– С тобой, Марк! Так вот – упаси меня тот, кого мы не упоминаем! Ко мне имеют какие-то претензии Бабай и Желтый, но таки не они принимают конкретные решения. А те, кто их принимает, относятся ко мне так же хорошо, как и я к ним. Я найду волшебные слова, чтобы их убедить в том, что они должны подписать у Желтого все необходимые для нас бумажки, можешь не сомневаться!
На том и порешили. Я полетел в Тришуруп. Договориться о взаимовыгодном взаимодействии с нужными подчиненными Желтого, как я и прогнозировал, не составило ни малейшего труда. Война – войной, а деньги – деньгами.
Уже в столице мне позвонил человек, звонка которого я не ожидал. Это был мой близкий родственник, с которым мы тогда не общались. Причина была прозаической – я работал с Василичем, а он – с Желтым. Злые языки даже называли его "кассиром" премьер-министра.
Ну, позвонил и позвонил, не говорить же "не звони мне больше никогда, сатрап режима"? Я был рад его слышать. Мы договорились попить кофе. Так обычно говорят в столице, когда хотят накоротке обсудить какой-то срочный важный вопрос. Вопрос действительно был очень интересным.
– Чувак! Я по просьбе Романа Семеновича с тобой щас говорю и от его имени. Это по инвестпроекту Каца. Ты там что имеешь?
– Осваиваю часть бабла в Тришурупе своей строительной лавкой. А что? Желтый против?
– Да с чего ты взял-то?! Я вообще не знаю, с чего ты взял, что он против тебя.
Родственник поднялся и торжественно вручил мне какую-то коробку и бархатную зеленую папку. Ну да, у меня ведь был день рождения всего неделю назад, вполне в тему. В коробке была какая-то хрень из той, что чиновники дарят друг другу, когда показать уважение надо, но нельзя, чтобы это было воспринято как мелкое взяточничество – какой-то письменный набор из яшмы с пузатыми орлами по бокам.
Но самое важное было сказано в "поздравительном адресе", содержавшемся в бархатной зеленой папке. Опытный чиновник может сказать в поздравлении все, что угодно. Высказать угрозу. Предложить денег за содействие. Послать ко всем чертям (это совсем легко).
Тут были заверения в уважительном ко мне отношении, неудовольствие от нахождения по разные стороны баррикад, предложение к взаимовыгодному сотрудничеству.
О-фи-геть. Кажется, меня собираются перевербовать. А я думал, что Желтый наш – тупица. Ан нет, смотри-ка, понимает, что не получилось уничтожить все живое вокруг и стоять гордо одному на вершине горы.
– Охренеть! Тронут! Такое замечательное поздравление! Так, а чего делать-то надо?
– Так вот – по проекту Каца. Роман Семенович мне вчера говорит, зачем вот Слава будет мучиться, организовывать не свойственный ему строительный бизнес? Мы ему и так благодарны, что он затаскивает к нам в регион такие серьезные деньги из федерального центра. Так что пусть он возвращается домой. Подберем ему хорошую работу. Строительством заморачиваться не надо, мы ему и так выплатим премию за то, что он притащил, в размере…
И родственник взял у официантки ручку и написал на салфетке сумму в рублях.
– Ого. Это ж почти лимон баксов, – зачем-то произвел в уме обмен я.
– Чувак, поверь моему опыту – это сильно больше, чем то, что ты бы заработал собственной строительной фирмой за весь проект. А тут – все наликом и вперед. Ну, глупо отказываться.
Под ложечкой засосало.
Меня покупают, и дорого. А главное, предлагают вернуться домой. Пусть не на белом коне, а, скорее, через черный ход, но домой. Там хорошо. Там спокойно. Там нет бешеных столичных жителей. Там никто никуда не торопится. Даже в денежных делах. Там у всех, кроме Артура Бычкова, есть ПОНЯТИЯ, которые в центре полностью замещены прибыльностью. Там, в конце концов, есть холм, на котором похоронены мои отец, дед, бабушка и остальная родня.
Чёрт!
– Дополнительные условия есть какие-то? – зачем-то спросил я, прекрасно понимая, что они есть.
– Чувак, ну ты ж все понимаешь. Если ты будешь работать с Романом Семеновичем – то с Василичем надо работать прекращать. Общайтесь, пожалуйста! Дружите! Он ведь понимает, что вы близкие люди. Но в заговор ты больше не играешь. И ребят своих уводишь. Можно и их трудоустроить в Тришурупе.
Ну да, очень по-желтокнязевски. Вывесил, бл…ть, объявление: "Покупаю друзей, дорого!". Не желаешь, Славик, Василича своего продать? Миллион предложил. А вот что ж не миллиард? Какая разница, от чего отказываться…
Хотелось сказать все это, но было понятно, что нужно быть спокойным и гибким. Поэтому ответ был дипломатичным:
– Старик, да нет и у Романа Семеновича никакой проблемы со мной. Ни в какие заговоры я давно не играю. Да, помогал Василичу поначалу, потому что они несправедливо на него наехали, а он не чужой мне человек. Но сейчас – работать надо, деньги зарабатывать. Приложу все усилия, чтобы инвестпроект Каца развивался активно в Бабаестане. А что касается стройбизнеса – он не так уж мне и не свойственен, у моей семьи строительная компания уже 8 лет, опыта накопили много, хотим развиваться. Поэтому – спасибо за предложение, очень тронут, крайне признателен, всегда к вашим услугам, бла-бла-бла…
Все это давало родственнику повод, вернувшись в Тришуруп, сказать, что задание выполнено, враг обещал больше не вредить Вам, будет тихонько свой примус починять, в политику играть не будет.
Желтый, правда, тоже не дурак и поймет: несмотря на то, что взаимовыгодные проекты должны идти и отказываться от них смысла нет – топор войны отнюдь не зарыт. И что при первой же возможности кинжал в спину ему я воткну и вернусь-таки на родину, как нам, чуркам провинциальным, и полагается – на белом коне, а не через черный ход.
Домой
И все же желтокнязевскому мастерству интригана надо отдать должное – цели своей он отчасти добился.
В какой-то момент он действительно понял, что этот столичный кружок надо разбивать и тащить обратно в Тришуруп, чего бы это ему ни стоило. Напрямую, в лоб, купить часть кружка во главе со мной не получилось. Но он вполне преуспел в решении задачи окольными путями.
Виновата, как всегда, женщина. И какая! Ни дать ни взять – Миледи из баек Дюма про мушкетеров. Внешне она выглядела именно так. А в интригах Миледи оригинальная выглядела бы на фоне нашей дамы лохушкой из Прованса.
Дама была вице-президентом той самой корпорации "Дефинитив" олигарха Пентюшенкова, который, как уже запомнил внимательный читатель, к этому моменту владел бабайской нефтянкой.
Пентюшенков, несмотря на обидное прозвище, приклеившееся за ним в тусовке, никаким Пентюхом не был. Он сумел остаться в числе самых богатых и влиятельных людей страны при всех режимах в последние лет 20. И всегда был вхож к первым лицам, всегда влиял на ключевые назначения в многочисленных сферах, где простирались его интересы.
Сейчас, отобрав у Бабая нефтянку, олигарх хорошо понимал, что война за нее отнюдь не закончена. "Генеральское" лобби отнюдь не собиралось признавать поражение. Следующий акт вполне мог начаться с назначения вместо Бабая кого-то от генералов.
Поэтому, как это ни странно, Пентюшенков был кровно заинтересован в том, чтобы сдавшийся на его милость Бабай, у которого тот изъял самое дорогое в его жизни, сидел-дремал в своем кресле как можно дольше, чтобы ситуация успела законсервироваться.
А когда смена все же произойдет, ему было важно, чтобы сменщик был направлен в Бабаестан не со стороны генералов. Для этого нужно было мониторить всех выходцев из Тришурупа, находящихся на сколько-нибудь заметных позициях и хоть как-то влияющих на ситуацию в регионе.
Наш революционный кружок, безусловно, был ему интересен. Именно поэтому Дама однажды появилась на нашей традиционной вечерней оперативке в ресторане "Старая лошадь".
Даму звали Эвелина. Она была натуральной блондинкой с будоражащей воображение фигурой. Бывает так: женщина вроде ни в чем не виновата, а фигура ее своими сильно выдающимися выпуклостями заставляет даже самого стойкого из подкаблучников думать о самой мерзкой дряни из всех возможных видов кооперации мужчины и женщины. Довершало ансамбль чуть восточное, яркое и чуть презрительное лицо дамы высшего света. Роковым для нас оказалось еще и наличие у нее звериной интуиции и незаурядных актерских данных. Переговорщица – что надо, одним словом.
Уже к середине ужина с ней мы пребывали в счастливом заблуждении, что вся корпорация "Дефинитив" во главе с Пентюшенковым засыпает и просыпается с именем Василича на устах, ждут, не дождутся, когда сей благородный муж сменит наконец замучивших всех ненавистных Бабая и Желтого.
На каждой встрече, коих стало несколько в неделю, Эвелина расспрашивала нас обо всем, интересовалась всеми перипетиями нашего долгого противостояния, во всем поддерживала и обещала поддержку своего босса.
Эмоционально она нас тоже вскрыла, как орех, уже на втором ужине четко зная, кто чего из нас хочет. Как-то она невзначай закинула нам идею:
– Хорошо бы устроить в Тришурупе плацдарм такой… Засесть там части из вашей рабочей группы и начать готовить почву к переменам, как думаете? Вид у нее был заговорщицким.
О, что мы еще могли подумать об идее вернуться домой? Хотим! Хотим, хотим! Не хуже Маши из "Маши и медведя".