* * *
Псих не узнал голос Евграфа. Пятнадцать минут спустя он подбежит к окну на кухне. Выглядывая из-за занавески, увидит во дворе человека, только что покинувшего подъезд. Что-то в фигуре, в походке молодого мужчины покажется лже-Скворцову удивительно знакомым. В следующее мгновение тот обернется. Псих поймет: по его душу приходил Тюрморезов…
…На удивление, женщина, услышав из-за двери, что мужчина интересуется, не сдаёт ли на этом этаже какая-нибудь старушка комнату, тут же повернула ручку замка.
Евграф оказался в тамбуре.
Женщина оказалась маленькой, хрупкой. Выглядела лет на тридцать. В указательном и безымянном пальце правой руки зажата тонкая дамская сигаретка.
Через мгновение Псих, притаившийся за дверью квартиры, расслышал, как Евграф, – для него он пока был просто "какой-то незнакомец", – спрашивает соседку, в какой квартире живет старушка, сдающая комнату.
Ответа лже-Скворцов не расслышал, но догадался, что соседка просто показала гостю на дверь, за которой он, Псих, стоял. Что произойдет дальше, было очевидно.
Дарья Дмитриевна в этот момент с интересом смотрела у себя в комнате сериал…
* * *
"Но кто же это?! Как он на меня вышел? В чем его цель?" Никакого объяснения у Психа не было. Одно было понятно: встречи с гостем необходимо избежать.
Псих метнулся к двери, за которой старуха смотрела телевизор. Звонок прозвучал в момент, когда он распахнул ее.
Старуха вздрогнула от неожиданности. Вид жильца поразил ее: глаза лже-Сковрцова имели совершенно безумное выражение.
– Это из налоговой инспекции! – выпалил Псих.
Дарья Дмитриевна мгновенно посерела.
– Я слышал, – продолжал лже-Скворцов, уже убедившись, что ложь возымела отличное действие. – Они только что обзванивали соседей. Те сказали им, что вы сдаете. Ни в коем случае не открывайте. Ведь они увидят меня…
"А может, это и вправду из налоговой инспекции?! – Псих поразился тому, как его ложь неожиданным образом способна оказаться истиной. – Узнали, что старушка извлекает доходы… Почему бы им не побеседовать с ней?"
Дарью Дмитриевну словно парализовало. Звонок прозвучал вновь. Старуха смотрела перед собой невидящим взором.
– Не имеют права вламываться… Переждем! Они уйдут, – выпалил Псих. Вид перепуганной насмерть хозяйки усилил его собственный страх.
"Кто это?.. – лже-Скворцову мерещилось нечто чудовищное. Казалось, сейчас неминуемо что-то произойдет. Что-то, связанное со случившимся в пивном ресторане. Он уже не верил собственным словам, только что сказанным старухе. – Если начнут ломать дверь, попытаюсь уйти через окно… Слишком высоко!.. Кто сломает дверь? Там же был один человек!"
Лже-Скворцов чувствовал, что сейчас упадет в обморок. Дарья Дмитриевна сидела все так же не шевелясь, глядя в одну точку перед собой. По телевизору шел сериал.
В дверь больше не звонили.
– Я же говорил вам… – пробормотал лже-Скворцов и поспешил на кухню. Там он встал у окна и принялся незаметно наблюдать за двором.
Если тот, кто звонил, оставил свои попытки попасть внутрь квартиры, он должен спуститься вниз и выйти из подъезда.
* * *
Сразу после визита "налоговой инспекции" Дарья Дмитриевна словно бы ушла в себя. По крайней мере, так показалось Психу. Несколько часов подряд она просидела в комнате за закрытой дверью. Когда лже-Скворцов проходил мимо – не слышал звука работавшего телевизора. Значит, хозяйка квартиры не была увлечена просмотром очередного сериала.
"Обдумывает… – предположил Псих. – Но что?"
В его представлении старуха уже должна была несколько раз выйти на кухню. Начать готовить какой-нибудь суп. Или заваривать чай в старом чайнике. Но этого не происходило.
В эти часы Псих не столько размышлял о визите неожиданного гостя, сколько беспокоился о поведении старушенции. "Почему она ничего со мной не обсуждает?! – терзался лже-Скворцов. – Кольцо вокруг меня сжимается. Еще немного, и произойдет что-то ужасное… Так, все! Стоп!"
Псих вдруг почувствовал неожиданное облегчение: первая трезвая, "нормальная" мысль за последнее время – нельзя поддаваться никаким страхам. Могут быть навеяны болезнью.
В эти минуты он не способен отличить паранойю от реальной опасности.
С какой целью приходил старый знакомый, он подумает позже. А сейчас – заняться тем, для чего Псих снял комнату именно в этом районе, рядом с метромостом.
Огромным усилием воли заставил себя усесться на тахту…
До этого несколько раз прошелся из комнаты в кухню и обратно. Повертелся в коридоре у холодильника, заглянул в ванную. Потом подошел к входной двери, вслушался в тишину, царившую в тамбуре, – никак не мог побороть нервного напряжения. Нужно было разработать хотя бы приблизительный план действий. Дело предстояло нешуточное. Но в голове не было ни одной мысли. Мозг отказывался думать. От этого Псих нервничал еще сильнее…
…Он вскочил с тахты, забегал по комнате. Она была тесной. Через минуту вышел в коридор, вновь оказался у входной двери, прислушался. Снаружи не доносилось ни звука. Лже-Скворцов бросил взгляд в сторону старухиной комнаты. Дверь в нее была по-прежнему прикрыта. Он вернулся к себе.
В голове, как и пять минут назад, – ни одной мысли о будущем "деле". Ему нужен какой-то внешний стимул, что-то, что вдруг "перещелкнет контакты", переведет одним рывком мозг из состояния оцепенения, откуда он до сих пор не мог выбраться, в деятельное и подвижное "утро". Псих вскочил с тахты. Взгляд его заметался по убогой меблировке съемной комнаты. Шкаф… В два энергичных шага преодолел расстояние до него, резким движением распахнул дверцы. Внутри ничего не было. Лишь в самом низу стояла картонная коробка, доверху засыпанная какими-то пожелтевшими от времени бумаженциями.
Псих взял коробку в руки и, – отчего-то он сделал это очень бережно, – вынул ее из шкафа.
* * *
В коробке были старые документы, исписанные, рассыпавшиеся от долгого использования блокноты и пожелтевшие тетради, принадлежавшие то ли покойному мужу старухи, толи какому-то ее родственнику.
На самом дне коробки Псих обнаружил настоящий бинокль. Этот предмет вернул его к "жизни". "То, что нужно!" – с восторгом подумал он.
Было видно: биноклем раньше много пользовались. С металлических деталей во многих местах облетел темный лак.
Теперь Псих знал, что делать. Как бы ни складывались обстоятельства, должен выполнить задание, полученное от "Группы личностей". Просто нет выбора. Если он не сделает этого, через короткое время за ним будет охотиться не только Тюрморезов, но и… "Стоп! А может то, что произошло в ресторане… Да и Евграф…"
Псих положил бинокль на стол, быстро собрал старые тетради, блокноты и документы обратно в коробку, задвинул ее в шкаф. Взяв бинокль в руки, вышел в коридор. Старухина комната по-прежнему закрыта. На холодильнике лежал пустой полиэтиленовый пакет. Лже-Скворцов положил в него бинокль, сунул пакет под мышку, обулся. Стараясь не шуметь, медленно провернул ручку на замке входной двери…
Через несколько минут он был уже на улице.
* * *
Люди из группы, которой было поручено осуществить захват террористов, нервничали. Команда провести операцию поступила с самого верха. Несколькими часами раньше офицер полиции, руководивший сейчас группой, получил оттуда же неожиданную информацию: те, кого он так долго искал, и на чей след никак не удавалось напасть, подчинены воле одного единственного человека. Прежде он никогда не попадал в поле зрения спецслужб.
Судя по тому, каких "успехов" предводителю террористов удалось достичь, и какую масштабную операцию он планировал в будущем, этот человек был незаурядной личностью.
Офицер полиции не мог сосредоточиться на плане захвата. Мешало чувство досады. Кто-то преподнес начальству разгадку, которой не смог добиться он сам…
Около семи часов вечера на квартиру к главарю террористов придет вся его немногочисленная боевая группа. Встреча – экстренная. Связана с тем, что на ближайшее время назначено "главное событие года" – масштабное умерщвление жителей столицы. Главарь передаст исполнителям последние важные подробности, взрывные устройства. Из его квартиры люди разойдутся полностью укомплектованными.
Высокое начальство решило, что отреагировать на сведения остается лишь одним способом – немедленно арестовав участников сходки.
До начала сбора террористов оставалось чуть меньше часа.
Начальство не сообщило офицеру, командовавшему группой захвата – его фамилия была Ягуткин, – откуда, от какого тайного осведомителя, получены эти сведения. Чем еще больше ранило самолюбие полицейского.
Времени у него было очень мало. И исход порученного дела не казался ему однозначным. Он наделялся особыми полномочиями. Все, что знал – улица, дом, квартира…
Группа захвата собрана из сотрудников разных подразделений. С бору по сосенке…