А потом вертолет сделал еще один круг, и англичанина отшвырнуло от окна, но он, извернувшись и схватившись за ремень, сумел не повалиться на пол и не покатиться по салону.
- С вами все в порядке? - спросила я. Очередная обаятельная улыбка.
- Теперь да, - был ответ.
Еще три вызывающих тошноту поворота направо, за ними еще один рывок с ускорением, и мы, по-видимому, покинули опасную зону. Десять минут полёта в нервном напряжении, и мы начали снижаться. Вытянув шею, я выглянула в иллюминатор и тихо ахнула. Подо мной расстилалась долина, полностью затопленная водой, - настоящий Всемирный потоп. Вода поглотила все. На поверхности качались всплывшие хижины, коровьи туши. Затем я увидела первый труп, плывший лицом вниз, а за ним еще четыре, два таких маленьких, что даже с высоты было очевидно: это дети.
Теперь уже все, кто находился в вертолете, смотрели в окна, осознавая размеры бедствия. Вертолет снова заложил вираж, поднялся выше и переместился к холму, куда не добралась вода. Там виднелись джипы и военные автомобили. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что мы пытаемся приземлиться в полуразрушенном военном лагере сомалийской армии. Всюду в беспорядке стояла потрепанная военная техника, валялся какой-то инвентарь, вокруг суетилось с полсотни солдат. В стороне я разглядела три белых джипа с реющим над ними флагом Красного Креста. Вокруг собрались человек пятнадцать, они изо всех сил махали нам руками. Однако все было не так гладко. Метрах в ста от команды Красного Креста стояла группка сомалийских военных - и они так же энергично махали руками, жестами показывая, чтобы мы садились рядом с ними.
- Сейчас будет весело, - сказал англичанин.
- Не так, как в прошлый раз, - отозвался один из врачей.
- А что случилось в прошлый раз? - спросила я.
- Нас попытались ограбить, - ответил он.
- Тогда, в девяносто седьмом, такое тоже случалось, - заметил англичанин.
- Вы были здесь в девяносто седьмом? - спросила я.
- О да! - Он озарился очередной улыбкой. - Чудесное это местечко, Сомали. Особенно под водой.
Мы пролетели мимо солдат и джипов Красного Креста. Но похоже, соцработники там, на земле, разгадали маневр, потому что попрыгали в джипы, развернулись и рванули на полной скорости к прогалине среди кустарников, на которую мы приземлились. Краем глаза я взглянула на британца. Он прижал бинокль к окну, а язвительная улыбка с каждой секундой становилась все шире.
- Глядите-ка, там собрались устроить гонку, кто первый нас встретит, - сообщил он.
Выглянув, я увидела с десяток сомалийских солдат, бегущих в том же направлении.
- Понимаю, о чем вы, - прокричала я ему в тот момент, как мы приземлились, глухо стукнувшись о землю.
Почуяв твердую землю под ногами, сидевший передо мной парень из Красного Креста вскочил и рванул рычаг, запиравший дверь салона. Другие, не мешкая, бросились к грузовому отсеку в хвостовой части и принялись отстегивать ремни, закреплявшие ящики с медикаментами и пищевыми концентратами.
- Помощь нужна? - спросил англичанин у одного из парней.
- Спасибо, мы справимся, - ответил тот. - А вам лучше уносить ноги, пока не подоспели военные.
- Где ближайшая деревня?
- Была в километре к югу отсюда. Но от нее ничего не осталось.
- Ясно, - пробормотал он. Затем обратился ко мне: - Вы со мной?
Я кивнула, но потом повернулась к ребятам из Красного Креста:
- А как же вы-то справитесь с военными?
- Как обычно. Помурыжим их, потянем время, пока радист не свяжется с сомалийским центральным штабом - если можно его так назвать - и не велит какому-нибудь офицеру распорядиться, чтобы нас оставили в покое. А вы оба лучше поторапливайтесь. Солдаты действительно считают, что журналистам тут не место.
- Уже ушли, - сказала я. - Спасибо, что подбросили.
Мы с англичанином выбрались из вертолета. Оказавшись на земле, он хлопнул меня по плечу и указал на джипы Красного Креста. Пригнувшись, мы, не оглядываясь, побежали к ним. Это оказалось стратегически верным ходом: нам удалось ускользнуть от бдительных сомалийцев, которые уже успели окружить вертолет. Четверо направили ружья на команду Красного Креста. Один из солдат начал что-то выкрикивать - но они, не обращая на него внимания, явно приступили к процедуре "мурыженья". Хотя из-за шума мотора невозможно было расслышать слов, было очевидно, что ребята из Красного Креста уже не новички в этой опасной игре и знают, как себя вести. Англичанин подтолкнул меня локтем.
- Видите вон те деревья, - сказал он, показывая на жидкую рощицу метрах в пятидесяти от нас.
Я кивнула. Бросив последний взгляд на солдат - они рылись в коробках, - мы устремились к деревьям. Понадобилось всего двадцать секунд, чтобы преодолеть пятьдесят метров, но, Господи, какими же долгими они мне показались. Я понимала, что, если солдаты заметят две бегущие фигуры, естественной реакцией будет дать по ним очередь. Добежав до лесочка, мы нырнули за ближайшее дерево. Мы не запыхались - но, глянув на своего спутника, я заметила еле уловимую напряженность во взгляде, признак волнения. Поймав на себе мой взгляд, англичанин немедленно включил фирменную улыбку.
- Отлично, - прошептал он. - Как думаете, сумеем мы перебраться отсюда так, чтобы Нас не подстрелили?
Я посмотрела в том направлении, куда он показывал - еще один перелесок, выходивший на разлившуюся реку, - и ответила твердым взглядом на его подначивавшую улыбку. "Меня еще ни разу не подстрелили", - сказала я. Мы выбежали из рощицы и что было сил устремились прямиком к следующему укрытию. Перебежка длилась около минуты - за это время в мире не раздалось ни звука, точнее, я не слышала ничего, кроме оглушительного топота собственных ног по траве. Но, как и в вертолете, когда мы первый раз оказались под огнем, я попыталась сосредоточиться на чем-нибудь отвлеченном, например на собственном дыхании. Англичанин бежал впереди. Но добравшись до деревьев, вдруг остановился как вкопанный. Я тоже притормозила, увидев, что он идет назад, высоко подняв руки над головой. Из-за деревьев показался сомалийский солдат, на вид совсем мальчишка - лет пятнадцати, не больше. Он наставил винтовку на англичанина, который что-то успокаивающе говорил, видимо нащупывая пути выхода из этой ситуации. Вдруг солдатик заметил меня - и когда он повернулся, переведя на меня ствол, я совершила серьезную ошибку, неверно оценив ситуацию. Вместо того чтобы немедленно изобразить подчинение - остановиться, поднять руки вверх и не делать резких движений (ведь меня в свое время учили, как поступать в таких случаях), - вместо этого я бросилась на землю в полной уверенности, что он сейчас поднимет стрельбу. В ответ он злобно выругался, пытаясь обнаружить меня в траве. И тут англичанин стремительно прыгнул на него и сбил на землю. Вскочив, я со всех ног бросилась к ним. Для начала англичанин кулаком врезал сомалийцу под дых, так что тот захрипел, потом ногой придавил к земле его руку с винтовкой. Мальчишка завопил.
- Отпусти ружье, - потребовал англичанин.
- Пошел ты… - проорал парень. Англичанин сильнее надавил башмаком на руку. На сей раз солдат выпустил оружие, а англичанин, проворно перехватив, наставил ствол на парня.
- Терпеть не могу грубиянов, - заявил он, взводя курок.
Мальчишка, скорчившись, громко рыдал, умоляя сохранить ему жизнь. Обернувшись к британцу, я начала:
- Не можете же вы…
А он посмотрел мне прямо в глаза и вдруг подмигнул. Потом, снова обернувшись к юному солдату, произнес:
- Слышал, что говорит моя подруга? Она не хочет, чтобы я тебя застрелил.
Мальчишка не ответил, только свернулся в комочек и плакал, как напуганный до смерти ребенок - да он таким и был.
- Мне кажется, ты должен попросить у нее прощения, а? - сказал англичанин. Я видела, что винтовка у него в руках подрагивает.
- Простите, простите, - пробормотал мальчишка, захлебываясь плачем. Англичанин посмотрел на меня.
- Вы прощаете его? - спросил он. Я кивнула. Англичанин кивнул в ответ и повернулся к мальчишке:
- Как рука?
- Болит.
- За это извини. Теперь можешь идти.
Мальчишка, все еще дрожа, поднялся на ноги. Лицо его было полосатым от слез и грязи, а на штанах я увидела мокрое пятно - он обмочился со страху. Он смотрел на нас с ужасом, все еще уверенный, что сейчас его пристрелят. Надо отдать должное британцу: он подошел и ободряюще потрепал мальчишку по плечу.
- Все в порядке, - сказал он спокойно. - Мы ничего тебе не сделаем. Просто пообещай, что никому не скажешь, что видел нас. Обещаешь?
Солдат посмотрел на винтовку в его руках и часто закивал.
- Хорошо. Последний вопрос. Много здесь по реке патрулей?
- Нет. Нашу базу смыло. Я отбился от остальных.
- А как насчет деревни вниз по реке?
- От нее и следа не осталось.
- Всех людей смыло?
- Кое-кто успел добраться до холма.
- А где холм?
Солдат махнул рукой в сторону заросшей тропы.
- Сколько времени туда идти? - продолжал англичанин.
- Полчаса.
Посмотрев на меня, англичанин сказал:
- Там что-нибудь и узнаем.
- Понятно, - откликнулась я.
- А теперь беги отсюда, - обратился англичанин к солдату.
- А ружье…
- Извини, его я оставлю себе.
- Мне попадет, если вернусь без оружия.
- Скажешь, что его унесло водой. И запомни: ты должен держать слово. Ты нас не видел. Понял?
Мальчишка перевел взгляд на винтовку и опять на англичанина:
- Обещаю.
- Молодец. Теперь ступай.
Солдат закивал и побежал туда, где стоял вертолет. Когда он скрылся из виду, англичанин прикрыл глаза, глубоко вздохнул и пробормотал: