"Одной стипендией мне с такими расходами не обойтись, – понял Алексей. – А если пойду на завод – прощай университет! Попробую-ка я стать донором".
На станции переливания крови Алексею сопутствовала удача. У него оказалась первая, самая "ходовая" группа крови.
– Мы заинтересованы в донорах, – сказали ему на станции. – Ваша кровь подходит для раненых с любой группой, а госпитали сейчас переполнены. Можно было бы взять у вас сразу пятьсот кубиков, но на первый раз ограничимся половиной дозы.
По окончании процедуры Алексей почувствовал легкое головокружение. Ему выписали чек на пятьсот рублей, а также выдали талоны на обед в столовой и на получение там же набора продуктов: буханки хлеба, пачки сливочного масла и бутылки красного вина.
– Приходите снова через месяц, – сказал врач.
"В целом, неплохо, – думал Алексей, сидя в столовой и поглощая пустые щи. Ему очень хотелось заесть их куском душистой буханки, но он удержался от соблазна. – Отдам портнихе аванс за утепление куртки, а масло и вино поменяю потом на хлеб", – решил он.
* * *
К немалому удивлению и радости студентов, изнывавших от безделья в Ашхабаде, университет начал функционировать почти сразу же по прибытии в Свердловск. Занятия проходили в аудиториях и кабинетах Политехнического института, помещения отапливались и были оснащены всем необходимым. Там же располагалась и библиотека.
Засев за учебники, Алексей в течение короткого времени подтянул все, оставшиеся от второго курса "хвосты": сдал несколько зачетов, а также экзамены по зоологии позвоночных и низшим растениям. Из разговоров со студентами он выяснил, что среди эвакуированных в начале войны в Свердловск москвичей есть знакомые люди.
"Неплохо было б нанести им дружеский визит", – подумал он.
Намерение оказалось опрометчивым. Москвичи не только не радовались встрече с земляком, но испытывали при его появлении неловкость, граничащую с неудовольствием. Они явно стеснялись убогих условий своего проживания, обветшавшей одежды и зависимости от хозяев жилья. Но больше всего опасались, как было заметно, не намекнет ли посетитель, чего доброго, на угощенье.
"Нужно найти кого-нибудь посостоятельнее", – решил Алексей и тут же вспомнил, что в Свердловск в сорок первом году была эвакуирована семья академика Глуховского, давнего приятеля Крылова.
Сергей Петрович Глуховский считался крупным специалистом в области тонких химических технологий, используемых в военной промышленности, и его знания нашли должное применение, когда возникла необходимость развивать эту отрасль за Уральским хребтом. Академик Глуховский был хорошо известен в Свердловске, и Алексею без особого труда удалось выяснить, что он проживает в гостинице "Урал". "Заявлюсь-ка я к нему без всяких предварительных договоренностей, а то еще отошьет, не глядя, – справедливо рассудил он. – Моя визитная карточка – поклон от старого друга Павла Крылова!"
Войдя в гостиницу, Алексей сразу обратил внимание на аляповатую роскошь ее внутреннего убранства: позолоченные ручки дверей, огромные зеркала, отполированную до блеска мебель. Он направился было к лифту, но его тут же остановили.
– Куда держите путь, молодой человек? – строго спросил его атлетически сложенный человек в форме швейцара.
– К академику Глуховскому, – с нарочитой небрежностью ответил Алексей.
– И как прикажите доложить? – ухмыльнулся швейцар.
– Передайте, что я с поручением от народного художника СССР Крылова, – доверительно сообщил Алексей, слегка приглушив голос.
По-видимому, магическая аббревиатура "СССР" произвела на швейцара должное впечатление, так как он незамедлительно потянулся к трубке внутреннего телефона.
– Номер триста двадцать три, проходите, – отчеканил швейцар, кивнув головой Алексею, и тут же занялся очередным посетителем.
Поднявшись на третий этаж и нажав кнопку звонка рядом с дверью указанного номера, Алексей был готов к чему угодно, но то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Дверь открыла миниатюрная брюнетка в наброшенном на плечи халатике, под которым, судя по всему, ничего из одежды больше не было.
– Вы к Сергею Павловичу? – спросила брюнетка, ничуть не смущаясь своего вида. – Заходите, пожалуйста, садитесь. Сейчас приведу себя в порядок, а то я в таком неглиже!
Женщина кокетливо улыбнулась. Через несколько минут она вновь появилась в комнате, и Алексей смог рассмотреть ее более внимательно. На ней была черная юбка до колен и ярко-желтый свитер, а прямые, короткие волосы расчесаны набок в виде косой челки.
– Ну, давайте знакомиться! – весело сказала женщина. – Я – жена академика Глуховского и зовут меня Маргарита Васильевна. Можно просто Рита, – добавила она, улыбнувшись. – А вы, как я поняла со слов швейцара, принесли мужу какой-то пакет от народного художника Крылова. Это что – картина?
Алексей ощутил внутреннее раздражение. "Ввязался в дурацкую историю!" – подумал он. Ему захотелось встать и уйти.
– Швейцар все перепутал, – произнес он. – Я ничего не принес, хотел лишь передать вашему мужу поклон от его старого друга, моего отца Павла Николаевича Крылова. Вот, собственно говоря, и все.
– Ох, какой вы ершистый! – воскликнула Маргарита. – Поверьте, вас никто здесь не укусит. Сергей Петрович будет рад побеседовать с сыном своего старого друга. Кстати, как вас зовут? Алексей? Значит, вы тот самый маленький Алеша, который, стоя на стульчике, читал наизусть по-немецки поэмы Шиллера?
– Откуда вы знаете? – невольно вырвалось у Алексея.
– Я часто бывала в гостях у Крыловых на Пятницкой вместе с моим отцом Василием Николаевичем Белоноговым. Нас очень радушно принимали ваша очаровательная мама Варвара и ее сестра Мария Звягина.
От этих слов на Алексея повеяло чем-то уютным, домашним, хотя сама Маргарита отнюдь не излучала тепла.
Несмотря на то, что черты лица у нее были правильные, она не казалась привлекательной. Движения ее были резкими, угловатыми, и улыбалась она как-то нервно, словно ее кто-то дергал за веревочку.
– Непременно дождитесь Сергея Петровича, – сказала Маргарита. – А пока предлагаю спуститься в ресторан и перекусить. Сейчас захвачу талоны. Не успела Маргарита произнести эти слов, как в комнате появилась молодая девушка, которая тащила за руку кричащего и упиравшегося мальчугана. При виде постороннего человека малыш мгновенно умолк и оторопело воззрился на незнакомца.
– Нас пришел навестить сын папиного друга Алексей Крылов, – представила гостя Маргарита. – Знакомьтесь, это моя сестра Туся, а молодой человек – мой сын Георгий, или Гуля. Он готовится поступать в школу. Туся молча протянула Алексею пухлую руку. Она была полной противоположностью Маргарите. Ее движения казались скованными, рукопожатие – вялым. Черты лица у нее были мягкие, стертые, подбородок убегающий, округлый.
– Пойдемте-ка все вместе в ресторан, – предложила Маргарита.
– Гуля только что позавтракал, а я хочу дождаться папу, – возразила Туся. – Он обещал сегодня приехать пораньше.
Маргарита кивнула головой, и они с Алексеем спустились на первый этаж. В полупустом ресторане официантка забрала у них талоны и принесла сразу целый обед, показавшийся Алексею роскошным, хотя он состоял всего-навсего из водянистого картофельного супа, котлет, слепленных наполовину из хлеба, и мутного компота.
Алексея разморило, у него стали предательски слипаться глаза, но громкий голос Маргариты привел его в чувство.
– О чем вы задумались? – спросила она.
– Не понимаю, как такое возможно, – признался Алексей. – Туся – ваша сестра и одновременно дочь вашего мужа?
– Действительно, у нас очень запутанная родословная, – засмеялась Маргарита. – Дело в том, что мой отец, генерал Белоногов, был намного старше мамы. После его смерти она осталась молодой вдовой с ребенком, то есть со мной, и вышла замуж за Сергея Петровича Глуховского. В этом браке родилась дочь Наталья, или Туся, которую вы видели. Таким образом, Туся – моя родная сестра по матери. После родов мама тяжело заболела и вскоре умерла, а я оказалось к этому времени в разводе с первым мужем и маленьким Гулей на руках. И вот мы с Сергеем Петровичем – две одинокие души – не нашли ничего лучшего, как пожениться. Все это звучит диковато, но на самом деле – вполне прозаическая история, и никакого кровосмешения в ней нет. Хотя, правда и то, что настоящей семьи у нас не получилось, – продолжила Маргарита после небольшой паузы. – У каждого свой образ жизни. Даже едим, как вы, наверное, заметили, когда кому заблагорассудится. Туся уже давно со мной не считается. Если ей нужна протекция, играет роль падчерицы, а когда хочет настоять на своем – ведет себя, как сестра. Сергей Петрович далек от всего этого. Он целиком погружен в работу и не очень прихотлив в быту. К счастью, у него всегда есть возможность уединиться. Пойдемте, я вам покажу.
Они поднялись на третий этаж. Только теперь Алексей разглядел, что просторный двухкомнатный номер, который занимали Глуховские, соединен общей дверью с одноместным номером, переоборудованным в кабинет.
– Видите, как удобно, – сказала Маргарита.
Словно в подтверждение ее слов, в комнате появился и сам академик в сопровождении шофера, держащего в руках огромный портфель и кучу бумажных пакетов.
– Тебя ожидает сюрприз, Сережа! – воскликнула Маргарита.
Пока Глуховский, с помощью шофера, снимал с себя пальто и переобувался в домашние войлочные туфли, Алексей успел его рассмотреть. Прежде всего бросалось в глаза его сходство с дочерью: такое же округлое лицо, пухлые губы и общее ощущение мягкости. Но, в отличие от Туси, глаза у него смотрели зорко и, как выяснилось в дальнейшем, он быстро реагировал на происходящее.