Но только для того, чтобы с новой песней начаться вновь.
Ее награждали такими бурными аплодисментами, каких, наверное, не слышали многие концертные площадки с мировой известностью. Притом, что некоторые "достопочтенные сеньоры" аплодировали, похоже, впервые в жизни, и им этот процесс жутко нравился!
Певица выступала два часа без перерыва, задействовав все сценические наряды, пошитые для нее. Пропитанные потом и звуками ее голоса, костюмы и платья сваливались в одну кучу – теперь они были не нужны. Для каждой новой песни из гардероба извлекался другой наряд: ей хотелось показать всё, на что она была способна, – всё, что смогла перенять, впитать в себя, прилежно учась у Певицы. Певицы, которая и не подозревала о ее существовании, но у которой не было ученицы преданней, послушней и старательней!
Но последнюю песню она спела на испанском, облачившись в свое черное платье и освободив ноги от туфель…
Хорхе вел видеозапись – он давно уже мог позволить себе полупрофессиональную видеокамеру.
Отныне его "Певица" будет с ним всегда; записи оригинала стали не нужны!
…Многие взяли с собой фотоаппараты. Их вспышки перемежались с криками. Поклонники были в восторге и отчаянии одновременно.
– Кармела, мы любим тебя! Не уезжай надолго!!! Мы не можем жить без тебя, мы хотим видеть тебя всегда!!!
Но фотоаппараты были не у всех. Видеокамера – только у Хорхе. И отныне убитым горем поклонникам певицы ничего не оставалось, как приобретать в складчину видеокассеты с записями концертов Певицы и музыкальные журналы с ее фото…
Глава 5 Таинственная страна
На утро Кармела собирала вещи, убеждая себя в том, что "всё будет хорошо!", и, тем не менее, безотчетно волнуясь. Ее немногочисленные блузки и юбки уже лежали на кровати аккуратной стопкой. Лаура не находила себе места. Пытаясь реализовать нерастраченную материнскую нежность и заботу, она буквально сводила с ума Софию, выдавая ей в минуту по десять противоречивых распоряжений…
Хорхе лично купил Кармеле большой чемодан с колесиками; его можно было катить за собой, держа за специальную ручку. Она вспомнила, как весь первый день в Веракрусе всюду таскала в руках свой старенький фибровый чемоданчик, и теперь с удивленной улыбкой рассматривала вместительный подарок – все ее вещи не заполнили и половины чемодана. "Я сама могу в нем спрятаться", – подумала девушка, и ей почему-то стало спокойнее.
Хорхе не мог перед расставанием наглядеться на свою певицу – за несколько дней она вдруг как-то повзрослела, остепенилась, превратившись из юной красавицы в… почти что женщину, и эта зрелая серьезность придавала ей дополнительный шарм и привлекательность.
"Пожалуй, – подумалось Хорхе, – она не сплоховала бы, доведись ей представлять Мексику на конкурсе "Мисс Мира"".
С поваром Луисом, барменом Хосе, официантками, уборщицей, посудомойкой и охранником Кармела простилась в зале ресторана, где ее прежняя жизнь простой крестьянской девушки сменилась осуществленной сказкой. Посудомойщица Габриэла плакала, понимая, что хоть прошлое у нее с Кармелой было общее – полуголодное детство и тяжелая бесперспективная работа, но будущее – будет разным. Навсегда.
С настенных фотографий на Кармелу смотрели она сама и Певица, словно прощаясь со "Звездой побережья". Девушка часто захлопала ресницами и, стараясь не расплакаться, поспешила к машине Хорхе.
Лаура проводила Кармелу до междугородного автовокзала. Она тоже едва удерживалась от слез. "Рано или поздно это должно было случиться, – пыталась утешить себя хозяйка ресторана. – Если не этот русский Nicolás , так кто-нибудь другой увез бы Кармелу. Быть может, оно и к лучшему: у девушки должна быть своя семья… А доходы… Да на кой ляд нужны эти деньги, если у нас нет детей?! Sobre la mortaja bolsillos no existen" [49] .
Хорхе внешне выглядел бодро, а вот что творилось у него в душе – одному Богу было известно; но он твердо решил проводить Кармелу до аэропорта, прямо до стойки регистрации. Правда, ехать в Мехико на своем "Форде" не рискнул, справедливо рассудив, что на его капризный нрав надеяться нельзя. Он взял два билета на междугородный автобус до Мехико и один – обратно. Честно признаться, Хорхе просто не хотел упустить возможность всю дорогу смотреть на свою ускользающую мечту, а ведь за рулем автомобиля смотреть придется вперед! И еще. Хорхе чувствовал, что напьется сразу же, лишь только Кармела скроется из виду в недрах посадочного терминала. Тут же напьется, прямо в аэропорту…
И чем меньше времени оставалось до вылета рейса "Мехико – Гавана", тем мрачнее становился Хорхе, хотя крепился изо всех сил и старался, чтобы Кармела не заметила его настроения.
Но она и без того не замечала.
Столица просто оглушила ее своим ритмом быстротекущей жизни, ослепила мельтешением ярких цветовых пятен – Кармела не привыкла к тому, чтобы впечатления сменялись с такой быстротой. Она ошеломленно созерцала совершенно другую страну – она не знала такой Мексики!
…Нагромождение бетона, стекла, металла, тысячи автомобилей, мчащихся без всякого, как казалось Кармеле, порядка. Невероятно красивые старинные здания заставляли ее глаза широко раскрыться – но взгляд тут же натыкался на бесконечно высокие дома, сделанные, казалось, из сплошных зеркал, и глаза девушки распахивались еще шире – но, как ни старалась, она не могла увидеть верхушек небоскребов, мимо которых проезжал автобус.
Кармела подсознательно чувствовала, что ей нужно срочно перестраивать свой ритм. Многое, очень многое придется ей изменить в своей жизни – ведь впереди ее ждала обеспеченная, полная счастья и любви жизнь на побережье новой прекрасной страны! Глядя в окно, она заставляла себя не удивляться ничему: ни стеклянным пирамидам небоскребов, ни миллионам людей и тысячам машин – ведь в той огромной стране, куда она летит к своему мужу, дома наверняка еще выше, людей еще больше, а машины мчатся по улицам городов еще быстрее! Усилием воли она заставила себя оставаться невозмутимой – в противном случае нашу певицу ожидал бы культурный шок!
Ведь многие из тех, кто жил с нею рядом или приходил на ее выступления, рождались и умирали, так и не попробовав за всю жизнь деликатесной пищи, не посидев за рулем хорошей машины и не увидев вблизи авиалайнера! Их машины – грузовики, а самолеты они видят только в небе, задрав голову так, что сваливается сомбреро…
"…Мне повезло, мне просто очень повезло, – повторяла Кармела как молитву. – Такого не может быть, это какая-то сказка, но я должна ничего не бояться и идти вперед, тогда я буду богатой и счастливой, а моя семья, наконец, навсегда вырвется из бедности".
Ее сердечко сладко замирало, а во всем теле чувствовались легкость и блаженство.
Наконец водитель объявил, что автобус прибыл на конечную остановку – аэропорт Бенито Хуарес. Настало время прощаться. Кармела, улыбаясь, поцеловала Хорхе в колючую щеку. Ресторатор часто-часто заморгал, губы его задрожали.
– Прощай, девочка моя, – прошептал он. – Храни тебя Дева Мария…
– Ну что… ты , совсем не "прощай", – ее лучистая улыбка гладила Хорхе по лицу, – через год мы обязательно встретимся, я… я обязана вам всем…
– Ну… иди же, иди, уже заканчивается посадка, – перебил ее Хорхе и почему-то занервничал, будто, опоздав на самолет, Кармела потеряет что-то важное, что он как хозяин ресторана не сможет ей дать… Так оно и было. Хорхе отдал свое сокровище, а взамен приобрел нечто , понятное лишь человеку, имеющему собственных детей…
…В самолете Кармеле очень понравилось. Всё было нереально белым и чистым. Шикарное кресло напомнило ей кабинет дантиста – она так же полулежала в нем, пока лучший врач города колдовал над ее зубками. Едва лайнер принял горизонтальное положение в небе, перед ней возникла улыбающаяся стюардесса со столиком, полным еды и напитков. Округлив глаза, Кармела затрясла головой: меньше всего на свете ей сейчас хотелось есть!
Прикрыв глаза, она пыталась вообразить себя хозяйкой своего нового дома… да, по большому счету, и всей своей новой жизни! Ей хотелось иметь много детей, чтобы их звонкие голоса наполняли виллу… Виллу? А что такое вилла? Кармела напрягла воображение, пытаясь представить себе роскошную виллу Николая, но перед глазами возникал только… дом Эрнандесов. Его великолепие казалось девушке пределом мечтаний! Правда, Эрнандесы владеют ресторанчиком… А почему бы и им впоследствии не сделать то же самое?
Себя наша певица, конечно, уже представляла на месте Лауры.
…Она непременно скажет ему об этом! Только… чуть-чуть позже, как только обживется на новом месте. И Nicolás не будет больше ходить в море, оставляя ее надолго одну; к тому же это и небезопасно – ведь кораблекрушения случаются довольно часто… Однако Николай ничего не говорил ей о вилле, а она была почему-то абсолютно уверена в его состоятельности! Такой красивый, статный и умный мужчина, плавающий на таком большом корабле, проживающий в такой огромной и богатой стране и так уверенно, напористо взявший ее в жены, просто никак… ну никак не может быть бедным!
…Перелет с пересадками занял более суток; уставшая от впечатлений и перенапряжения нервов, Кармела едва держалась на ногах, когда наконец ступила на советскую землю.
Портовый город N представлял собой причудливое сочетание дореволюционной архитектуры и ужасного советского новостроя, не имеющего и зачатков какого-то либо планирования и культуры строительства, не говоря уже об элементарной эстетике! Среди красивых и строгих зданий бывших банков, доходных домов, вилл и дворцов "владельцев заводов, газет, пароходов" прежней России могла возвышаться, к примеру, девятиэтажка из разноцветных блоков, на самом верху которой было выложено плиткой (!) – ДМБ-78 [50] .