- Выходит, перстень этот владельцу несчастье приносит. А у меня и своих бед хватает. Если надену его на мой корявый палец, вдруг и за мной станет ходить днем и ночью по пятам смерть?.. Нет, не желаешь ты мне добра…
- О, святая простота… - сомкнул Бесс у подбородка пальцы. - Только добра я тебе и желаю. Ты очень скоро убедишься в этом, если выпустишь меня отсюда и уйдешь вместе со мной. Ты честный парень, и я сделаю тебя своим наибом. Ты будешь купаться в золоте, у тебя будут лучшие в мире скакуны, в твоем гареме будут женщины с различным цветом кожи, - торопливо говорил Бесс, понизив голос и брызгая слюной. - Да, да, ты честностью своей заслужил это…
- Честностью?.. - усмехнулся Танук, и его зубы блеснули при лунном свете. - По-твоему, честность продается? - Он взял перстень из рук Бесса и с силой швырнул его в темноту; перстень дзенькнул о каменную стену и куда-то отлетел.
- О-о, сумасшедший! - вскричал Бесс. - Что ты наделал? - и, бухнувшись на пол, пополз, звеня цепью, в угол подземелья, ощупывая ладонями холодный и осклизлый каменный пол.
- Если ты уже приготовился расстаться с жизнью, то зачем тебе это кольцо? - спросил, посмеиваясь, Танук.
- Другого такого перстня нет ни на этом, ни на том свете. А бедному и на том свете прожить не просто. Стражники, стоящие у ворот рая, быть может, поумнее и сговорчивее тебя.
Танук закрыл дверь и повесил замок.
Его напарник, просыпаясь, вскинул голову и, чмокая губами, пошарил вокруг себя рукой.
- Эй, Танук, ты не знаешь, куда подевался кувшин с водой? - спросил он хриплым со сна голосом.
- Не видел, может, кто взял?.. - ответил Танук.
- Разве тут кто-нибудь был?.. Клянусь собственной головой, я ни на мгновенье не сомкнул глаз, и за все это время не заметил здесь даже чьей - либо тени!
- Значит, проделки сатаны… - буркнул Танук, усаживаясь на прежнее место.
- А зачем ты открывал дверь? Может, отдал нашу воду этому толстяку?
- Да, отдал, - признался Танук. - Он так просил…
- И мою долю тоже?.. - голос напарника задрожал от возмущения.
- Прости, Зохид… я думал, он оставит, но кувшин выпал из его рук и разбился.
- Разби - и–ился, - передразнил его Зохид. - Жаль, что он не расколол его о твою глупую башку! А о чем ты с ним толковал, а?.. - ехидно прищурился Зохид, приоткрыв щербатый рот, а правой рукой поглаживая жидкую бороденку.
- Так, ни о чем…
- Ни о че - е–ем?.. Думаешь, я ничего не слышал? Я уже двадцать лет состою в стражниках, наловчился будь здоров: если глаза и спят, то уши все слышат!..
- Он хотел подкупить меня, - признался Танук.
- Вот как? - оживился Зохид и заерзал. - У него есть золото?
- Всего-навсего перстень. Говорит, будто он принадлежал самому Дариявушу и стоит, мол, всех сокровищ мира.
- А ну-ка, покажи! - вскочил, опершись на копье Зохид с удивительным для его возраста проворством.
- Я не взял. Зачем он мне…
- Не взял?.. Ну и безмозглый же ты! Хоть бы меня разбудил! - выговаривал Зохид.
- Ну ты же и так все слышал!
Зохид фыркнул и принялся расхаживать взад-вперед, сильно стукая о землю тупым концом копья. Вдруг он резко остановился перед Тануком.
- Знаешь что?.. Перстень этот надо у него забрать. Иначе он достанется нашему врагу Искандару. Ступай и поговори с ним. Чего бы ни попросил взамен, на все соглашайся…
- Как это на все? А если он попросит его отпустить?..
- Ну и что? Пообещай! Язык, что ли, отвалится?
- Ахура - Мазда не велит обманывать даже врага.
- У тебя вот здесь… - Зохид кривым пальцем ткнул Танука в лоб, - …мозги или солома?.. Пообещав, ты можешь даже широко открыть перед ним дверь. Только перстень сначала заполучи. А не выпущу его из зиндана я. Понял? И никто из нас не нарушит завета Ахура - Мазды, ему не в чем будет нас упрекнуть.
- Нет, не могу я так поступить, - виновато потупился Танук. - То я отказывался, когда он всучивал этот перстень насильно, а теперь просить?.. Нет, не стану…
- Ну, и дурак! Ты хоть понимаешь, как оплошал?.. Или даже этого не разумеешь?.. Что о тебе подумает Спитамен, когда узнает, что перстень, которым мог владеть он, теперь находится у его врага Искандара?
Танук растерянно посмотрел на напарника и, подумав, проговорил:
- Это мне не приходило в голову…
- Еще не поздно исправить.
Зохид на цыпочках приблизился к двери зиндана и приник к ней ухом. Из подземелья доносились глухие стоны. Он поманил Танука рукой, показал на дверь и ткнул себе пальцем в ухо: мол, послушай. Танук тоже услышал стоны и странное бормотанье. Пришлось поспешно отпереть замок и распахнуть дверь, заверещавшую так громко, что в кишлаке залаяли собаки. Через зиндан, высвечивая каменные плиты, пролег длинный прямоугольник лунного света. Бесс лежал на спине, запрокинув голову, и громко стонал; его вздутый живот то поднимался, то опадал. Несчастный Танук, думая, что он умирает, застыл на месте, не зная, что делать. Зохид, подбадривая, толкнул его в спину, но тот не мог пошевелиться и, кажется, лишился дара речи. Тогда Зохид сам решительно подошел к Бессу и пнул его ногой в бок:
- Эй, очнись! Что с тобой?..
И тот, будто в беспамятстве, что-то забормотал по-персидски. По его бледному лицу ручьями стекал пот, а выпученные глаза, казалось, вылезут из орбит.
- Уж не рожать ли ты собрался? - сурово спросил Зохид.
- Воды… - чуть слышно прошептал узник. - Хоть каплю…
- Ты же только что влил в свой бурдюк целый кувшин! - сказал Зохид.
Но тот все твердил слабеющим голосом:
- Воды… воды… я умираю…
- Разрази его гром, - разозлился Зохид и обернулся к Тамуку: - А если в самом деле умрет?.. Поди оправдайся тогда перед Спитаменом. А ну, сбегай-ка за водой! Только быстро!..
Танук проворно взбежал по ступеням вверх.
А Зохид опустился возле Бесса на корточки и затормошил его, толкая в плечо:
- Эй… эй, погоди умирать, слышишь? Давай сюда свой перстень и катись на все четыре стороны, хоть на тот свет!
- О, Боже праведный… - бормотал Бесс, не слыша его слов. - Поскорее лиши меня жизни…
- А ну, не валяй дурака! - прикрикнул на него Зохид. - Отдавай перстень! Кому говорят!..
И вдруг Бесс, выкатив глаза и выпятив жирный подбородок, дико захохотал, хотя из глаз его текли слезы. Он хлопнул себя раз, другой по животу:
- Если хочешь завладеть им, вспори мне живот!..
Зохид опешил.
- Ты его… проглотил?
- О - ох… я слышал, о чем вы там толковали… О - ох!.. Теперь заполучить этот перстень, не имеющий себе цены, вы сможете, если только вспорете мне живот. О - ох…
За спиной послышались шаги бегущего Танука. Он обеими руками держал кувшин, из которого выплескивалась вода. Опустившись на колени, он хотел было поднести горлышко сосуда к губам измученного Бесса, но напарник со всей силой отпихнул его.
- Не заслужил он такой чести! Он попросту дурачит нас! Спрятал куда-то перстень и делает вид, что проглотил. Ну-ка, обыщи его как следует!
Танук поставил кувшин на пол и принялся торопливо обшаривать лежащего, не пропустил на его одежде ни одной складки, переворачивая стонущего Бесса с боку на бок. Обернувшись к Зохиду, развел руками.
- Раздень его донага, придурок!
Танук поступил, как было велено. Снятую с узника одежду трясли, ощупывали каждый шов, каждую складку, не обращая внимания на проклятия, которые Бесс обрушивал на них, стуча от холода зубами. Похоже было, что толстяк и в самом деле проглотил перстень.
- Где спрятал? - Зохид снова пнул Бесса в бок.
- Сюда… сюда… - похлопывал тот себя по голому волосатому животу. - Можете взять, мне не жалко… Табуны лошадей, несколько неприступных замков здесь… в моем животе. Вы слышите?.. Сможете купить себе красивых наложниц…
В жадных глазах Зохида полыхнул огонь, и он выдернул из ножен кинжал:
- Я сейчас вспорю ему брюхо!..
Однако Танук встал между ним и узником, отпихивая напарника.
- Если бы его приговорили к смерти, Спитамен обошелся бы и без твоей услуги.
- Спитамену не было известно, что у него в желудке перстень, на который можно построить несколько неприступных замков!..
Танук посмотрел на видневшийся в проем двери клок неба, начавшего уже светлеть.
- С часу на час прибудут люди Искандара. Что мы им скажем?
- Заберут его труп.
- Тогда они вряд ли и нас с тобой оставят в живых.
- Возьмем перстень и скроемся.
- Спитамен велел дожидаться посыльных Искандара, ослушаться его мы не можем.
Зохид в гневе ударил Танука в грудь кулаком, в котором сжимал кинжал.
- Отойди прочь, придурок! Сам Ахура - Мазда ниспослал мне возможность стать богачом. На такую щедрость его можно рассчитывать раз в жизни…
Танук, не сводя с него гневных глаз, медленно вынул кинжал.
Неизвестно, чем бы закончилась их ссора, если б не донесся в этот момент издалека топот копыт. И скакал не один всадник, а их было множество. На окраине селения залились лаем собаки.
Зохид подхватил с полу копье и припустился наверх, споткнулся о ступени и едва не растянулся.