- Я, Малцаг, из племени бацой из Тушетии, и меня учили иным законам.
- Похвально. А что значит твое имя?
- Малцаг - солнечный человек.
- Хе-хе, оно и видно - рыжий весь. А этот, - он указал на Тума, - и по обличью наш. Настоящий мужчина, принял истинную веру, дал я ему достойное имя Мухаммед и дарю вот это сокровище, - слуги уже вынесли статую в виде натурального ягненка, всю из чистого золота, а глаза - бриллианты сверкают. - И еще кое-что подарю, - он ему по-свойски моргнул. - Так выпьем же за верного Мухаммеда! - он залпом осушил свой золотой бокал, бросил его в стенку и заорал: - Танцы давай, танцы!
Тотчас появился оркестр: тростниковая флейта, цитра, тамбурин, барабан и ребека. Зазвучал плавный, медленный, чарующий турецкий мотив, под звуки которого будто из-под земли стали появляться нарядные танцоры - это крутящиеся дервиши, которые под все ускоряющийся ритм, запрокинув головы, стали крутиться так, что не только сами, но и многие стали впадать в состояние экстаза, крича при этом: "Нет Бога, кроме Истинного Бога! Нет Властелина, кроме Тимура!"
- О-о-о!!! - истошно завизжал Тимур, бросился в круг танцоров, тут, словно щедрый град, отовсюду посыпались золотые и серебряные монеты, драгоценные камни. - Берите, все берите. Я всегда щедр, - гремел он. - Весь мир мой! Еще золота, больше алмазов! Все на круг, так мы будем жить! Вечно! - А потом он неистово кричал: - Вина! Всем вина! - и уже, по-видимому, в крайней мере исступления дико завизжал: - Женщин сюда, девочек и мальчиков!
Крутящиеся дервиши моментально исчезли, и новый оркестр в сопровождении протяжного хора завел какую-то томящую, сладостно-успокаивающую индийскую мелодию. Под ее плавные звуки из-под полумрака сцены стали выплывать полуобнаженные грации: тут и юные, совсем тростиночки, и более зрелые, словом, на любой вкус.
- Разбирайте, гуляйте, блаженствуйте! - бесновался Тимур.
Он сам криво гарцевал по сцене, пытаясь осчастливить каждую, и вдруг, внезапно остановившись, решительно двинулся в сторону Тамарзо. Музыка мгновенно прекратилась, стало зловеще тихо, напряженно.
- Этот-то еще молокосос, - небрежно махнул Тимур в сторону Малцага, - а ты что сидишь? - обратился он к Тамарзо. - Иль ни одна из моих красавиц тебе не по душе? Хе-хе, так я сегодня добр и особенно щедр. Есть кое-что, что тебя, я надеюсь, удивит и взволнует.
По взмаху его руки вновь полилась музыка, совсем иная, уже торжественная, словно вот-вот на опустевшей сцене появится царица. Так оно и было. Два толстых разодетых евнуха, нежно придерживая за руки, будто сокровище, ввели в центр зала высокую, ослепительно красивую юную девушку: смоляные волосы ниже пояса, под совсем прозрачной легкой вуалью угадываются все прелести ее тела, на высокой белоснежной шее ожерелье камней и под стать ему корона на голове.
В ее бездонных темно-синих глазах полная отрешенность, даже надменность, взгляд в никуда, словно парит.
- Ха-ха! - в восторге хлопнул ладонями Тимур. - Сабук! - крикнул он своего военачальника. - Вот наш эликсир жизни! Вот твоя мечта! Хочешь ее? Подарить?
- О-го-го! - будто взбешенный зверь зарычал Сабук, колотя себя в грудь.
- Тамарзо, - вновь Тимур встал над грузином, - а знаешь, как ее зовут?.. Хе-хе, это Шадома, дочь князя Атчароя.
- Дочь Атчароя? - в ужасе расширились глаза Тамарзо, он даже встал.
- Да-да, дочь твоего бывшего предводителя. Ты, наверное, желаешь ее?
- О Властелин! - взмолился Сабук. - Подари на ночь, век служить тебе буду.
- В честь рождения внука - дарю! - вознес Тимур руки к небу. - О-о! Нет, погоди, Сабук. Азнаур Тамарзо, Шадома говорила, что она голубых кавказских кровей. Ты ведь тоже такой. Давай по-мужски. Сразись с этим похотливым вепрем. Да ты не бойся, он только с виду богатырь, а так - труха, старик, в деды тебе годится.
- Терпи, молчи, Тамарзо, - на грузинском завопил Молла Несарт. - Это подвох, а она уже не та дочь Атчароя.
- Что он сказал? - обратился Тимур к переводчику и, не дожидаясь ответа: - Да он шут, а ты, Тамарзо, вольный человек, - и ускоряя процесс: - Сабук, ты готов сразиться за красавицу?
- Э-э-х! - перешагивая через стол, бросился к центру зала военачальник.
- А ты, Тамарзо, гордый сын Кавказа, готов отстоять честь юной горянки?
В начавшейся суматохе Молла Несарт уже был рядом с земляками.
- Тамарзо, сын мой, - умолял он, - не поддавайся на подстрекательство. Этот варвар все подстроил.
- Не волнуйся, отец, - внешне спокоен Тамарзо. - Я этого ожидал. Потому мало пил. Силы есть, я трезв, уж с этим чурбаном как-нибудь справлюсь.
- Берегись, что-то здесь не то, что-то не так, - почти плакал Несарт.
Все повалили на улицу.
- Драться на конях, оружие - любое, - ставил условие Повелитель. - Кто на коленях попросит пощады - останется в живых.
Для освещения зрелища повсюду огни факелов. Дует ночной ветер, идет мокрый снег, под ногами слякоть. В дальней стороне снаряжают Сабука, там много людей. Около Тамарзо лишь несчастные Малцаг и Молла Несарт, оба в слезах.
- Что вы меня оплакиваете? - крепится Тамарзо и, видя, что они совсем упали духом: - Малцаг, утри и больше никогда в жизни не показывай врагу наши слезы. Если что, - он не закончил.
- Отомщу, - процедил Малцаг.
- Наконец подвели коня Тамарзо. Тут же, уже верхом, появился Тимур.
- Славный у тебя жеребец, - любезен он. - Девочку заберешь, коня мне уступишь? - и, не ожидая ответа: - Ты его не убивай, так, вываляй в грязи малость. Хе-хе, потешимся немного, и опять гулять!
- Тамарзо, брат, - словно нож в сердце, страдающе прошептал Малцаг на нахском. - С конем что-то не то, смотри, пена у рта.
- Родной конь - полпобеды. Отойдите все. Начинайте, - дал Повелитель команду.
Свесив наперед копья, всадники ринулись навстречу друг другу и уже должны были сойтись в центре, как вдруг конь Тамарзо споткнулся, захрипел, как-то странно дернул головой, рухнул кувырком. Тамарзо изловчился, вскочил. Потеряв при падении не только легкий щит, но и копье, он уже доставал меч, но удар копья противника все же опрокинул его. Он вновь попытался встать, но не успел отразить новый удар. Пытаясь подняться, Тамарзо уперся головой в землю, да так и застыл.
- Тамарзо, брат! - душераздирающий крик Малцага, он рванулся вперед, его схватили, скрутили.
Никто не двинулся с места, лишь Тимур поскакал к центру поляны, спешился.
- Хм, а говорили, голубая кровь, - он ткнул ногой изрубленное предплечье, откуда в такт сердцу бил фонтан. Тамарзо распластался на грязном снегу, запрокинув голову. - Ну, что? - склонился над ним Повелитель, - без руки поживешь, азнаур? - и, видя, как изо рта пошла кровь, сделал привычный знак Сабуку.