Вдруг трактор остановился. Из кабины выпрыгнул Слава, побежал по белой равнине назад к палаткам. Тимка вскочил на бочку, залаял вслед ему.
"Что-то забыл", - подумала Любушка. И быстро пошла навстречу Славе.
Слава подбежал к ней, остановился и молчал.
- Что вы забыли? - спросила Любушка. - Говори, я сбегаю.
- Вот… на, - Слава сунул в карман ее стеганки сложенную вчетверо бумажку. - Потом прочитаешь… Пока! - И побежал к трактору.
На бегу он оглянулся, помахал ей. Любушка стянула с головы заячью шапку, замахала ему шапкой. Потом, вспомнив, закричала:
- Слава, соски!.. Не забудь соски!.. Нас-тоя-ящи-е-е!.. Слышишь, со-о-оски-и!..
Слава еще раз оглянулся, махнул ей и пропал за широкими санями, закрывавшими трактор. Любушка достала из кармана бумажку, развернула и прочитала:
"Я тебя люблю. Скоро приеду. Жди. Вячеслав".
Она подняла от записки глаза. Трактор был еще совсем близко. Теперь корреспондент и Володька вдвоем махали ей из саней. Потом, точно обрадовавшись, что уезжают, закричали Любушке:
- До свидания!.. До свидания!..
Надо же, как бывает…
Три дня до получки
1
Сегодня Ира вновь опаздывала на работу. Как только вбежала в вестибюль, ее тотчас уличили большие круглые часы. Черные стрелки часов пиками нацелились на нее с боковой стены, сообщая, что уже четверть десятого. Теперь нужно было с равнодушным видом пройти мимо вахтера, снять с гвоздика в стеклянном шкафу единственный оставшийся там ключ и очутиться, незамеченной начальством, в библиотеке, на своем рабочем месте.
Вахтер, толстый и усатый, дремал в потертом кожаном кресле, стоявшем между шкафом и столиком с телефоном. Когда она приблизилась, он приоткрыл полусонные глаза, и Ира прямо-таки заискивающе поздоровалась с ним и пролепетала, что на улице сегодня очень жарко. Она никоим образом не зависела от вахтера, но все-таки… Все-таки этот старик вахтер был бессменным свидетелем ее постоянных опозданий. К счастью, в его обязанности не входило докладывать. Так почему не улыбнуться ему, даже если совсем не хочется улыбаться?..
На лестницах и в коридорах третьего этажа, слава богу, никто не встретился. Институт будто вымер - в аудиториях идут занятия. И если сейчас никто не топчется под дверью библиотеки - значит, пронесло. Но если кто-то топчется… Пятнадцать минут бесцельного ожидания могут у любого человека взвинтить нервы. И любой, пребывая в таком взвинченном состоянии, способен отправиться прямехонько в ректорат, прямехонько к проректору Рябинину и поинтересоваться, почему закрыта библиотека. К счастью, такого еще не случалось. По той простой причине, что преподаватели до сих пор не обладали педантичной привычкой являться в библиотеку к 9.00, то есть ко времени ее открытия.
Все обошлось прекраснейшим образом: в коридорном закоулке, куда, как в склеп, пряталась дверь библиотеки, тоже никого не было. Ира отперла дверь, вошла в библиотеку. На сердце у нее стало легко, и все угнетавшие мысли улетучились.
Здесь было очень славно, в ее библиотеке! В широкие окна весело вливалось солнце, пахло книгами, сверкали паркет, полированные столики и боковые стенки стеллажей, выстроившихся шеренгами за невысоким барьером, отделявшим читальный зал от книгохранилища. Уборщица совсем недавно прошлась влажной тряпкой по подоконникам, распахнула окна, вычистила длинную ковровую дорожку. Свежо в библиотеке, все блестит и сверкает - прелесть! Единственный непорядок - груда газет и журналов на рабочем столе: неразобранная вчерашняя почта.
Зазвонил телефон. Ира зашвырнула под стол пустую хозяйственную сумку - большую красную сумку в черную полоску, без которой никогда не выходила из дому, и подняла трубку. Звонила ее начальница Нина Алексеевна (Нинон, а еще - Примадонна, как окрестила ее Ира).
- Деточка, ты пришла? Я уже пару раз тебе звонила.
Конечно, это был намек на опоздание. Но Ира совершенно не боялась Примадонны.
- Чем ты занимаешься? - продолжала свой допрос Примадонна.
- Разбираю вчерашнюю почту.
- Много пришло?
- Порядочно, - сказала Ира, глядя на завал газет и журналов.
- Меня вчера никто не спрашивал?
- Спрашивал. Доцент Кулемин.
Примадонна засмеялась в трубку. Потом сказала:
- Хорошо, Ириша, я после обеда приду. Да, как твой драгоценный? Была вчера в больнице?
- Была. Ему уже разрешили ходить.
- Вот видишь, как здорово. Привет от меня передала?
- Конечно.
- Ну, целую тебя.
Да, да, Ира нисколько не боялась своей начальницы! Вскоре после того, как Ира оставила городскую библиотеку и перешла в этот институт, она поняла всю выгоду здешней работы. Там - посменное дежурство в читальном зале, выходной по графику и 80 рублей в месяц. Здесь - ставка старшего библиотекаря, то есть 90 в месяц. Правда, и здесь один выходной, но зато в воскресенье, а не в любой день недели, какой выпадет тебе по графику. И загруженность здесь гораздо меньше, чем в городской. И это несмотря на то, что она, Ира, почти сама тянет всю работу. Вечно занятая устройством личных дел, Примадонна, случается, днями не бывает в библиотеке. И никто отчего-то не интересуется, где она и почему ее нет? Отсутствие Нины Алексеевны тревожит лишь доцента кафедры зоологии Кулемина. У Примадонны с Кулеминым был в свое время роман, Примадонна давно дала Кулемину отставку, но тот тешит себя еще какой-то надеждой. Об этом романе знали все, кому не лень: Примадонна не делала секретов из своих переменчивых увлечений и охотно рассказывала о них. В последнее время у нее появился цирковой наездник Арик (по метрикам Архип), и теперь Примадонна пропадает в цирке на всех дневных и вечерних представлениях.
Поговорив с Примадонной, Ира занялась почтой. Все свежие газеты следовало подшить, журналы расписать по карточкам. Рассортировав и подшив кипу газет, она взялась за журналы. "Огонёк", "Знамя", "Наш современник", как всегда, поступили вовремя, "Юности" и "Москвы" не было (частенько опаздывают), "Работница" (редкий случай) тоже пришла вчерашней почтой, а вот с "Неманом" что-то непонятное: уже сентябрь, а в библиотеке лежит лишь июльский номер…
Не листая журналов и не интересуясь, кто на сей раз печатается, что там за повести, романы и стихи, Ира машинально заносила в карточки номера журналов, а сама в это время соображала, у кого и каким образом занять денег.
Проблема была чрезвычайно сложна и, казалось, абсолютно неразрешима. Ира была уже по уши в долгах: нахватала по мелочам, где могла. А могла взять взаймы лишь у двух-трех соседей, которых более или менее знала, а здесь - у биологичек из лаборатории. На этом круг ее кредиторов замыкался. Обращаться снова по тем же адресам неловко, а деньги нужны позарез: у нее ни единой копеечки, а до получки целых три дня. Вчера вечером истратила последнюю трешку: купила того-сего Павлику в больницу. И в доме - хоть шаром покати. Позавтракали со Светой чаем с половинкой батона (девочка стойко переносит временные трудности). Света ходит во вторую смену, днем пообедает в школе. Но ведь потом наступит вечер, нужно купить хотя бы картошки на ужин. И нужно проведать Павлика, что-то отнести ему. Мужу оперировали язву желудка, он на строгой диете, но это не значит, что можно являться к нему с пустыми руками. Надо купить хотя бы пару творожных сырков (30 копеек), баночку клубничного компота (1 рубль 5 копеек). Хорошо бы отнести три-четыре апельсина (их достанешь только на рынке). И баночку сметаны…
Ира перестала писать, быстро набрала номер домашнего телефона.
- Слушаю, - ответила в трубку Света. Голос ее показался Ире странным: какой-то меланхолично-протяжный, что ли.
- Ты что, спала? - удивилась Ира.
- Нет, мамочка, я алгебру делаю, - торопливо ответила Света уже своим нормальным голосом. - Остался всего один примерчик.
- Получается?
- Ага.
- Ну, решай. - Ира положила трубку.
Свете легко давалось ученье. Ни Ире, ни Павлику никогда не приходилось корпеть вместе с дочерью над уроками: В классе ее любят. Она - и председатель отряда, и редактор классной стенгазеты. "Чудесная девочка: умница, общественница!" - в один голос твердят учителя. Кому же не приятно такое слышать?
Все это хорошо, очень хорошо… Но где же взять денег?..
Ира отодвинула в сторону карточки, стала подсчитывать на клочке бумаги будущие расходы: 1 руб. (апельсины) + 28 коп. (молоко) +43 коп. (сметана) + 1 руб; 5 коп. (клубничный компот) + 30 коп. (сырки) +30 коп. (сухарики) = 3 руб. 36 коп. А еще картошка, а еще… Это - почти пятерка. А завтра воскресенье, официальный день посещения больных. Значит, нужна пятерка и на завтра. Наконец, понедельник - последний день перед зарплатой. Минимум ей нужно двенадцать - пятнадцать рублей - Где же их взять? Примадонне она должна, соседям должна, лаборанткам должна… Тем более - перед получкой. Перед получкой всегда у всех в обрез, все пустенькие.
Эта чертова денежная проблема постоянно мучила Иру. Особенно было туго последние два года, после того, как умерла мать Павлика; Залезли в сумасшедшие долги: похороны, поминки, памятник. Только подумать - пятьсот сорок рублей долгу! Как она выкрутится и на что надеется?.. А тут еще операция. Павлик требует, чтобы она ничего не носила ему в больницу. Но разве это возможно?. А раз невозможно, значит, опять расходы и расходы. Непредвиденные, незапланированные. Да к тому же, она неумела планировать, распределять деньги…