– А я?! – воскликнул Василий. – А я, что? Никому не нужен что ли был? Типа, пришло время, хлопец, ты всем надоел, ступай-ка к бабке-маразматичке водопровод чинить, на том и расстанемся! Да? Стасик, так?!
– Хватит вам уже… – сказал Николай. – Мужики, нам совсем немного осталось. Видели, как Паша сегодня в одночасье закончился? Хватит уже. Не тратьте последнее. Нам бы убедиться, что мы хоть что-то сумели…
Духи опять замолчали. Ночное небо чуть заметно посветлело.
Без двадцати девять утра гарант Конституции вошел в свой кабинет сразу после беглой ревизии службы безопасности. Уже на подходе к столу, президент увидел бумаги с рукописным текстом, разложенные чьей-то небрежной рукой. Президент остановился и, не обходя стола, дотянулся до кнопки селектора:
– Зайдите-ка.
В дверях тотчас же появился молодой человек:
– Слушаю.
– Эти бумажки откуда?
Молодой человек подошел к столу, брови его взметнулись сигналом недоумения:
– Сейчас всё уберут.
– Не надо. Идите… – Президент обошел стол, сел в кресло и начал читать страницу, лежащую сверху: "Господин президент. Это не обычное послание. Мы, покойные люди (души недавно ушедших из жизни людей, фамилии, личные подписи и даты смерти прилагаются), собрались, чтобы высказать вам свои мысли по улучшению жизни в стране. Понимая, что поверить в эту акцию трудно, мы всё же хотим, чтобы вы нашли время для изучения этого документа…"
– Что за чертовщина! – Президент опять нажал кнопку, вызывая молодого администратора, но, когда тот явился, остановил его рукой и, углубляясь в чтение, жестом отправил из кабинета.
Стас, Николай и Василий, рядком сидящие на стульях неподалеку от президентского стола, переглянулись. И тут гарант вызвал администратора в третий раз:
– Вот это всё надо срочно ксерокопировать и сразу вернуть мне оригинал… – ясно говорил президент. – Потом в порядке строгой секретности, повторяю, в порядке исключительной секретности и очень корректно найти родственников указанных здесь людей и сопоставить вот эти даты, подписи, фамилии с другими источниками на предмет их достоверности. Не обязательно все, достаточно четырех – пяти. Действуйте. Постарайтесь управиться за два – три часа…
Администратор кивнул и вышел. Президент взглянул на наручные часы, затем – на часы-приемник и удивленно вскинул брови: еле слышное шипение эфира и горящий зеленый огонек говорили о том, что приемник включен. А в параллельном мире в эту минуту звучало победное трехголосое "Оле-оле, оле, оле!"
Лера подошла к столу, на котором возле кофеварки уже несколько дней оставались в покое открытая тетрадь, зажигалка в виде чертика, свеча и портрет Николая. Лера набрала на трубке номер. – Мам, привет. Ты не могла бы часика на полтора отпроситься?.. А мне нужно уйти… Еще спят… Да уже прямо сейчас. Спасибо. Ну, я жду.
Мальчик Сеня вёз по длинному коридору квартиры кресло с балагурящим дядей Валей. Сашка, напоминая о себе неугомонным хвостом, весело сопровождал процессию в санузел. Кресло не было инвалидным, просто вместо ножек Сеня давно уже приделал четыре колеса от детских велосипедов, которые нашел на свалке.
– Семен! Как мне нравится мой эксклюзивный транспорт! Главное, в сортир пролезает! Сашка, не путайся под ногами… Хотя, ног-то у меня… Семен! Ну-ка, скажи мне, от чего образовалось слово "эксклюзивный"? Я тебе говорил, вспоминай.
– Исклизивный? – Сеня нахмурился. – От слова "клизьма", наверное.
– Семён, ты меня огорчаешь! Почему ж от "клизьма"? Кстати, такого слова тоже нет!
– Дядь Валь! "Почему от клизьма!" – возмутился мальчик. – Я ж тебя в туалет везу, не на выставку!
Президент дочитал последние страницы рукописи, отодвинул их далеко на край стола и задумался. Посмотрел в окно и тихо и внятно сказал почти про себя:
– Нет… Департамент работы с привидениями мы учреждать не будем.
Духи заволновались.
– Не дошло! – грустно констатировал Василий.
Николай закрыл лицо ладонями и опустился на стул. Стас остался стоять у стола президента, трепетно помахивая крылышками. В этот момент сухой голос из селектора произнёс:
– К вам капитан Ларичев, пригласить?
Президент отжал кнопку:
– Пригласите.
В кабинет вошел юноша в гражданском, подошел к столу и положил перед гарантом два листа бумаги.
– Вот… Проверили семь персон. Всё совпадает. По графологической экспертизе получается, что подписи абсолютно достоверны. По почерку они совпадают и с написанием даты смерти, что практически не объяснимо. То есть, собственной смерти каждого из…
– Выводы я сделаю сам. Что еще?
– Все люди, действительно, недавно умерли по разным причинам. Перечислить?
– Причины? Не надо, я читал.
– Все похоронены в течение одной недели на одном кладбище… Да, еще… Весь текст, кроме дат, фамилий и автографов, написан одной рукой. Личность не установлена.
– Да Пашка это покойный! Пашка! – не выдержал Василий. – Директор ресторана в Питере!
– Вася, заткнись! – рявкнул на него не менее возбужденный Николай.
Президент откинулся в кресле:
– Хорошо. Спасибо.
Капитан Ларичев кивнул и вышел, но прежде с большим, чем надо бы, вниманием взглянул на руководителя.
Президент поднялся, подошел к окну и внимательно обследовал рамы, проведя по стыкам пальцем, подергал оконные ручки. Затем вернулся в кресло, долго глядел на рукопись духов и, наконец, решительно придвинул её к себе.
– А может, получилось? – сказал Стас, обернувшись к Николаю. – Что с тобой, Коля?
– Колян, ты чего? – в свою очередь спросил Василий.
С первого взгляда на конструктора сейфов можно было понять, что он крайне встревожен:
– Мужики… Лерка в больницу пошла! Зачем, а? Надо слетать в Питер… Всё. Оставайтесь тут. До встречи.
Душа Николая двинулась в стену и пропала.
Динамик компьютера у стола президента заговорил:
– Извините, я хотел напомнить, вас ждут на открытии…
– Я помню, – оборвал гарант.
– Машина уже внизу.
– Спасибо.
Сеня топтался в коридоре, надевая кроссовки. Возле него, поскуливая от нетерпения, вьюном вертелся пёс Сашка.
– Семен, когда вернешься? – донеслось из комнаты.
– Не знаю. Я хочу на другие вокзалы сходить, а то здесь уже примелькался. Милиция косится. И Сашку постоянно гонят.
– А как же математика?
– Позже.
– А ты меня еще постричь собирался!
– Постригу!.. Мы пошли, дядь Валь!
Лера сидела в кабинете гинеколога, с некоторым волнением держась за сумочку на коленях. Большой доктор с пышными усами, потирая ладони, басовито говорил:
– Ну, что… все процессы абсолютно нормальны. Всё развивается хорошо. Вы говорите, у вас трое уже?
Лера кивнула.
– Ну, и прекрасно! Четвертый будет! – Доктор сел за стол и взял ручку, собираясь сделать запись в медкарту. – Мальчики, девочки у вас?
– Три мальчика.
В кабинет без очереди влетел взволнованный Николай. Остановившись у дверей, он застыл, переводя взгляд с Леры на доктора и весь обратившись в слух.
– Три мальчика? – улыбнулся доктор. – Моя мечта! А у меня, – он погрустнел, – волею судьбы, полторы девочки!
– Как полторы девочки? – ужаснулась Лера.
– Одна еще не родилась, полсрока всего.
– А-а… Доктор… – Лера опустила глаза. – Я не хочу ребенка…
Доктор медленно потянулся к очкам, надел их на нос и внимательно оглядел пациентку.
– Не хотите?.. А что ж так, милочка?.. Всё ж хорошо у вас.
– Вернее, я хочу, но… Тяжело… Я одна осталась. Ну, мама еще, а мужа теперь нет.
– Нет мужа? И из-за этого вы хотите лишить жизни будущего человечка? Так подайте на алименты! Вы знаете, сколько сейчас…
– Вы не поняли, он умер…
Доктор замолчал. Лера щелкнула сумочкой и достала носовой платок.
– Да! – заорал вдруг Николай, подойдя к самому уху врача. – Я виноват! Вот виноват, и всё! Ничего не поделаешь! Уснул за рулём!.. Отговори её, братан! Давай, продолжай! Отговори, я тебя умоляю! Друг, отговори!
Николай прямо сквозь стол метнулся к Лере и присел рядом. Глядя на них со стороны и не придавая особого значения крылышкам, можно было бы подумать, что это всего лишь растревоженные неладами в семье молодожены, пришедшие на прием к опытному психологу.
– Давно умер? – спросил доктор.
– Недавно… Но навсегда.
– Так может… – Доктор поправил на носу очки. – Может, еще и не всё потеряно? Вы красивая, юная особа! Будет у вас еще мужчина, должен быть! Что ж делать… Никак не скажешь, что у вас уже трое, вот поверьте мне, я не только врач, я еще и мужчина.
– Спасибо… но я всё же больше склоняюсь к прерыванию.
– Так. Хорошо! – Усатый доктор встал и заходил по кабинету. – То есть, я понял, вы еще не уверены, вы всего лишь склоняетесь. Почему? А давайте взвесим шансы?
– Я уже взвешивала… Победила неизвестность. Давайте просто назначим время операции и всё. У меня мама с малышами сидит, а ей уходить надо, она с работы отпросилась.
– Но вы подумайте, – настаивал врач, словно внял мольбам покойного супруга пациентки. – …Да, наверное, вам будет трудно! Даже очень трудно… в нашей стране… сегодня… Впрочем… Но ведь вырастут ваши мальчики и станут верными и успешными борцами с вашими проблемами! Три мальчика! Три мужчины! А может быть, и четыре! А если девочка… Что ж, девочка – это тоже не самый плохой вариант!
Лера устало засмеялась, уткнувшись в платок:
– Нет, доктор. Спасибо вам за добрые слова, но нет. Я почти решилась.
– Давай, давай, док, – буквально застонал Николай, – давай, у тебя получается!
– Ага! – доктор поймал Леру на слове. – "Почти"! Вы, милочка, сказали "почти"!