Сегодня Назир весь день возил гравий на строительство новой дороги, две смены отбухал и устал здорово. Пора и домой. Притормозив у колонки на повороте, Назир вылез, стащил рубаху и сунул отяжелевшую голову под холодную струю, потом помылся, с удовольствием разбрызгивая воду, вдоволь напился, вытерся рубашкой. Постоял, вдохнул полную грудь прохладного ночного воздуха - и за баранку.
Настроение у него было отличное: машина плыла в сторону города, домой, усталость после купанья прошла как будто, ночное холодное небо усеяно было до самого горизонта переливчатыми светлячками звезд. Назир улыбнулся, заприметив прямо над дорогой круглую, с инжир, звездочку - будто зовет, дорогу домой ночью указывает. Он закурил, потом, что-то вспомнив, сунул руку под сиденье, достал бутылку коньяка, полюбовался и вернул на место.
Сегодня как раз год минул с того дня, и выпьет он второй раз за год… Тогда его, вышедшего только что из тюрьмы, повстречал и затащил к себе домой Семен, старый приятель - мальчишками мяч вместе гоняли. "Пойдем, друг, посидим у меня. Забудь то, что было…" Пошли. Забыли. Тогда он остался ночевать у Семена, и потом, когда уже вместе стали работать, не раз оставался, и сегодня, наверное, тоже заночует… У друга день рождения, хоть поздно, а надо бы поздравить, заехать. Спасибо сказать. Много для него сделал Семен. Хороший парень… Помог в трудную минуту…
Сигарета потухла, он полез было за спичками и тут увидел на дороге двоих. Тормознул.
- Что случилось?
- Слушай, помоги, браток! - к машине подбежал невысокий парнишка. - Понимаешь, ехал в стройтрест Кок-Арала, и вот баллон сел… И запаски, как назло, нет, не взял… Подбросишь до места, а?
Из темноты к парню подошла женщина с небольшим чемоданчиком в руке. Назир покосился:
- Ее везешь?
- Помогите, пожалуйста! - попросила и женщина. - Зарплату в стройтрест доставить… К утру надо…
Встреча с незнакомцами прервала мысли о Семке, хорошем человеке, но думать Назир невольно продолжал в том же направлении, и благодарное чувство к товарищу и вызванные им мысли теперь не давали ему права отказать этим двоим. "Ладно, за два часа обернусь. Все равно поздно, Семен, поди, и не ждет меня…"
- Садитесь, - сказал он.
- Ну, спасибо, браток! Хури-апа, садитесь.
Паренек помог женщине - она оказалась немолодой уже - подняться в кабину, поставил у ее ног чемоданчик и сам было тоже поднялся, но женщина распорядилась:
- Оставайтесь, я доберусь одна.
Парень растерялся, оглядел Назира и попробовал намекнуть:
- Так вы же…
- Ничего, не впервой! Ну, счастливо!
Назир развернул машину. Парень оставался еще в кабине и придерживал рукой чемоданчик. Назир не выдержал:
- Ну что, прокатишься?
- Нет, я остаюсь. - Он соскочил на дорогу и напоследок крикнул женщине: - Не забудьте, пусть утром запаску пришлют…
Машина с ревом понеслась по шоссе. Снова монотонное гудение мотора, тишина вокруг да бесчисленные звезды… Где же та, с инжир, что домой звала, дорогу указывала? Ах да, за спиной она теперь… Если б у каждого человека была своя путеводная звезда! Помогала бы в трудную минуту, а коль заблудишься в темноте - за руку бы вывела на светлую дорожку… Да, если б у него была…
Назир закурил. Глянул на женщину:
- Кассир?
- Для отпускников за деньгами ездила. Зашла к знакомым, задержалась, а тут еще машина стала… Вот и сиди с чемоданом денег ночью на дороге… Хорошо, вы подъехали, а то - пусто…
- И много у вас… отпускников? - Он сам удивился своему вопросу.
- Пятнадцать человек.
- А-а… - но вместо голоса послышался какой-то клекот, будто перехватило горло. Назир испугался. Это был не его вопрос, не его голос. Это был вопрос Назира-щеголя… Так звали его два года назад.
Когда его забрали, мать сразу постарела и согнулась. А дружки… они не прочь были выпить за его счет, но теперь с какой подлой, сожалеющей улыбкой проводили его!
… Он еще не успел кончить школу, когда умер отец. Жили они дружной семьей, и теперь он не находил себе места. Чтобы не видеть потемневшего от горя лица матери, бродил вечерами где попало. Вот в такое время и сошелся с приятелями, которые поддержали его и по-своему даже успокоили. Началось все с вечеринки - пили, досидели допоздна, а когда он собрался домой, его не пустили, хотели задержать. Покойный отец не зря называл Назира Палваном, то есть богатырем, - его многие боялись. Завязалась пьяная драка, он бил кого-то с размаху, а когда очнулся, увидел, что лежит в темной комнате, руки и ноги связаны. Доигрался.
Судиться, однако, с ним не стали, с того и завязалась дружба… В махалле, родном его квартале, Назира начали звать "щеголем". Их семью привыкли уважать, но Назира теперь сторонились…
У старого Халпаранга пропали из сундука деньги, еще у кого-то золотой браслет, - и все это в дни, когда заходил Назир.
Соседи сначала не хотели верить, но ведь шила в мешке не утаишь. Тогда он стал промышлять подальше от дома. Забросил мать, забыл о школе. Правда, исчезнув на неделю-две, он вдруг появлялся с богатыми подарками…
Сейчас, в кабине, он не мог шевельнуться, на лбу выступила испарина, а взгляд будто магнитом притягивало к злополучному чемоданчику. Пятнадцать отпускников… Тысячи три, не меньше, а то и все четыре… Назир теперь больше всего боялся, как бы женщина не заметила перемены в нем и не испугалась. Знал: испуг распаляет преследователя, подхлестнет того, "щеголя"… Он осторожно глянул на женщину и вытер рукавом лоб. Кажется, ничего - беззаботно прикрыла глаза, дремлет, видно. Назиру стало легче. Да, если б она знала, что у него на душе. Сколько денег, а! Как же быть?..
Назир огляделся: дорога пустая, кустарник да звезды. Сейчас будет железнодорожный переезд, а за ним пойдет густая тутовая роща. До Кок-Арала еще далеко.
Вот и железная дорога. Возле тутовой рощи Назир остановился. Раскурил погасшую сигарету, несколько раз затянулся, потом открыл дверцу и спрыгнул на землю. Галька под ногами зашуршала, словно зашептала: "Тыщи… тыщи…"
Откуда-то в руке его появился гаечный ключ. Взглянул на женщину - спит себе, ничего не ведает. Назир постоял немного, потом полез под сиденье, вытащил бутылку, сорвал металлическую пробку, хлебнул из горлышка… Да, будь здоров, Семка… и у него, Назира, тоже праздник - год на свободе.
* * *
Когда два милиционера уводили его из дома, на мать страшно было смотреть. Собрались соседи, возмущенные и злые. Молчали. Уж лучше бы обругали или избили… Но запомнилось молчание и пронизывающие холодом глаза…
Он хлебнул еще. Будь здоров, Семка! Поднялся в кабину, захлопнул дверцу.
- Что случилось? - испуганно спросила женщина. - Что-нибудь с машиной? - Назир молчал. - А я задремала… Долго будем стоять?
Назир нажал на педаль газа, будто хотел сдвинуть тяжелый камень. Машина рванула вперед.
Ехали молча, каждый думал о своем. "Небо, звездочки! - злился Назир. - Хорош! Молокосос, сейчас доигрался бы…"
- Послушайте, - сказал Назир женщине, - вы не боитесь меня?
- А чего ж мне вас бояться? Не бандит же вы…
- Все-таки… Вы женщина… да еще одна…
- Что ж, женщина разве не человек? Все мы люди, мужчины, женщины. А люди должны верить друг другу.
Назир покосился на нее. Похожие слова он слышал не раз - и вспомнил высокого полного начальника тюрьмы, капитана Кадырова. Он-то любил поговорить красиво. Воспитывал. Еще Назир вспомнил своих дружков. Вот кому верил. Только на суде узнал им цену, да поздно уже было. Ограбление пивнушки "друзья" свалили на него. Назира-щеголя осудили. Мать после этого недолго протянула, через год отдала богу душу.
О смерти матери Назир узнал в камере, поздно вечером. С его места на нарах был виден кусок звездного неба. Сам капитан Кадыров пришел с печальной вестью. Назир растерялся, какой-то комок подступил к горлу, и он заплакал, отчаянно, навзрыд, как маленький ребенок…
Через несколько дней его вызвали к капитану.
- Пришло решение освободить тебя. Свое ты уже получил - правда, частично… Но люди должны верить друг другу. Я думаю, ты все взвесил-перевесил…
Тот день Назир провел у могилы матери. Да и куда ему было идти? Домой? А как встретят соседи, родственники? Может, уйти из этих мест, уехать? Нет, как же бросишь родину… Хорошо, вечером повстречался Семен, увел к себе, приютил.
Утром, боясь встречи с соседями, Назир через щель заглянул во двор. Старый Халпаранг ставил самовар и что-то рассказывал внуку. Назир отворил дверь, ступил во двор. Все смотрели на него, он смотрел на стариков, старики поглаживали бороды и молчали.
- Простите меня, - заговорил Назир. - Виноват я…
Старики переглянулись.
- Забудем прошлое, - так ответил ему Халпаранг. - Жив-здоров вернулся… Ну, а теперь за работу.
Ночью Назир не мог уснуть… Родные разошлись поздно, он прилег на деревянной кровати во дворе - думал, вспоминал, смотрел в темное небо, на близкие, не отгороженные решеткой звезды. Сильно билось сердце, удары отдавались в ушах радостным звоном. Дома…
На следующий день Семен повел его устраиваться на работу…
Назир вздохнул. Вот и Кок-Арал, еще немного - и опять домой.
А женщина спит. Устала. Назир вспомнил о том, что хотел сделать, что сделал бы, наверное, два года назад, и ему стало страшно и тоскливо одному. Рассказать бы кому… Да она и не поймет. Семке рассказать надо… Разбудить ее, что ли. Подъезжаем уже…
- Приехали. Подъем, сестричка! - громко сказал Назир и сразу почувствовал - легче стало на душе. - Посмотрите, звездная ночь, красота, а то все проспать можно!
Женщина тихонько подняла голову, просыпаясь, терла кулачком глаза.
- Уже приехали? Ну и выспалась же я!