- Ба! - громко удивился Грыбов, закончив обниматься с Кумбаровичем. - Вот уж не предполагал, что моя скромная персона вас снова заинтересует! Ну что ж, крайности сходятся! - жал он вялую Пашкину ладонь, украдкой шмыгнув глазами в сторону Ольги.
Родионов злорадно отметил, что Грыбов стал еще плюгавее, лысее и даже меньше ростом.
- Это наша Ольга, - представил Кумбарович, отрывая ее от Пашкиного локтя. - Извините, Эрнст, опоздали. Так получилось…
- Красота не нуждается в оправданиях, - оборвал его Грыбов, прикладываясь к руке Ольги и повторяя давешние отвратительные приплясывания Кумбаровича. - Прошу вас, будьте как дома. Ничего, если я ненадолго отвлеку вашу избранницу? - бросил он Родионову, уводя Ольгу за собою.
- Ничего, - буркнул Пашка ему в спину. - Я тут тоже похожу пока. Посмотрю…
Зря я так с самого начала рассвирепел, попенял он сам себе, проталкиваясь сквозь гомонящую на все лады публику. Он стал невнимательно и бегло осматривать картины, все время чувствуя спиной, где в это время находится Ольга.
Две студентки, стоя у стены подле смутной и неясной работы, что-то записывали в блокнотики и понимающе переговаривались, близоруко склоняясь к нижнему углу картины, особенно смутному и неясному.
Нет, Грыбов остался все тем же, ничего нового ожидать от него не стоило. А может быть, это я такой тупица, не могу понять глубины и смысла? Ведь вот ходят же все, склоняют набок головы, записывают… Глухо закипала в груди новая волна раздражения от абсурда и издевательской серьезности происходящего. Только не заводиться, в который раз предупредил себя Родионов и, не вынеся одиночества, подался поближе к Ольге. Там сгустилась почти половина зрителей.
- Это бой Акунов с Манаками! - растолковывал Грыбов, указывая на бурое полотно с алым пятном в центре. - Этот серый фон есть знак ожидания, предчувствия… Тут вы не увидите, сколько ни вглядывайтесь, никакого примитивного реализма, академической банальщины. Реальность в картине безусловно есть, и в то же время ее нет… Вот вы, к примеру. - обратился он неожиданно к студентке с блокнотиком, которая мгновенно зарделась. - Вы же не видите затылком ничего, что у вас за спиной! Но вы же не станете отрицать, что за вашей спиной нет реальности оттого, что вы ее не видите?
- Ни за что не стану! - поклялась студентка. При этом дернулась ее голова с мышиным серым хвостиком волос, ей хотелось оглянуться, чтобы убедиться в реальности за ее спиной, но она усилием воли сдержала свой порыв.
- Не станете! - напирал Грыбов. - Но она есть! Нет в природе никаких Акунов и Манаков! Это я их создал! Это мой феномен. Я вызвал их из несуществующих бездн, из глубин своего подсознания, и теперь отныне они - есть! Есть! Есть!
- Есть! - радостно подтвердила студентка. - Я их чувствую, что они есть!
- Но их не было! - торжествовал Грыбов. - И вот, наконец, они - есть! Их энергии схлестнулись. Разве можно изобразить эти энергии обычным тривиальным способом? Опошлить космос? Обратите внимание на красное пятно в центре. - указал Грыбов. - Говорит оно о чем-нибудь?..
Длинноносый любопытный гость протиснулся к полотну и принялся внимательно изучать алое пятно.
- Ни о чем не говорит, - тихо и грустно произнес в наступившей паузе Пашка.
Все оглянулись на него, как на умалишенного.
- Нет никаких Акунов и Манаков! - окрепшим голосом воззвал Родионов.
- Есть! - взвизгнула студентка, с ненавистью глядя на нарушителя.
- Есть! Есть! - послышалось еще два-три голоса.
Вокруг Родионова образовалась отчужденная пустота.
- Родионов, не надо, - кротко попросила Ольга, но его уже повлекло, понесло.
- Все это "творчество", - он махнул рукой в сторону развешанных полотен, - нуждается в подпорках и толкованиях. В словах и в терминах. Без этого все рушится и линяет… Ну да, во всяком сочетании линий и цвета можно найти что-нибудь… Но ведь это же для дураков, Грыбов… Вы-то уж это знаете…
Грыбов молча и снисходительно улыбался.
Бросаясь в бой, Пашка заранее знал его исход, предвидел свое неизбежное поражение, но не мог удержаться. Это было бы предательством и отступничеством по отношению к искусству…
- Да что ж это такое? Да выведите вы его! - крикнул кто-то из-за спин.
- Сон разума рождает чудовищ! - выкрикнула и вторая студентка, указывая карандашом на Родионова.
- Господа! Господа! - поднял руку Грыбов. - Пусть товарищ выскажется, а мы послушаем. С удовольствием послушаем и попробуем ответить ему…
Бесспорно, небольшой скандальчик, всплеск оппозиционной энергии был Грыбову приятен, как-никак все это касалось его творчества. Он улыбался. Обе студентки, поглядев с тревогой на улыбающегося Грыбова, успокоились и стали тоже улыбаться.
Бой был изначально проигран и все слова были бесполезны.
- Ага! - прорычал взбешенный Родионов…
- Павел! Не надо, - снова попросила Ольга и потянула его за рукав. Родионов обернулся, увидел ее умоляющие глаза…
- А вот не хотите ли! - потащил он ее в круг, затем, выпустив сопротивляющуюся кисть, бросился к стене. Схватил за долгое кадыкастое горло полуметровую бронзовую скульптуру, под которой стояла надпись "Женщина". С нелепым этим изваянием вновь шагнул в круг. Со стуком опустил скульптуру посередине, уронил на бетонный пол, отчего ахнул и схватился за сердце Грыбов.
- Вот эта бронзовая железяка! Этот кривой домкрат… Этот микроцефал зовется у вас "женщиной". Женщиной! - повторил он и оскалился, пытаясь изобразить саркастическую улыбку. - Ну что скажете? Вот вы что скажете? - напал он на длинноносого любопытного гостя. - Хотите эту женщину? Обладайте!
Длинноносый отшатнулся и попятился, а Родионов еще раз поглядел на "женщину" и теперь от души расхохотался, представив ее, ожившую, в постели с длинноносым. Две-три осторожные сочувствующие ухмылки обнаружил он в окружающей его толпе. Грыбов молчал, все еще продолжая держаться рукою за сердце.
- Не будет детей у вашей женщины, - устало сказал ему Родионов. - Навеки останется она бесплодной и пустой…
- Но это же образ! - огрызнулся Грыбов.
- Это же художественный образ! - пискнула сбоку студентка. - Вы же не видите, что у вас за спиной, но это же существует!
- Прошу вас, никогда не говорите никаких слов! - не взглянув на нее, устало сказал Родионов, повернулся и сквозь расступившуюся толпу пошел к выходу.
Глава 9
Сестра Ирина
За то недолгое время, которое он провел в проклятом подземелье, белый день успел померкнуть, небо затянулось тучами и по двору уже гулял порывистый сырой ветер. Глухо шумели тополя. Родионов поднял воротник рубашки, глубоко засунул руки в карманы и побрел к остановке.
Серая ушастая тень выглянула из подъезда и снова поспешно скрылась, прикрыв дверь, но оставив узкую щелку.
Огромный коричневый дог протащил на поводке упирающуюся изо всех сил хозяйку.
Два бомжа топтались на углу, косо и недоброжелательно поглядывая на бредущего Родионова.
- Вот вам средство, - поравнявшись с ними сказал Павел и протянул им зажигалку. - Испепелите Грыбова…
- Мерси боку! - сказал в ответ один из бомжей, принимая подарок.
Родионов затосковал.
Вот так она любит меня.
Наконец, за спиною послышался частый стук знакомых каблучков. Он удержался и оглядываться не стал, только весь внутренне подобрался и пошел чуть медленнее. Сейчас нужно будет все ей объяснить подробнее, спокойными убедительными словами…
Но Ольга пробежала мимо, словно не заметив его, и устремилась к троллейбусу, в который вскочили уже два школьника с рюкзаками, влезли несколько пенсионеров и неловко карабкалась толстая баба с тележкой.
Обида волной прошла по всему телу, ознобила его от корней волос до ногтей.
И все-таки она не успевала, двери стали закрываться и троллейбус тронулся с места. Но водитель неожиданно затормозил, поравняшись с Ольгой, и она вскочила в открывшуюся переднюю дверь.
Отделившись от стены дома, вслед за нею бросился богато упакованный черноволосый хачик, но дверь с шипением сомкнулась, цапнув его за пальцы, и троллейбус резво ушел вперед. Хачик выскочил на проезжую часть и побежал вслед за ним, но какой-то незримый защитник, хранитель Ольги, швырнул на него сверху горсть синих молний, зачерпнув их с проводов…
Павел проводил взглядом троллейбус, погрозил кулаком двум школьникам, которые, приложив ладони к голове, показывали ему сквозь заднее стекло ослиные уши, и отвернулся.
Воздух был желт и тревожен.
Там на проезжей части, где только что стоял его черноволосый соперник, раскручивалась сухая пыль. Игрушечный смерч стал быстро перебегать улицу, но не одолев и половины пути, выдохся и улегся прямо под колеса стремительного "мерседеса"…
С какою-то пугающей внезапностью все кругом опустело.
Наверху громко стукнула оконная рама и Родионов инстинктивно втянул голову в плечи. Но звона разбитого стекла не последовало. Родионов поглядел вверх и увидел, как над всем городом, на гигантских небесных пространствах готовится грандиозная битва, решительный и окончательный бой двух исполинов - две тяжелые грозовые тучи медленно наползали друг на друга. Их летучие края уже сходились в предварительной разведке, сизые клочья выдранной шерсти клубились в желтом воздухе. Основные силы находились еще довольно далеко друг от друга - темные, непроницаемые массивы с посверками молний. Две первобытные стихии готовились схватиться и некому было встать между ними, погасить взбунтовавшиеся энергии и напряжения.
Старая липа на той стороне улицы, поднялась на пригорок в углу церковной ограды, зашумела всеми своими листьями и тотчас над нею пробежала в небе ослепительная трещина.