- Сын. - Она поднялась, взяла корзину с бельем и, уходя, проговорила: - Володя, пора спать.
- Это хорошо. Мне бы если жениться, тоже в свое время такой бы вырос. Тебя мать бьет?
- Зачем же меня бить? - спросил Володя.
Подняв свое широкое, доброе лицо, Хорошун сокрушенно сообщил:
- А меня, брат, ух как она лупит! Аж перья летят. Перед всем народом…
Представив, как мама, такая маленькая и несильная, бьет такого здорового дядьку, Володя рассмеялся.
Из прихожей выскочила Тая:
- Ты с кем тут? - Увидев на траве такого большого человека, пронзительно ойкнула.
- Сестра? - спросил Хорошун.
- Троюродная бабушка.
- А ты - веселый, - одобрил Хорошун. - И, видать, задиристый. Я к тебе приходить стану. Не прогонишь? Подружимся мы с тобой, может быть.
Вышла мама, накинув на плечи вязаную кофту, и начала наводить порядок: проводила Хорошуна до калитки, Володю и Таю разогнала по своим комнатам, а сама пристроилась на скамейке у резного крылечка, посидеть, подумать перед сном в одиночестве, от которого уже начала отвыкать.
Только неделя прошла, как проводили Снежкова, но ей кажется, что это было так давно… Очень давно.
СЕРЬЕЗНЫЙ РАЗГОВОР
Как только Таю приняли в хореографическое училище, она даже с Володей стала разговаривать так, словно она и в самом деле его бабушка. Теперь, когда Володя заходит за Таей, он всегда застает ее перед зеркалом. Александра Яновна то и дело покрикивает:
- Да отлепись ты от зеркала, крутельна. Хватит тебе фигурки-то строить. В школу опоздаешь…
- Ох, тошно мне, - равнодушно скороговоркой отвечала дочь. - Ну, опоздаю, так и опоздаю, только и делов-то. - И продолжала поправлять беленькие бантики, которыми с недавних пор она начала украшать тощенькие свои косички.
Володя крикнул с порога:
- Троюродная бабушка, я пошел, - и захлопнул дверь.
Догнав Володю уже почти у самого сквера, она ударила его портфелем.
- Не смей меня так называть!
- А ты не выкаблучивайся.
- Не твое дело. Если еще услышу…
- Ладно, - нехотя проговорил он, - замнем.
Такая сговорчивость удивила Таю: Володька - задира, которому на все наплевать, все чаще стал соглашаться с ней. И вообще, она заметила, что после своего недолгого путешествия он словно вырос. Можно подумать, что не три дня пробыл он в пути, а, по крайней мере, три года. Такой он стал задумчивый и рассудительный. Вот что значит в доме появился мужчина. Отец.
Прошли почти половину пути, а Володя все молчит: Тогда Тая сказала:
- Красивая наша улица стала. Зеленая, как в деревне.
- Да, - ответил Володя и снова задумался.
- Неужели ее снесут? А я слышала, что все наши жители против этого. Никто не хочет переселяться в большие дома. А ты хочешь?
- Придется. Но только никому нашу улицу тронуть не дадим. А в нашем доме откроется Музей Великого Мастера.
- Жалко, - проговорила Тая и сейчас же, как вообще все девчонки, перескочила на другую тему: - Через неделю каникулы.
Можно подумать, будто она жалеет, что скоро каникулы. Но то, что она сказала о жителях улицы Первой пятилетки, заставило его призадуматься. Эту улицу построили рабочие судоремонтного завода, одного из крупнейших в городе и самого старого. На этом заводе Володин дед проработал всю свою жизнь. И если рабочие не захотят, то никакая сила их не стронет с места.
Так подумал Володя и решил, что это обязательно надо сказать Снежкову, только скорей бы он приехал.
Но первый, кому Володя рассказал о своей улице, оказался Василий Андреевич - лейтенант милиции. Он пришел под вечер, когда Володя, выучив уроки, обдумывал, чем бы ему заняться до маминого прихода. Чтобы легче думалось, он отправился в спальню и там повалился на медвежью шкуру. Но и тут ничего придумать не успел, потому что кто-то негромко постучал в дверь. Наверное, Тайкины штучки: никогда не стучала, а просто просовывала голову в дверь и чирикала: "Вовка, ты где?" А теперь стучит, как взрослая.
- Давай заходи, чего там! - выкрикнул Володя, задирая ноги к потолку.
Но тут он увидел какого-то рослого человека в темно-сером костюме и золотистом галстуке.
- Лежи, лежи, - проговорил посетитель, проходя через столовую. - Эх, какая богатая у тебя медвежина! Ну, здорово, путешественник.
Узнав посетителя, Володя вскочил на ноги.
- Здрасте… Не узнал я вас… Не враз узнал.
- Ничего. Можно, и я присяду? Какой богатырский был зверь. Это Снежков привез?
- Медведя этого он сам убил.
Сняв пиджак, Василий Андреевич сел напротив Володи.
- Человек он настоящий. Знаменитый художник. Тебе, Володя, считай, здорово повезло. Ну, что у тебя нового?
- Да вроде бы ничего такого… - неуверенно заговорил Володя, стараясь вспомнить, что же он еще успел натворить. Да, кажется, ничего не было. Разве что еще до побега?..
Василий Андреевич подмигнул:
- Старое вспоминаешь? Я спросил, что нового.
- Да много всякого. Да вам и так все известно.
- Ну ладно. Кое-что я знаю, а чего не успел узнать, выясним. У меня новость хорошая, про тезку моего.
Васька!.. Володин сосед и друг Васька Понедельник - такая у него была смешная фамилия. И сам он был смешной: рыжий, нос репкой. Плохо ему дома жилось, очень плохо. Отец рисовал нелепые "ковры" и продавал их на базаре, а мачеха вообще ничего не делала. Доставалось Ваське от них. Совсем не мудрено, что учился он плохо и считался первым хулиганом в школе. А в этом году, в самом конце зимы он сбежал из родного неприютного дома. Куда - никто не знал. Даже Володя не знал, пока не получил от Васьки письмо. "Письмо секретное", - написал Васька, и, значит, говорить о нем Володя не имел никакого права.
Но Василий Андреевич, оказывается, и сам все знал про "секретное письмо".
- Василий тебе писал, как хорошо у него все сложилось. Прочел я это "секретное письмо". Ты уж извини, что так получилось.
- Чего там… - махнул Володя рукой. - Ну, а Васька, он теперь где?
- Теперь он в Теплом городе. Его принял на обучение знаменитый клоун Анатолий Петушков. Слыхал про такого? Вот куда залетел наш Васька! Да он еще и в кино снимается, и, может быть, скоро увидим его на экране. Заходил я к его мачехе…
- Вот еще!.. Зачем?
- Она так и сказала: "Вот еще, нужен он мне, как палка собаке". Дикая женщина. А отец неизвестно где. Пусть уж Васька у хороших людей живет и при настоящем деле.
- Молодец Васька! - воскликнул Володя. - Вот молодец!..
- Оба вы молодцы-беглецы, - покрутил головой лейтенант.
Хвалит или наоборот? Этого Володя так и не понял и тоже неопределенно проговорил:
- А что нам делать? Мы маленькие - не больно-то к нам прислушиваются.
- Это вам только кажется, а мы только и делаем, что к вам прислушиваемся. К каждому вашему слову. Эх, и хорошо у тебя здесь! Прохладно, и небо видать. - Он опрокинулся на спину и счастливым голосом проговорил:
- А теперь давай о деле.
После этих слов Володя снова призадумался:
- Да говорю же вам, что ничего такого я еще не проявил!..
- Да я не про то, что ты думаешь. У всех мальчишек что ни день, то происшествие. Это уж такой порядок жизни. Я в твоем возрасте чего только не вытворял!..
- Ну да?
- А ты что думаешь, как я родился, так мне сразу синие погоны на распашонку нашили?
Володя рассмеялся:
- И вместо соски пистолет на ленточке привесили…
- Понял? Ну вот, то-то. Не об этом сейчас у нас разговор.
Но о чем должен пойти разговор, он сказать не успел, потому что дверь приоткрылась и появилась голова с двумя бантиками и задорным носом. Тая. Услыхала голоса, и одолело ее любопытство.
- Ах, ты не один? Ах, извините…
Но, поахав, она никуда не ушла.
- Заходи, - сказал Василий Андреевич, - ты тут не лишняя.
Когда Тая, скинув тапочки, уселась на шкуре, Володя рассказал о том, что волновало и его, и всех жителей улицы. Тая ему мешала, то и дело перебивала его рассказ, вставляя совершенно лишние подробности. Ей обязательно надо было сообщить, кто что сказал да как поглядел. А потом оказалось, что она рассказала как раз то, что надо. О музее Василий Андреевич и сам все знал, а весь день ходил по домам и разговаривал с жителями, выясняя разные мелкие подробности, которые Володе казались совершенно лишними.
- В нашем деле как раз мелкие подробности имеют большое значение, - проговорил Василий Андреевич, записывая в блокнот некоторые Тайкины сообщения. - Видеть надо все, замечать.
Он говорил почти то же, что и Снежков. Но только там разговор шел о художниках. Когда Володя сказал это Василию Андреевичу, тот задумался.
- Художники? - отозвался он. - А я думаю, это во всяком деле не лишнее. - Взглянув на часы, он поднялся. - Поговорил бы я с вами еще, но дежурство мое начинается. Надо бы еще к Елене Карповне заглянуть, да боюсь я ее.
Еления. Ее многие побаиваются. Это признание не очень удивило Володю.
- Хотите, провожу, - предложил Володя.
- А ты не боишься?
- Ну и что же, если надо.
- Это ты правильно сказал. Если надо, то хватай страх за горло, не давай ему орать, запугивать тебя.
Он попрощался и ушел, пообещав увидеться с Еленией в другой раз.