески на золото в демидовских лесах. Не попробовать ли и здесь?