Николай со Стасом огорченно переглянулись. А дух Паши отвернулся от них и медленно пошел по ресторану, продолжая свою ревизию.
Василий ехал за спиной Витька уже довольно долго. Когда машина подолгу стояла в пробках, Витек тихо матерился, а сантехник всё никак не мог понять, куда они вообще едут. В одной из пробок в салоне появились Николай и Стас. Вид у них был удрученный.
– Ну? Что? Говорили с Павликом?
– Не получилось с Павликом, – сказал Николай.
– У него недавно папа скончался, – пояснил Стас, – и этот папа ему всё и рассказал. Что архангелов нет, что чертей нет. В общем, ничего нет, и мы оказались подлыми врунами и лохами… И он нас прогнал.
– Ну, вы, мужики, блин, даёте! – только и выдохнул Василий. – И что?! Неужели этого кабана не напугать? Как же мы теперь будем… – сантехник недоговорил и в отчаянии уставился в лобовое стекло.
– А мы куда едем? – спросил Николай.
– Не знаю. Но деньги в багажнике. Два миллиона. В бумажном мешке опять! А куда он едет, я не знаю. Спроси у него, если хочешь.
– Момент-то какой удобный, – запереживал Стас. – И деньги с собой, и машина, и воровать не надо! Сейчас бы махнуть прямо к Наташке, например, или к вашим!
Приятели не отвечали довольно долго. Когда пробку на перекрестке, наконец, прорвало, и "пятерка" полетела вдоль Обводного канала, Василий сказал:
– В общем, вы тогда с этим пацаном будьте, деньги не убегут. А я с Пашей поговорю!
– Давай! – сразу согласился Николай. – Он в ресторане. Только не подеритесь.
Василий тут же исчез из салона автомобиля, а у Витька вдруг зазвонил мобильник. Спецназовец чуть сбавил скорость, поглядел на высветившийся номер телефона и вдруг остановился, прижавшись к обочине и включив аварийные огни:
– Слушаю.
– Сейчас мы что-нибудь узнаем! – прошептал Николай, взглянув на Стаса.
Но Витек слушал трубку довольно долго. И вдруг заговорил:
– Погоди, Данила, погоди!.. Данила!.. Данила!.. Да не ори ты!.. Я ничего не знаю!.. Ладно, когда?.. Что значит "немедленно", я в машине… А ты где?.. Посмотри, не следят за тобой?.. Я там буду минут через десять-пятнадцать… Нет, я сам подойду. Жди.
Витек выключил трубку, крепко выругался, быстро извлек из бардачка карту города и уточнил маршрут. Неожиданно в руках у него появился револьвер. Витек мгновенно навертел на ствол глушитель и сунул оружие во внутренний карман куртки. Стас с Николаем тревожно переглянулись.
…Вместо обещанных спецназовцем десяти-пятнадцати минут, прошло не более трёх, когда машина остановилась, не доехав двадцати метров до привокзальной площади. Витек ждал.
От нечего делать крылатые призраки глядели на проезжающие машины.
– Вон, видишь, парочка, – сказал Стас Николаю. – В "опеле". Он и она. Молодые. Богатые, видно. И лица хорошие…
– И что?
– Да я подумал… Если все люди после смерти вот так, как мы, еще некоторое время болтаются возле живых… И если еще вспомнить про переселение душ… То это всё неспроста.
– Да о чем ты, Стас, я не пойму.
– А о том, что, может быть, нам это время дано, чтоб новых родителей себе выбрать. Ну, для младенца, в которого потом душа переселится. Моя душа, твоя душа…
– Стас! Родителей не выбирают!
– Это мы так думали. Что не выбирают. А вдруг выбирают?
– Стас! Если бы так было, то все пьяницы, алкоголики, наркоманы, бандиты… да, вообще, все малоимущие люди были бы бездетными! Думай головой-то!
Стас грустно задумался. А Николая прорвало:
– Блин! Откуда у тебя такие всякие мысли вообще появляются?! Тут смертоубийство на носу, а он про души!
– Да это я от страха. Просто посмотрел на этих молодых симпатичных людей… Здорово было бы, если бы я снова родился, например, у них вот в семье. Смотри, как они улыбаются.
– А если это сутенер с путаной?! Стасик! Что молодой семье делать сейчас возле вокзала? И потом они не улыбаются, а ржут!.. – Николай вздохнул. – Конечно, неплохо, если бы сам мог себе родителей назначить… Но… Смотри-ка, а вон и Данилка!
Данила нервно ходил меж двух журнальных развалов, глядя то на машины, то на поток снующих по тротуару людей. Витек напрягся и стал, крутя головой, внимательно оглядывать окружающих Данилу людей, машины, припаркованные неподалеку, что-то мешало ему обозначить себя на этом свидании.
– Так он выйдет или не выйдет? – переживал Стас.
– А нам-то что? Выйдет – не выйдет. Какая разница, это их разборки.
– Так он же его убьет!
Николай промолчал. Витек едва отжал клаксон – машина пискнула. Данила обернулся в сторону "пятерки", пытаясь различить водителя за густо тонированным лобовым стеклом, но сам не тронулся с места. Поймав его взгляд, спецназовец дважды коротко повторил сигнал. И тогда Данила пошел к машине. Витек открыл ему правую дверь:
– Ну, что ты хочешь?
Данила сел рядом, захлопнул дверь и свирепо поглядел на спецназовца:
– Кто меня подставил?
– Никто тебя не подставлял. Аккуратней надо было…
– А Пашу кто порешил? Может, и Коляну моему аварию подстроили?
– А что ты на меня-то?
– А на кого? Ты это, Витёк! Ты! Кому еще?!
– Остынь! Мне это не надо. Лучше скажи, чего от легавых ждать? Чего ты им наговорил-то, а?.. – Витек полез в нагрудный карман куртки.
В этот момент обе передних двери распахнулись, и кто-то в несколько голосов заорал, как резанный:
– Выходи из машины! Не двигаться!! Руки!! Руки на капот!!
Дальнейшее происходило очень стремительно, и уже через десять секунд духи поняли, что кровопролития сегодня не будет. Витек лежал на капоте машины с наручниками за спиной. Люди в камуфляже и масках, с автоматами наизготовку, ходили вокруг машины. Данилу просто пристегнули за руку к одному из людей в штатском.
– Во дают! – сказал Стас.
– Нас бы еще не загребли, – пошутил Николай.
– А денежки опять уплыли.
Василий сразу различил дух Паши, одиноко сидящий на высоком стуле за барной стойкой. Василий подлетел к нему и, ни слова не говоря, сел рядом, на такой же стул.
– О! – оторопел Пашин дух. – Еще один! Апостол! Тебе чего?
– Ты, Паша, мне нужен.
– Что-то я, как помер, так сразу всем нужный стал! Опять про чертей будешь рассказывать, про грехи мои? Чего тебе надо, слесарь?!
– Не мне. Мишке моему надо. Люське моей надо. И еще кое-кому надо.
– Что надо-то?! Что ты темнишь-то, покойник!
– От покойника слышу… Я раньше тебя в этих… в духах. И кое-что знаю. Если поможешь нам в одном дельце, я тебе тоже, так и быть, помогу.
– Чем?
– Посмотрим. Я, например, знаю, кто тебя шлепнул.
– Кто? – Глаза Паши заискрились негодованием.
– Об этом позже. Захочешь отомстить – отомстишь, а сейчас мне не до него…
– Кто? – Паша продолжал наливаться гневом.
– Потом. А сейчас я хочу, чтоб Мишка…
– Да без тебя я о Мишке своем позабочусь. Моя кровь!
– Как? – спокойно переспросил его Василий. – Как ты о нем позаботишься? Ты его при жизни-то настрогал да забыл, а теперь? "Моя кровь!" Я его с Люськой воспитывал. И слава богу, что так вышло. Ты б из него вылепил бы какое-нибудь чмо вроде… вроде себя. А так человеком будет.
– Что ты обо мне знаешь, паршивец!
– А всё знаю. Хоть мне и плевать на тебя… Поможешь, нет?
Паша дернул плечами и отвернулся. Помолчав с минуту, он заговорил:
– Ну и что… Да, не святой! Одни гады кругом, а мне что, овцой жить?! …Мы все не святые! А я как хотел, так и жил! Долг родине в армии отдал! Налоги платил! Никого не предавал! Родителей… – Паша вдруг запнулся. – Родителей не обижал. А Люське твоей я денег на Мишку давал! Два раза!
– Ой, какой ты хороший! А я и не знал! А что ж ты её беременную-то бросил, что она на первого встречного кинулась! Хорошо, я подвернулся! "Не святой он!" Да какое "святой"! В тюряге бы тебе остыть, кобелю!.. Ладно! Что уж теперь… Давай-ка лучше тяпнем! За тех, кто у нас на белом свете остался.
– Ты что, слесарь, сдурел? – Паша глупо заулыбался.
– Выпить-то хочешь, небось, Павлик? Или у тебя тоже разбавляют? – усмехнулся Василий. – Я ж говорю, зеленый ты против меня в загробных делах! А потому что одновременно с умными людьми помирать надо! А не в одиночку! На миру и смерть красна, забыл? Простреленный ты мой… Пойдем-ка!
Василий уже отыскал взглядом беспризорный бокал коньяка на столике рядом с пожилым мужчиной, увлеченно читающим у окна журнал с яркой обложкой. Вот к нему он и двинулся. Паша, увлекаемый любопытством, поплыл за ним. Василий откинулся на велюровую спинку дивана и приглашающим жестом указал Паше на бокал:
– Давай! Чекалдыкни за здоровье близких!
Паша угрюмо смотрел сверху вниз то на сантехника, то на бокал с коньяком.
– Не хочешь? Ну, тогда я.
Василий наклонился над бокалом и глубоко вдохнул коньячные пары.
– Ах, хорошо!
Паша недоверчиво понаблюдал за состоянием собеседника, пока вдруг, не веря глазам, обнаружил, что тот заметно охмелел. И тогда бывший директор ресторана проделал то же самое – вдохнул из бокала. Через секунду в его голове возникло приятное, такое знакомое чувство легкого опьянения. Паша сел на диван и заулыбался.
– Ничего себе! Ну, ты, слесарь, даешь… А что ты еще умеешь?
– Я тебя многому могу научить, только вот времени у нас маловато. Ты мне нужен. Ничего сложного. Просто, Паша, в конкретное время надо быть в конкретном месте с конкретной работой.
– Какой работой, Вася?! Ты что? Какая у нас может быть работа! Гляди!