– Бумагу… – машинально проговорила Люся и быстро достала из ящика стола всё, что нужно для спиритического общения с покойным мужем. При этом она извлекла на свет и записку, которую Василий писал ей ночью. Еще раз быстро взглянув на содержание, она вдруг возмутилась:
– Ты, Вася, думаешь, что раз ты умер, тебе всё можно, да?! …Я не знаю, где ты тут и какой ты тут, и что у тебя на уме, но только тебе нас не испугать! И ты не доведешь меня! Скорее я тебя достану! Ты понял?!! Никаких больше казино, никаких машин с миллионами! …И хватит пачкать стенку!!! Веди себя как нормальный покойник, в конце-то концов!
Василий искренне залюбовался гневом красавицы жены. Он подошел к ней, присевшей теперь у стола и грозно оглядывающей кухонные углы, наклонился и поцеловал в районе уха, шепча при этом:
– Успокойся, милая моя, ну что ты, разве ж я смогу тебе навредить, а? Дура ты моя…
Люся как будто услышала его шепот и понемногу взяла себя в руки:
– Если ты здесь, пиши, пожалуйста, поговорим, и уходи, я тебя прошу, Вася…
Бумага на столе шевельнулась, ручка привстала и заструила синим по белому неровные строки. Люся, чуть склонив голову, пыталась сразу читать написанное:
– "Люська! Если ты будешь сидеть рядом с розеткой или электроприборами то я смогу двигать предметы это можно продать как чудо. Секи момент!"
– … Ага! …Васёк! Я уже секла момент в казино! И что?.. А что это за компания, с которой ты ночью приходил?
– "Дура! В машине были деньги! Машина стояла во дворе! Если бы ты не напилась как вражина то у тебя бы сейчас денег было бы больше чем у Ленина!".
– Не знаю, Вася, что тебе сказать… Не верю я…
– "А в казино! Ты же выигрывала подряд и дошла до огромных денег дура!"
– Не знаю… И хватит обзываться! "Дура", главное! Умный тоже!
Люся взяла ручку и швырнула её на пол. Ручка укатилась под стол.
– Вот вражина! – возмутился Василий. – Вражина и есть!
Ручку ему было не достать.
"Верни ручку на место!" – появилось на синей стене.
– Господи! – Люся встала на колени, с трудом извлекла из-под стола прибор общения и бросила на стол. – Пиши!
– "Я не знаю куда пойти но гляди внимательно это фокусы!"
Чайник поднялся с плиты, покрутился в воздухе и вернулся на горелку. Потом, словно гонимая штормовым ветром, по полке из угла в угол переместилась стопка книжек с рецептами блюд. Люся с трепетом следила за привычными предметами, которые никогда раньше не двигались самостоятельно. Из сушилки поднялась фарфоровая чашка и тут же нырнула в мойку, под кран, из которого сразу полилась вода. Наполнившаяся чашка чуть раскачалась и плеснула воду в сторону Люси.
– Балбес! – крикнула вдова, стряхивая капли с халата. – Хватит уже, Вася! Я поняла! Ты хочешь выставить меня экстрасенсом, который предметы двигает, да?
Чашка брякнулась в сушилку, и через мгновение мелок соскочил с полки и набросал на стене: "Да!"
– Ну, и что в этом интересного?.. Думаешь, кто-нибудь будет за это платить? Посадят меня в какой-нибудь институт и будут изучать! Как же, чудо! Девка чайник взглядом подымает! А может, она инопланетянка? А вдруг она шпионка? Давайте-ка её упрячем от греха!.. А с Мишкой кто будет, ты подумал?
Некоторое время в кухне ничего не двигалось. Люся прислушивалась, но тишина затягивалась. Мелок покоился на полке. Ручка с бумагой на столе не шевелились.
– Алё… Вась, ты ушел?
Василий сидел на полу под окном, привалясь к батарее парового отопления. Он задумался. Что-то было совсем не так, как ему виделось. Он встал, наконец, подошел к столу и заглянул в лицо жене.
Люся краем глаза заметила движение ручки по бумаге.
– "Да ухожу пока подумаю До свидания любимая Я вернусь Ничего не бойся".
– Не приходи ночью… Я и так не сплю. Тебе легко сказать "не бойся".
– "Забыл. Две пятьсот лежат в фарфоровой чашке в посудном шкафу. Моя заначка от тебя. Пользуйся".
– Спасибо, кормилец ты мой. Уже давно нашли и проели.
На одном из городских кладбищ около двух часов дня была только одна похоронная процессия. Возле низких березок, посаженных, видимо, только в прошлом году, а этой осенью уже чуть заметно тронутых желтизной, скорбно толпились человек сорок. Хоронили лысого мужчину лет 50-ти. Вдову поддерживали две дочери-близняшки. Сергей издали наблюдал происходящее, в полной неуверенности топчась возле осветительного столба. Уже в который раз он, чертыхаясь, доставал из кармана инструкцию отца, перечитывал её, изображал на лице полное неуважение к написанному, но всё же не уходил, и только с ужасом представлял свою миссию.
Стас обходил место погребения по кругу. Душа свежего покойного, наверняка, находилась где-то рядом. Когда похоронная бригада уже предала тело земле, а родные и близкие, сложив цветы и венки на холмик из мокрого песка, обратились к маленькому столику с водкой и закуской, Стас, наконец, увидел грустного лысого мужчину с крылышками за спиной и приблизился к нему:
– Здравствуйте, приятель… Хотя "здравствуйте" здесь, возможно, не очень уместно.
Дух с удивлением обернулся:
– О! Вы тоже?
– Да, я тоже, только чуть раньше, а вы каким образом… к нам?
– Бывшая любовница отравила!.. Ни себе, понимаешь, ни людям! А вы?
– Я… я за завтраком подавился. Но сейчас не об этом… Вы хотели бы сказать… э… передать своим близким что-нибудь… важное?
– В смысле? Это что, возможно?! Конечно! Она не знает, где у меня лежат… Где у меня лежат… А вам можно доверять?
– Без сомнения. Я могу всё устроить… – Стас скромно потупился. – Но только через посредников. С моей стороны – сын, вон он, у столба. А с вашей? Кого вы порекомендуете? Чтобы сразу поверил и ничему не удивлялся?
Свежий ангел оглядел толпу людей:
– О! Володя! Самый верный мой друг, которому я могу доверять всё. Вон он, рыжий, бородатый.
– Хорошо. Только… – Стас густо покраснел, – извините, это не бесплатно.
– В смысле?
– Ваш посредник должен будет заплатить моему посреднику тысячу долларов. – Стас страшно переживал, поскольку никогда не только не торговал услугами, но даже редко произносил вслух такую сумму.
Лысый дух размышлял лишь мгновение:
– Да! Разумеется!.. Но только если он поверит, что разговор состоится именно со мной.
– Для этого я должен знать то, что знаете только вы вдвоём.
– Это элементарно, коллега!
Сергей всё еще маялся возле осветительного столба, ковыряя кроссовкой пожухлый дёрн. В руке, как будто предлагая кому-то, он держал бумагу и ручку. Более дурацкого положения он не претерпевал никогда. Уже отчаявшись, Сергей зашептал в воротник куртки:
– Ну, и что? Я уже 20 минут возле столба? Дальше что?
Именно в этот момент листок бумаги внезапно потяжелел, ручка выскользнула из его руки и начертала: "Рыжий, бородатый".
Ручка вернулась в ладонь Сергею.
– Фу-у… Понятно…
– Как это вы?.. – изумлялся лысый ангел, наблюдая, как Стас инструктировал сына.
– Что? – Стас лукавил. Во время священнодействия он делал всё, чтобы лысый не заметил "подпитку" – пальцы Стаса внутри осветительного столба крепко обнимали электропровода. – Это у меня сынишка уникум. Только он, один из смертных, способен общаться с потусторонним миром. Разумеется, через меня.
Стасу никогда не приходилось столько врать. Призрачные уши пылали.
– Черт знает что! – возмущался рыжий и бородатый Володя, сидя рядом с Сергеем в такси, которое направлялось к дому Стаса. – Я еду с вами, молодой человек, вопреки здравому смыслу! Я должен быть сейчас на поминках! Это мой друг!.. Но вы меня заинтриговали. Как вы собираетесь… не знаю… поговорить с… Сергей в ответ только кивнул в сторону водителя такси и приложил палец к губам.
Подперев лицо ладонями, Василий сидел в "Катькином" садике, на памятнике, у ног царицы, где несколько дней назад он пребывал вместе с Николаем и Стасом в поисках вариантов обогащения. Сейчас народу кругом было достаточно, впрочем, как и голубей. Детишки под присмотром бабуль и мамаш ковырялись в песочнице. Молодые люди искали друг друга, а пожилые, видимо, уже давно друг друга нашедшие, предавались на скамейках незатейливым беседам.
Василий признавался себе в том, что почти ничем не может помочь семье:
– Думай, голова, думай!.. Клад, казино, фокусы – всё туфта!.. Может, покусать кого? Какого-нибудь богатенького…
И тут он увидел машину Паши. Издалека увидел.
– Ой-ё-ё-ё-ё-ё-ёй! Кого вижу! Жив курилка! А тебе как без денежек живется?
Через мгновение Василий сидел уже в джипе рядом с Пашей. Машина сделала несколько изящных маневров и припарковалась возле ресторана. Паша был угрюм. Василий, напротив, оживился. Чужие напасти слегка отвлекли его от собственных проблем. Увидев рядом с рестораном фургончик с затемненными стеклами, Вася даже рассмеялся:
– Опаньки! Так за тобой уже хвостик, Пашенька!
Паша вышел из джипа, клацнул замками, и исчез в глубинах своего заведения. Василий тут же собрался последовать за ним, но вдруг увлекся автомобилем:
– А ведь я в таком никогда и не ездил! Попробовать что ли?
Он нырнул руками под торпеду, с удовольствием "заголубел" и выволок наружу два проводка:
– Замечательно!
Машина завелась. Василий отжал сцепление и мягко скользнул в поток машин. В окне второго этажа ресторана появилось изумленное лицо Паши.
Василий ехал довольно медленно, следуя за впереди идущим троллейбусом. В зеркало заднего вида он видел, как далеко позади по тротуару, сшибая встречных и попутных пешеходов, в развевающемся желтом пиджаке тяжело бежал Паша.
– Побегай, побегай, дружочек, похудеешь чуток, а я тебя огорчу пока!