- С какой страницы какой брошюры ты это читаешь и списываешь? И вообще, ты, формирователь общественного мнения, знаешь ли, что такое труд? Труд, создающий материальные ценности. Видишь, и я кое-какие словечки знаю. Удивительно, увереннее всех о работе говорят те, кто сами-то и палец о палец не стукнули.
Хаавик развел руками. Взгляд его, обращенный к товарищам, говорил: ну как ты разъяснишь теоретические истины зубоскалу, который еле-еле окончил шесть классов и во время войны каким-то образом получил сержантские нашивки?
- Дорогой оракул правды, - не успокаивался Паювийдик, - не относи к себе того, что я сейчас скажу, о присутствующих ни один разумный человек не говорит. Должен признаться вам, гвардейцы, что я не перевариваю деятелей, которые, услыхав где-то, что труд в классовом обществе - рабский труд, теперь повторяют это до бесконечности - устно и письменно. В другом месте они вычитают, что труд в Советской стране - это дело чести, доблести и славы, и долдонят так, что слушать тошно. Еще пытаются поучать тебя! Поднимают уровень твоей идейно-политической сознательности! Да шут подери, что я, этого сам не знаю! Но я знаю и другое. Что весь мир держится на труде и что если человек - человек, то он всегда ценит хорошую работу и радуется хорошей работе. Прозит, друзья!
Хаавик пошел танцевать.
- На плечи нашего поколения легли гигантские задачи, - вставил Пыдрус. - Главное, чтобы мы правильно понимали цель своей жизни.
- Цель моей жизни… - Паювийдик задумался. - Нет, я не умею этого выразить, - признался он. - На фронте я мечтал о многом. О жирных щах. О пышной бабенке, с которой ты спишь между чистыми простынями. О хорошей выпивке этак в "главу государства".
Он расхохотался и не договорил.
Андрес Лапетеус почувствовал, что и он растерялся бы, доведись ему отвечать о цели своей жизни.
- Кое-кто из тех, что считают умным повторять все, что предписывают авторитеты, вроде… тот выпалил бы с ходу: цель моей жизни - коммунизм.
- А тебе коммунизм не по нутру? - спросил Пыдрус.
- Будь мне коммунизм не по нутру, разве я не сумел бы в начале войны смыться в кусты? Сейчас топтал бы мостовые Стокгольма или Торонто. Коммунизм - это, как бы тебе сказать, конечная цель для всех. То, что нас объединяет. Но в этом у каждого должна быть своя личная часть. Каждый должен знать, что нужно делать именно ему. Сумма этих частей и дала бы общее. Коммунизм. Мы, бывает, много галдим, так что в ушах гудит, а дел маловато. Но коммунизм без дел - пустая болтовня.
Андрес Лапетеус снова подумал, что он и впрямь оказался бы в затруднении, если бы ему пришлось ясно высказать, к чему он стремится, в чем смысл его жизни. Конечно, он смог бы рассуждать о социализме и о счастье народа, но так мог бы говорить любой, кому приемлем советский строй. А слова Паювийдика о личной части каждого - это, похоже, не пустая болтовня.
"Какова цель моей жизни?"
Здесь, за столом в ресторане, Лапетеус обнаружил, что он никогда не продумывал таких вещей до конца. В школьные годы он мечтал о разных профессиях. Представлял себя врачом, машинистом паровоза и, наконец, летчиком. Чем больше приближалось окончание средней школы, тем более прозаичный вид принимали его планы на будущее. Работа с твердым жалованьем - об ином он уже и не думал. Как будто бы скромное желание, но и его оказалось не так-то легко выполнить. После многомесячного обивания порогов получил службу в банке. Конечно, сновать рассыльным по различным конторам, магазинам, учреждениям было горьковато. Но, сидя за столом и регистрируя поступившие письма, он чувствовал себя приятно. Он ничего не имел против карьеры банковского чиновника, однако выше первой ступеньки так и не поднялся. Через год в связи с сокращением его уволили. Как компенсацию дали трехстрочную рекомендацию, где было сказано, что он добросовестный и старательный молодой человек. Потом он стал агентом, но эта должность не пришлась ему по вкусу. Торгаша или лавочника из него не получится - в этом он убедился уже через несколько месяцев, когда не заработал и половины того, что получал в банке. Из магазина, торговавшего канцелярскими машинками, ушел по собственному желанию.
Жизнь лесоруба не претила ему. Как человеку сильному, работа топором и пилой доставляла порой даже удовольствие. В канцелярии лесничества ему понравилось еще больше. Но и сегодня, когда под его началом находились все леса Эстонии, он не был уверен, что его призвание именно лесное дело или, говоря точнее, лесная промышленность. Предложи ему сейчас в другой области примерно такое же место, едва ли он очень-то упирался бы. А при большей зарплате согласился бы сразу.
Понял Андрес Лапетеус и другое. Он должен прийти к внутренней ясности. Иначе он может ворочать в лесах, терзать телефоны, рассылать директивы и требовать отчеты, но останется только исполнителем приказов, делающим то, что требуют. Его могут ценить, отмечать в приказах и хвалить на собраниях, но это ничего не меняет. Он все же останется человеком без твердой жизненной цели.
Такой вывод испугал Андреса Лапетеуса.
Он смотрел на Паювийдика и думал, что бывший сержант роты, наверно, до мозга костей строитель. У Паювийдика душа не на месте из-за того, что дома строят плохо. И ругается он не просто так, а зная, что здания можно возводить несравненно лучше; он не доволен теми, кто мирится с меньшим. Лапетеус не мог точно сказать себе, чем отличается его отношение к жизни от отношения к жизни Паювийдика, различие он ощущал скорее подсознательно, но все же ощущал. Это тревожило его, и он попытался отогнать беспокоящие мысли.
- Выпьем, друзья, - поднял он рюмку.
- Не торопись, капитан, - удержал его Паювийдик.
Неожиданно появившиеся колючки с жестокой настойчивостью царапали сердце Андреса Лапетеуса. Он успокаивал себя тем, что учится, а когда диплом будет в кармане, то сделает окончательный выбор' Если нужно, начнет еще учиться. Чтобы никто не мог упрекнуть его в том, что он профан, как иногда мимоходом дает ему понять заместитель.
Сердясь, он сказал Паювийдику:
- Смысл твоей жизни - строить.
- Ты ясновидец, - ухмыльнулся Паювийдик. - А вот мои глаза в отношении тебя слеповаты - никак не догадаюсь о твоей программе.
Лапетеус произнес прежним, почти злым тоном:
- Моя специальность - администратор.
- Что они производят? - мягко спросил Паювиидик.
- Акты и циркуляры, - засмеялся Пыдрус.
Лапетеус бросил на него недовольный взгляд.
- Ты такой же выуживатель отчетов и составитель циркуляров.
Пыдрус засмеялся еще веселее.
- Какой-то центр, который направляет строительные работы, должен быть, - произнес Паювийдик. - Но не чиновники должны там командовать, руководить обязаны строители.
Беспокойно набычившись, Лапетеус думал: все это слова. Главное, чтобы человек там, куда его поставят, ворочал во всю силу. Чтобы он все, что предусмотрено служебными обязанностями, выполнял. Чтобы у него была требуемая квалификация, чтобы он был честен.
- Я не стыжусь быть чиновником, - горячо выпалил он. - Без хороших чиновников и социализму не обойтись…