– Как заказывали! "Мерин" с черными окнами, со спецномерами, со свежим ящиком, с мигалкой! И сигнализация отключена!
– А там же ворота во дворе серьезные, с ними-то как?
– Это, Колёк, я пока не знаю… – Василий посмотрел на инженера и попробовал пошутить: – Оглушим дежурного, Стасика переоденем в военную форму и на КПП запустим, он их распугает, мы и проедем!
– Как это? – не понял Стас.
– Шутка, Стасик, шутка… Только вот шуметь-то во дворе не стоит, там шибко гулко, сумку уже не бросишь. Но я знаю, как её спустить.
Дежурный второго поста, ефрейтор внутренних войск, был занят тем же, чем в эти ранние утренние часы была занята дежурная служба практически по всему миру (о чем подло свидетельствует мировой кинематограф), то есть спал. Раскаленный рефлектор в его будке согревал кирзовые сапоги, бляху ремня и сны молодого человека. Как раз в тот момент, когда ему снилась пайка белого хлеба, укрытая толстым слоем смальца, из разбитого на третьем этаже окна во двор на пожарной кишке аккуратно опускался черный баул с двумя миллионами долларов.
Сумка приземлилась прямо возле задней двери черного "Мерседеса".
Спустя мгновение, дверь автомобиля приоткрылась, и сумка исчезла, а плоский пожарный шланг змеёй уполз обратно в окно.
Когда вся троица была уже в салоне машины, Василий объявил, что идет в разведку.
Ворота были двойные – внутренние и внешние. Первая задача облегчалась тем, что механизм открывания створ являл собой электромотор, цепь с шестернёй и кнопку. Василий, недолго думая, "запитался" от электропровода и отжал кнопку. Внутренние ворота с мягким гудением покатились в разные стороны. Дежурная служба на это явление никак не прореагировала.
Внешние открывались иначе. Василий "запитался" от лампочки на стене, но до засова ему было не дотянуться. Пришлось вырвать провода из патрона и замкнуть их непосредственно на решетку ворот. Вот тогда, "голубея" уже от прутьев решетки, он просто отодвинул в сторону круглый засов. Проезд был свободен.
– Люблю военных! – весело поделился Василий, возникнув в салоне "Мерседеса". – Всё то у них всегда в порядке, всё-то смазано, ничего нигде не скрипит – благодать!
На этих его словах машина едва слышно завелась и плавно тронулась. Уже через минуту, покинув двор, она летела по пустому проспекту, и все светофоры желто подмигивали ей навстречу.
– К Лерке было бы удобней всего, но туда сейчас нельзя, – сказал Николай. – У неё следователь сегодня был, Михаил который… К кому-то из вас придется ехать.
Машина притормозила, Василий зарулил к тротуару и остановился.
– Так, дорогие! Решайте-ка быстренько, скока вешать в граммах?
– Ну, можно и ко мне, только Наташка там… Она всё еще сомневается, что мы… что я…
– Решено! – Василий снова газанул и повернул на набережную, – к Люське едем! Мы с ней сегодня уже общались, так что… поймет.
Ночь еще не ушла, и все же какими-то новыми нежными тонами небо намекнуло, что довольно скоро ночь оставит город.
На кухне Васиной квартиры горел свет. Сантехник, въехав во двор, сразу увидел в светлом проёме родного окна тонкий силуэт Люси.
– Опа! Она еще не спит! Или уже не спит! Во девка! То дрыхнет – не добудисся, то как сова! Ну, и хорошо! Еще и легче!.. А главное, мужики, потом машину надо отогнать куда-нибудь на другой конец города!
Люся вздрогнула, когда из крана в раковину за её спиной вдруг хлынула вода. Хлынула и тут же перестала литься, потому что кран прямо на её глазах самостоятельно крутанулся в обратную сторону.
– Васька! – пискнула Люся. – Ты что ли?
Она проворно выдвинула ящик стола, вытащила бумагу, ручку и положила на стол рядом с раковиной. Ручка тут же подскочила в воздух, но сразу вернулась к бумаге и принялась писать. Люся боязливо попятилась к подоконнику.
– О! Идут! – Николай толкнул Стаса.
Из подъезда вышла Люся в курточке, наброшенной на плечи, и неуверенно двинулась к "Мерседессу". Позади неё с сияющей физиономией плыл Василий. Люся приблизилась к машине, потянула на себя приоткрытую дверь и сразу увидела сумку. Стащила её с водительского кресла, опасливо глянула в пустой салон, тихонько прикрыла дверь и с видимым трудом понесла сумку в дом.
– Оле-оле! – гаркнул Василий, прямо через затемненное стекло сунув голову в салон. – Значит, так! Завтра Люська вашим разнесет и всё им объяснит…
– А моей, Вася, пока не надо! – остановил его Николай. – Мало ли, что… чуть позже…
– Всё понял! Колёк, садись за руль и дуйте подальше отсюда, я вас утром найду! Мне надо поговорить с ней, наконец. Пока! – И Василий полетел вслед за супругой.
– Слава тебе, Господи! – вздохнул Николай.
– Ну, наконец-то! – вторил ему Стас.
Если бы было так. Всё было совершенно иначе.
На кухне Васиной квартиры горел свет. Сантехник, въехав во двор, сразу увидел в светлом проёме родного окна тонкий силуэт Люси. – Опа! Она еще не спит! Или уже не спит! Во девка! То дрыхнет – не добудисся, то как сова! Ну, и хорошо! Еще и легче!.. А главное, мужики, потом машину отогнать куда-нибудь на другой конец города!
Люся видела, как во двор, бросая по стенам желтые пятна света, въехала большая черная машина.
– Смотри-ка, Олька, не только мы не спим. Вон люди еще катаются.
– А? – пьяно отозвалась из-за стола подруга. – Люськ, я всё! Я уже вырубаюсь!
Под потолком кухни тускло горела одинокая лампочка. Зато на столе было весело. Сковороду с жареной картошкой окружали резаные помидоры, огурцы, хлеб, банка горошка, остатки селедки с луком, несколько пустых бутылок из-под пива и литровая, наполовину опустошенная бутылка водки. Жители этого города, впрочем, как и жители других городов и деревень страны издревле праздновали не только победы, но и поражения.
Люся подсела к столу, взяла вилку и задумалась, размышляя, во что бы её воткнуть.
– Счастливая ты, Люськ… – пропела Ольга.
– Ага…
– Нет, правда, был бы у меня такой мужик… покойный, я бы уже на Гаваях жила!
– Ага… О покойниках плохо не говорят, но я, когда помру, я его там, на том свете найду и вот за эту вот его сегодняшнюю шуточку с казино… я ему там… я его… – Люся наконец воткнула вилку в дольку помидора и поднесла к глазам. – Я его там… Мы с ним там… – Она вдруг хохотнула. – Мы там с Васькой, на том свете, дадим жару!.. Ольк… Давай его помянём… Только не чокаться! Или чокаться?
Она неверными движениями разлила по стопкам водку.
– Давай… – Оля взяла стопку. – Не чокаться. Выпьем – и спать. Ты мне постелила, или не постелила?
– Постелила… – Люся опрокинула водку в рот, сморщилась и поспешно занюхала помидором.
В этот момент в кухне произошло нечто странное. А именно: портняжный мелок соскочил с полки, прилип к стене над плитой и прямо по темно-синей краске намалевал: "ДАЙ БУМАГУ".
– Опа!.. А вот и он! Вот и мужчинка пришел!.. А мы с Олькой, между прочим, ножиков не роняли. – Люся не очень-то испугалась. – Олька! Нашего полку прибыло. Вася, садись с нами… Или это глюки?
Вдова протерла глаза и снова уставилась в стену. Ольга, похоже, вообще не реагировала на происходящее, медленно жуя корочку хлеба. А стена над плитой продублировала: "Я СПЕШУ! ДАЙ БУМАГУ И РУЧКУ ДУРА Я НЕ ОДИН".
– Опа! – Люся икнула. – Он еще и с компанией… Пусть тогда сбегают за соком!
Тем не менее, она выдвинула ящик стола, достала листок бумаги, карандаш и положила перед собой:
– Пши!
И на самом деле народу в кухне было много. Стас с Николаем сотрясались в потаенном (чтоб не обидеть Васю) хохоте. Между тем сантехнику было не до смеха, он давно уже был взбешен, а на последнее "Пши!" просто взорвался:
– Дура! Дура-дура-передура! Куда ты положила?! "Пши!" Как я туда дотянусь!
– Там вон розетка над столом… – подсказал Стас.
– Ага! Розетка! Эта розетка уж сто лет штепселю не отдавалась! Климакс у неё! "Пши!" Стасик, Колёк, давайте, делайте удлинитель! Вон от выключателя.
Приятели выстроились в цепочку, взяв друг друга за руки, Стас сунул пальцы под выключатель, и вся троица, наконец, "заголубела". Только теперь Василий дотянулся до стола, схватил карандаш и написал на бумаге: "УВЕДИ ОЛЬГУ СПАТЬ!"
– Уведи Ольгу спать… – почти по слогам прочла Люся и вдруг обиделась: – А что, собственно, за тайны? Она моя подруга… и вообще…
По бумаге снова заплясал карандаш: "БЫСТРЕЕ ЛЮСЕНЬКА БЫСТРЕЕ ЗОЛОТЦЕ".
– Ласковый… – усмехнулась Люся. – Пошли, Ольк, я тебя отведу.
Василий с болью глядел, как женщины, чуть не падая, подымались из-за стола, как по стеночке двигались из кухни, как загрохотали чем-то в коридоре… Как скрипнуло, в конце концов, семейное ложе.
Люся появилась в дверях минут через пять. Нетвердой походкой она добралась до табурета и буквально рухнула на него:
– Ну и?..
Раскоряченные через всю кухню мужчины продолжали передавать Василию необходимые ему вольты и амперы.
– Может, не стоит ей доверять такие деньги в таком её состоянии? – тихо засомневался Стас.
Николай не ответил. Только вытаращил глаза и пожал плечами.
– …и забери из неё сумку с деньгами, – читала Люся вслед за скачущим по листу бумаги карандашом. – Вот уж фигушки, Вася! Ты нас сегодня надул? Надул! Подразнил и обманул! А у меня, между прочим, чуть сердце не… когда я 80 тысяч… Что ты тут опять строчишь, грамотей… Что "скорее"?! А вот не пойду! Холодно. И спать уже… мы сегодня с Олькой… о-ох…
Люся вдруг сникла. Сначала она положила локоть прямо на волшебную бумагу, потом на руку уронила голову, потом привалилась плечом к стене и вдруг всхрапнула.
– Всё! – упавшим голосом сообщил Василий. – Всё… Это надолго. Теперь её хоть из пушки…