Прицепщик Терентий Петрович
Если вы встретите Терентия Петровичи, то на первый взгляд он покажется вам невзрачным человеком. Маленького роста, щуплый, с короткой русой бородкой, в большом, не по плечам ватнике с подвернутыми рукавами, он посмотрит на вас спокойными прищуренными глазами из-под мохнатеньких бровок. Фуражка ему немного великовата, и козырек всегда чуть набок: мешает глазам. Вы подумаете: ничего, дескать, особенного в этом колхознике нет. Но это далеко не так. В человеке ошибиться легче всего.
Вот если бы вы посмотрели, как относятся к Терентию Петровичу в колхозе, как почтительно все здороваются с ним, то, конечно, призадумались бы, по какой причине такое ему уважение. Ведь даже бригадир Платонов Яков Васильевич при даче наряда так и обращается к нему: "А вам, Терентий Петрович, самому известно, что надо завтра делать".
Терентий Петрович во время сева работает на сцепе двух тракторных сеялок сеяльщиком, во время прополки - на культиваторе, во время уборки на комбайне у соломокопнителя, на сенокосе - управляет агрегатом трех тракторных сенокосилок, при скирдовании - на стогометателе, при вспашке зяби регулирует плуг. В общем точная его профессия - прицепщик.
Замечу, что быть прицепщиком сложных сельскохозяйственных машин не так-то просто. Это не то что прицепил, сел и сиди смотри, как трактор тянет. Вовсе не так! Тут надо знать немало, и знать как следует. Одна только тракторная сеялка имеет больше полутысячи деталей, а сколько есть еще других машин… Настоящий прицепщик, если говорить прямо, - такая фигура в колхозе, от которой во многом зависит урожай. Плохая вспашка или посев сразу отразится на трудодне колхозников. Но Терентий Петрович плохой работы не допустит. Во-первых, он уже дважды был на трехмесячных курсах прицепщиков и дело знает, во-вторых, он исключительной добросовестности человек.
Однажды был такой случай. Пришел Терентий Петрович на дневную смену к тракторному плугу, осмотрел прицеп, дождался, пока тракторист Костя Клюев окончил заливку воды в радиатор, и сказал:
- Глуши трактор.
- По какому случаю? - спросил Костя, недоуменно подняв брови вверх и сдвинув замасленную шапку на затылок.
- По случаю утери лемешка предплужника у пятого корпуса.
- Ерунда-а! - протянул Костя, успокоившись, и поправил шапку. - Поехали!
По молодости и легкомыслию Костя не придавал особого значения такому пустяку, как крошечный лемешок.
- Не поедем. Глуши трактор, и давай в отряд за лемешком, а я тем временем подлажу плуг.
- Дядя Терентий! Да как же так? Илья Семенович за ночную смену полторы нормы дал, а я буду в отряд бегать!
- Будешь бегать, - спокойно подтвердил Терентий Петрович.
- Лучше я попашу с полчасика, а ты сходи.
- Потому тебя и посылаю, что пахать нельзя без важной детали. А уйду - знаю, поедешь.
- Все равно поеду.
- Не поедешь!
- А что ты мне сделаешь? - спросил Костя, глядя на Терентия Петровича сверху вниз.
- Что сделаю? - переспросил Терентий Петрович и поднял глаза на высокого, широкоплечего парня. - Чистиком по заду огрею! - При этом он действительно поднял чистик - длинную палку с лопаточкой на конце - и воткнул в землю рядом с собой, будто для того, чтобы удобнее было при случае схватить.
Терентий Петрович медленно обошел вокруг трактора, затем вынул кисет и стал закуривать. А Костя, покосившись на чистик, у которого стал Терентий Петрович, оглянулся на ворчливо попыхивавший трактор и просительно произнес:
- Ну?
- Я тебе дам "ну"! - будто осердившись, сказал Терентий Петрович и взялся за чистик.
Конечно, ничего такого не могло быть, Терентий Петрович сроду никого не ударил, но большой Костя отошел от маленького Терентия Петровича, заглушил трактор, отчего сразу стало скучно обоим, и с обидой заговорил:
- Полторы нормы дал, а предплужник потерял! Тоже - передовик называется! А я теперь стой бестолку полчаса…
- С этого и начинал бы, - отозвался Терентий Петрович. - Это ты правильно. Доложу директору эмтеэс лично. - Тут он немного подумал. - И председателю доложу. И ты доложи… А со мной плохо пахать не будешь. Понял?
- "Доложи, доложи", "понял, понял"! - волновался Костя. Он тоже обошел вокруг трактора и снова остановился перед Терентием Петровичем.
- Ты слышь, - спокойно тенорком заговорил тот. - Слушай меня, что скажу! - И нагнулся к предплужнику. - Он, лемешок, кладет стерню на дно борозды. Так. Стерня та перепреет, а наверху, значит, будет чистый плодородный слой. Агротехника - первое дело.
Косте это было известно не хуже Терентия Петровича. Но кому нравится молчащий трактор! И Костя горячился.
- Да знаю я это давно!
- То-то и оно! А раз знаешь, то нельзя так, без соображения, говорить: "Все равно поеду". Как это так "поеду"? Ты меня везешь, а я качество делаю. Мы с тобой, Костюха, перед народом отвечаем. Понял? А не так, чтобы трактор ехал - и вся недолга. А что он везет за собой, как везет, что из этого получится на будущий год - будто нам с тобой никакого интереса нет… Глупости!
- Конечно, глупости, - повторил Костя и пошел в отряд за лемешком.
Все знают: там, где работает Терентий Петрович, качество будет отличное. Но почет Терентию Петровичу идет не только из-за его трудовых успехов. Есть и еще кое-что. Вот возьмем, к примеру, выпивку. Люди пьют по-разному, и настроение у них бывает после этого разное: одни становятся смирными, другие, наоборот, буйными, третьи даже плачут, иные пляшут, если случится лишний стакан хватить, - всяко бывает с людьми. Но с Терентием Петровичем ничего этого не бывает. Пьет он очень редко - раза два-три в год, но пьет как следует, крепко, по-настоящему, и случается это только в праздники. К середине такого праздничного дня ноги у него еще вполне подчиняются голове, но уже начинают отчасти с нею спорить. В это время он обязательно одет в черную суконную пару, обязательно при галстуке, в до блеска начищенных ботинках, но все равно костюм ему чуть великоват и ботинки - тоже.
В колхозе "Новая жизнь" в такие дни не только наблюдают Терентия Петровича, но и группами сопровождают его, останавливаясь невдалеке, когда он останавливается. Больше того, иногда он даже обращается к собравшимся с короткой речью. А кто увидит в окно Терентия Петровича в таком состоянии, восклицает: "Петрович в обход пошел!", после чего выскакивает на улицу и присоединяется к сопровождающей его группе.
В тот день, о котором пойдет речь, Терентий Петрович, заложив руки за спину, сначала обратился к собравшимся:
- Товарищи! Не такой уж я хороший человек и не такой уж вовсе плохой. Точно. Но когда крепко выпью, то тогда… - он поднял палец вверх, покрутил им над головой, - только тогда, товарищи, у меня ясность мысли и трезвость ума. Точно говорю!
Язык у него не заплетался, даже наоборот - говорил Терентий Петрович четко, громче обычного, но речь складывалась совсем не такой, как всегда. Это был уже не тихий и скромный прицепщик: что-то смелое и сильное звучало в нем. Он повернулся лицом к хате, против которой остановился, и начал:
- Здесь живет Герасим Иванович Корешков. Слушай, Гараська! - Хотя около хаты никого не было, но Терентий Петрович обращался так, будто Корешков стоял перед ним. - Слушай, что я скажу! Тебе поручили резать корову на общественное питание. А куда ты дел голову и ноги? Унес! Ты думаешь, голова и ноги - пустяк? Три котла студня можно наварить для бригады, а ты слопал сам. Нет в тебе правды ни на грош! Точно говорю. Если ты понимаешь жизнь, ненасытная твоя утроба, то ты не должен тронуть ни единой колхозной соломинки, потому - там общее достояние. А ты весь студень спер, седогорлый леший. Пожилой человек, а совести нет. Бессовестный! - заключил Терентий Петрович и пошел дальше, не обращая внимания на группу колхозников, последовавших за ним на отшибе.
Позади него послышался негромкий разговор:
- Бегал смотреть на Гараську?
- Смотрел. Стоит в сенях, ругается потихоньку, а не вышел.
- Не поздоровится теперь Герасиму от студня.
- Коровьей ногой подавится.
И немного спустя опять спросил первый голос:
- Интересно, куда теперь пойдет Терентий Петрович? В - прошлом году у Киреевых останавливался…
Но Терентий Петрович прошел мимо дома Киреевых и неожиданно остановился у Порукиных. Егор Порукин никогда не был замечен в воровстве, минимум у него давно выработан, поэтому остановка здесь была для всех интересной. Кто бы и что в колхозе ни натворил, народ рано или поздно узнает, хотя виновному и кажется, что все шито-крыто. Однако если о студне разговор по селу был настойчивый, то о Порукине никто ничего не слышал, и нельзя было даже подумать о чем-либо плохом. А Терентий Петрович стал в позу оратора, засунул руки в карманы брюк и заговорил:
- Здесь живет Порукин Егор Макарыч. Давно я хотел до тебя дойти, Егор Порукин, да все недосуг. Слушай меня, что скажу!
Егор Макарыч вышел со двора на улицу и, не подозревая ничего плохого, подошел к группе колхозников.
- Здоро́во! Чего это Терентий у меня стал?
- А кто ж его знает, - ответило несколько голосов сразу. - Выпил человек - спросу нет.
Терентий Петрович, конечно, видел, что Егор Макарыч вышел из дому, но не обернулся к нему, а стоял так же прямо против хаты и продолжал: