На столе кулек с вишнями. Он ел вишню и записывал Колины данные.
- Паспорт думаешь получать?
- Думаю.
- А на работу когда? Или болтаться собираешься?
- Нет, как получу паспорт, сразу на работу.
- Хорошо, иди домой, а как устроишься, зайдешь к Николаю Петровичу Ермолаеву.
- Который со мной разговаривал?
- Да. Это начальник уголовного розыска.
- А как насчет сегодняшнего? Какую-то женщину хотели найти?
- На твое счастье потерпевшую найти не удалось. - Инспектор уголовного розыска встал, протянув Петрову кулек с вишнями.
2
Рядом с колиным общежитием стояло еще три. Вечерами на скамейках многолюдно. Подвыпившие мужики забивали козла, а бабы зубоскалили.
Вечером он собрался на улицу. Через распахнутое окно донесся звон стекла.
Вышел из подъезда. У дверей милицейский "Москвич". Мужики и бабы обсуждали происшествие: кто-то из окна общежития, а может, и с улицы, бросил в машину то ли бутылку, то ли стакан. Менты осмотрели "Москвич", плафон цел, а в темноте не разглядеть, сильно ли попортили облицовку. Менты с бабами обсуждали, из какого дома могли бросить. Выходило из двух. А в одном жил Коля. Худющая баба шепнула ментам: "Вон стоит бывший зек, а его окно на дорогу выходит".
- Поехали, - сказали менты.
В милиции опять выясняли личность и спрашивали: что он бросил в патрульную машину - бутылку или стакан? Не добившись признания, оставили на память его данные.
Петрова не раз останавливали на улице уголовники и предлагали выпить, но он отказывался, делая вид, что спешит.
Он отнес справку об освобождении и несколько фотокарточек в паспортный стол. Выдали паспорт, но в графе на основании чего выдан, написали: "на основании справки (стоял номер справки) и Положении о паспортах". Коля знал: бывшим зекам выдают паспорта с такой записью, но что означает приписка "Положение о паспортах"?
Ему не нравилось - в паспорт вклеили тюремную фотокарточку, как и на справке об освобождении, - так положено. "Ничего, вот устроюсь на работу, отращу волосы, и заменю паспорт".
В домоуправлении прописывать не стали. Пришлось идти с матерью в райжилуправление. Начальник поговорил и без всяких колебаний наложил резолюцию: "Прописать".
В бюро по трудоустройству инспектор, молодой парень, посмотрел на Колю.
- За направлением?
- Да.
- После десяти классов?
- Точно.
- Тогда надо заполнить "Путевку в жизнь", - улыбнулся инспектор. Он, видно, с особым удовольствием заполнял выпускникам дневных школ "Путевки в жизнь".
- Какую школу окончили?
Инспектор попал впросак, приняв Колю за выпускника дневной школы, и он ответил:
- Вологодскую. - И чуть тише добавил: - Тюремную.
- Какую-какую? - переспросил инспектор.
- Вологодскую тюремную, - громче ответил Коля.
- Вы что, из тюрьмы освободились?
- Да.
- Извините, - инспектор, отодвигая бланк "Путевка в жизнь", смутился и покраснел. - Я-то думал, вы выпускник дневной школы. Сколько отсидели?
- Пять.
- Пять месяцев?
- Пять лет.
- Сколько ж вам лет?
- Двадцать.
- Я бы вам семнадцать дал.
- Я пять отсидел, да вы бы семнадцать дали, да я бы вас сходу убил.
Инспектор стушевался и замолчал.
- Я пошутил. Просто по анекдоту ответил. Есть такой анекдот, - улыбнулся Коля.
Инспектор повеселел.
- Что за анекдот?
Коля покосился на дверь.
- А здесь можно такие рассказывать?
- Можно-можно. Расскажите.
- Прилетел к нам Никсон и поехал с Брежневым в какой-то город. По дороге лагерь попался. Чтоб не видно было колючки, ее лозунгами загородили. Никсон спрашивает Брежнева: "Что это такое?" Тот отвечает "Пионерский лагерь", "Я хочу посмотреть", - говорит Никсон. "Хорошо, - отвечает Брежнев, - посмотрим". На обратном пути заезжают в лагерь. Никсон в недоумении - молодые люди, постарше и совсем старики ходят в трусах, рубашках и пионерских галстуках. Подходит к одному и спрашивает: "Вам сколько лет?" "Пятнадцать", - отвечает зек. "А я бы вам сорок дал". Зек: "Если б вы мне сорок дали, я бы вас убил".
Инспектор смеется.
- Куда хотите устраиваться?
- Сам не знаю.
- Какими профессиями владеете?
- Баландером, хлеборезом, кухонным работником, грузчиком… Столяра есть третий разряд. Столяра и подыщите.
Инспектор нашел свободное место столяра на нефтеперерабатывающем заводе и выписал направление.
К начальнику отдела кадров несколько человек. Занял очередь.
За столом мужчина лет пятидесяти разговаривал по телефону, Петров протянул документы.
Начальник подписал заявление.
- В соседний кабинет. Там оформят.
В соседний кабинет тоже очередь, Коля стал ждать Оставалось принять трех человек, но девушка сказала:
- Больше до обеда принимать не буду.
Посмотрел на часы: до обеда двадцать минут.
- Девушка, молодая-хорошая, я горю желанием устроиться на работу, так руки по родимой чешутся, а вы меня хотите после обеда принять. Возьму и передумаю: такого пахаря лишитесь.
- Вы из армии?
- Нет, дорогая, из тюрьмы.
- Из тюрьмы, - хихикнула она, - вот так пахарь! За что сидел?
- Я, моя ласковая, пришел, вот как щас, тоже на работу устраиваться в отдел кадров одного из заводов. А меня девчушка оформлять не стала, сказав, что у нее скоро обед. Я говорю, - молодой тогда был, горячий, - что некогда мне после обедов ходить, оформляйте сейчас. Она ни в какую. Ну, я по молодости да с дури устроил ей гонки с препятствиями. И меня легавые замели.
- Сколько ж вам дали?
- Два года. И вот снова у порога примерно такого же кабинета…
- Давайте документы.
Через неделю вышел на работу. Приняли столяром-плотником-стекольщиком по третьему разряду с окладом в сто десять рублей, хотя топора и стеклореза за свою жизнь в руках не держал.
В бригаде около десяти человек. Коля оказался самым молодым, и посылали его на менее ответственную работу: где-то врезать замок или вставить стекло. Попортил его немало, пока научился резать.
Теперь надо было сходить к начальнику уголовного розыска. После работы переступил порог его кабинета. Николай Петрович Ермолаев сидел за столом и читал протокол допроса. Подняв глаза и ответив на приветствие, кивнул на стул.
- Как дела?
- Хорошо. На работу устроился. Николай Петрович, из-за чего меня тогда забирали? Из-за кошелька, которого я не вытаскивал?
- Да не из-за кошелька. Тебя около магазина заметили с Кавказом и решили установить личность.
Ермолаев достал из сейфа папку, вытащил несколько фотографий, и бросил на край стола.
Коля сфотографирован на фоне продовольственного магазина, в черных очках.
"Как это они успели, и с разных сторон, вот это да!"
- Зайди на первом этаже в спецчасть.
В спецчасти лейтенант начал задавать вопросы: где и когда родился, с кем, при каких обстоятельствах совершил преступления…
- Надо бы тебя взять под надзор.
Что такое надзор, он знал: отработал день, а вечером сиди дома. Если захочешь куда-нибудь съездить, бери разрешение. И протянул:
- Товарищ лейтенант, за что? На работу устроился, с первого сентября в одиннадцатый класс пойду.
- Хорошо, - подумав, ответил лейтенант, - под надзор брать не будем, но будем контролировать.
3
Почти каждый день Коля думал о Вере. Не вышла ли замуж? И решил написать письмо от имени бывшего соседа Женьки.
Извинился за пятилетнее молчание, объяснил, что тогда родители получили новую квартиру, а со старой ее письмо не передали. Последние два года служил в армии, но только и думал о ней.
Конверт надписал канцелярской ручкой на почте, как и первое письмо пять лет назад, и улавливал в этом хорошее знамение: одно почтовое отделение, тот же почтовый ящик…
Было предчувствие: ответ от Веры придет, когда и ждать перестанет…
В конце августа послали в совхоз на уборку урожая.
Заводчане убирали арбузы, а после работы в бараке-клоповнике глушили трехлитровые банки вермута. Жрать вино надоело, и уехал из совхоза. В вечерней школе взял справку и отнес в отдел кадров. Первого сентября пошел в одиннадцатый класс той же вечерней школы.
Возвращаясь с работы, обратил внимание на ярко одетых женщин, толпившихся возле нарсуда, и подумал: "Кого судят, что так много женщин?"
Умывшись, надевал брюки перед окном. Сунув в штанину ногу, увидел: вдоль забора столовой, со стороны нарсуда, растянувшись, бегут ярко одетые женщины. "Что такое? - подумал он, - уж не сбежал ли кто? Но почему одни женщины?"
Хлопнув дверью, выбежал из общежития и догнал их. Теперь они шли, разговаривая между собой. Обогнал их и увидел высокого мужчину-блондина, а впереди него высокую девушку. Следом семенила низкорослая сгорбленная старуха, время от времени хлеставшая приводным ремнем блондина. Старуха иногда отставала, и тогда пацаны швыряли в него камнями. Старуха опять догнала его, и сказав: "Нехристь, чтоб ты сдох", вновь принялась опоясывать его грубым приводным ремнем. Он принимал удары как должное и шел, не оборачиваясь, лишь изредка огрызаясь.
Захотел узнать, за что старуха неистово понужает блондина. Спросил женщин, но они не ответили. Подошел к симпатичной девушке, она вела за руку малолетнего сына.
- Скажите, за что так его?
По лицу смущенной девушки скользнула полуусмешка.
- Слыхали: мужчина жил со своей приемной дочкой, а жена, мать дочки, отрезала ему…
- Да-да, слыхал.
- Старуха его теща. Дочери дали за это пять лет.