* * *
Нат прибыл первым, потому что у него на девять часов утра была назначена поездка в Уотербери.
Флетчер приковылял в кабинет доктора без двух минут шесть, досадуя, что Нат пришёл до него.
- Как только сниму гипс, - сказал он, - я дам вам ногой под зад.
- Вам не следует так говорить с доктором Ренуиком после того, что он для вас сделал, - улыбнулся Нат.
- Почему? - спросил Флетчер. - Он влил в меня вашу кровь, и теперь я - только наполовину тот, что был раньше.
- Вы ошибаетесь, - возразил Нат. - Вы - вдвое тот, что были раньше, но всё ещё половина меня.
- Дети, дети! - воскликнул доктор, неожиданно поняв всё значение этих слов. - Я хочу обсудить с вами кое-что посерьёзнее.
Флетчер и Нат замолчали, услышав, каким тоном доктор сделал им замечание.
Доктор Ренуик встал из-за стола, отпер сейф, вынул оттуда папку и положил её на стол.
- Несколько дней я думал, как мне преподнести вам эти конфиденциальные сведения. - Он постучал пальцем по папке. - Я этого никогда бы не узнал, если бы сенатор не попал в аварию, которая чуть не стоила ему жизни, и мне не пришлось сравнить данные, касающиеся вас обоих. - Флетчер и Нат молча посмотрели друг на друга. - Даже вопрос о том, сообщить ли вам об этом обоим вместе или порознь, имел этическое значение, и, во всяком случае, по этому вопросу теперь вы знаете, что я решил. - Флетчер и Нат молча посмотрели на доктора. - У меня есть лишь одна просьба - чтобы то, что я вам скажу, осталось тайной, разве что вы оба захотите - повторяю, оба, - предать это гласности.
- Я не возражаю, - Флетчер повернулся к Нату.
- Я тоже, - сказал Нат. - Во всяком случае, сейчас со мной мой адвокат.
- Даже если это повлияет на исход выборов? - спросил доктор, оставив без внимания легкомысленную шутку Ната; оба кандидата кивнули. - Вы должны ясно понять: то, что я собираюсь вам раскрыть, - это не то, что могло произойти или даже что весьма вероятно, - нет, это - несомненный факт.
Доктор раскрыл папку и взглянул на свидетельство о рождении и свидетельство о смерти.
- Сенатор Давенпорт и мистер Картрайт! - произнёс он, словно обращаясь к людям, которых он раньше никогда не встречал. - Я должен сообщить вам, что после тщательной проверки и перепроверки образцов ваших ДНК, у меня не осталось никаких сомнений, что вы - не только родные братья, - он помедлил, снова взглянув на свидетельство о рождении, - но и дизиготные близнецы.
Доктор Ренуик замолчал, ожидая, пока до Флетчера и Ната дойдёт значение того, что он сказал.
Нат вспомнил дни своего детства, когда ему нужно было искать в словаре значение незнакомых слов. Флетчер первым нарушил молчание:
- Это значит, что мы - не однояйцевые близнецы?
- Правильно, - подтвердил доктор Ренуик. - Предположение, что близнецы всегда должны быть друг на друга неотличимо похожи, всегда было выдумкой романтических писателей.
- Но это не объясняет… - начал Нат.
- Если вы захотите знать ответы на другие вопросы, - сказал доктор Ренуик, - в том числе на вопрос о том, кто ваши подлинные родители и каким образом вы оказались разделены, - я охотно дам вам возможность изучить на досуге эту папку.
Доктор Ренуик постучал пальцами по папке перед собой.
Последовало долгое молчание. Наконец Флетчер сказал:
- Мне не нужно изучать содержимое этой папки.
Настала очередь доктора Ренуика выразить удивление.
- Нет ничего такого, чего я бы не знал о мистере Картрайте, - объяснил Флетчер, - в том числе подробности трагической смерти его брата.
Нат кивнул.
- Мама всё ещё хранит фотографию, на которой мы оба лежим рядом с её кроватью в больничной палате, и она часто говорит о том, кем мог бы стать Питер, если бы он выжил. - Нат помолчал и взглянул на Флетчера. - Она гордилась бы человеком, который спас жизнь своего брата. Но у меня есть один вопрос, - обратился он к доктору Ренуику. - Я должен спросить, знает ли миссис Давенпорт, что Флетчер - не её сын.
- Насколько мне известно, нет, - ответил доктор Ренуик.
- Почему вы так уверены? - спросил Флетчер.
- Потому что среди многих данных, которые есть в этой папке, есть письмо доктора Гринвуда, который принял роды у обеих ваших матерей. Он оставил указания, что сведения из этой папки могут быть обнародованы только в том случае, если относительно вашего рождения возникнут разногласия, которые могут повредить репутации больницы. И в этом письме указывается, что, помимо доктора Гринвуда, есть только один человек, который знает правду.
- Кто это? - разом спросили Нат и Флетчер.
Доктор Ренуик немного помедлил и перевернул следующую страницу.
- Некая мисс Хезер Никол, но поскольку её, как и доктора Гринвуда, давно уже нет в живых, никто не может это подтвердить.
- Это была моя нянька, - сказал Флетчер, - и, насколько я помню, она на что угодно пошла бы, чтобы угодить моей матери. - Он повернулся к Нату. - Однако я всё-таки хотел бы, чтобы мои родители никогда об этом не узнали.
- Я тоже. Какой смысл причинять нашим родителям ненужные мучения? Если миссис Давенпорт узнает, что Флетчер - не её сын, а моя мать - что Питер остался жив и у неё отняли возможность воспитать обоих сыновей, подумать страшно, в каком они будут смятении и горе.
- Я согласен, - произнёс Флетчер. - Моим родителям сейчас уже около восьмидесяти, так что зачем воскрешать призраки прошлого? - Он помедлил. - Хотя, признаюсь, мне очень любопытно, насколько иначе могла бы сложиться наша жизнь, если бы я оказался в твоей люльке, а ты - в моей, - добавил он, взглянув на Ната.
- Мы этого никогда не узнаем, - ответил Нат. - Но одно несомненно…
- Что именно? - спросил Флетчер.
- Я всё-таки был бы следующим губернатором Коннектикута.
- Почему ты в этом так уверен? - спросил Флетчер.
- У меня было преимущество на старте, и это преимущество сохраняется. В конце концов, я прожил на свете на шесть минут дольше, чем ты.
- Это крохотное преимущество я наверстал уже через час.
- Дети, дети! - снова воскликнул доктор Ренуик; он закрыл папку, и оба брата посмотрели на него. - Значит, вы согласны, что любое свидетельство о вашем родстве следует уничтожить, чтобы потом никогда к нему не возвращаться?
- Мы согласны, - без колебаний сказал Флетчер.
- И никогда к нему не возвращаться, - повторил Нат.
Доктор открыл папку и сначала достал оттуда свидетельства о рождении, которые затем вложил в прибор для разрезания бумаги. Нат и Флетчер молча смотрели, как одно за другим исчезают доказательства их родства. За свидетельствами о рождении последовало трёхстраничное письмо от 11 мая 1949 года, подписанное доктором Гринвудом. Исчезло ещё несколько других внутрибольничных документов - все от 1949 года. Доктор Ренуик продолжал всё уничтожать, пока перед ним не осталась пустая папка, на которой было написано: "Натаниэль и Питер Картрайты". Доктор разорвал папку на несколько кусочков, и последние доказательства исчезли в приборе.
Флетчер встал и пожал руку своему брату.
- Увидимся в губернаторском особняке!
- Безусловно! - сказал Нат, обнимая его. - Первым делом я закажу пандус для инвалидных колясок, чтобы ты мог регулярно меня навещать.
- Ладно, мне пора идти, - сказал Флетчер, поворачиваясь, чтобы подать руку доктору Ренуику. - Мне нужно выиграть выборы.
Он заковылял к двери, стараясь дойти до неё раньше Ната, но тот вскочил и открыл для брата дверь.
- Меня с детства учили, что нужно открывать двери женщинам, престарелым и инвалидам, - объяснил Нат.
- И можешь к этому списку прибавить будущих губернаторов, - парировал Флетчер.
- Ты читал мою статью о льготах для нетрудоспособных? - спросил Нат.
- Нет, - ответил Флетчер. - Меня никогда не волновали непрактичные идеи, которые нельзя воплотить в законодательство.
- Знаешь, я буду жалеть только об одном, - сказал Нат, когда они оба были уже в коридоре и доктор Ренуик не мог их услышать.
- О чём же? - спросил Флетчер.
- Как замечательно было бы расти с таким братом, как ты!
52
Предсказание доктора Ренуика оправдалось. В уикенд сенатора Давенпорта выписали из больницы, и через две недели никто бы не поверил, что всего месяц назад он был при смерти.
Когда до выборов оставалось лишь несколько дней, Билл Клинтон вырвался вперёд на общенациональных президентских выборах, а Росс Перо по-прежнему забирал очки президента Буша. Нат и Флетчер продолжали разъезжать по штату в темпе, которому могли бы позавидовать олимпийские спортсмены. Ни один из них не ждал, что другой вызовет его на публичные дебаты, и когда одна из местных телевизионных компаний предложила им провести три такие встречи, оба сразу же согласились.
Все признали, что в первой дуэли Флетчер проявил себя лучше, и опросы общественного мнения это подтвердили: Флетчер вырвался вперёд. Нат сразу же сократил свои поездки по штату и провёл несколько часов в телевизионной студии, где его натаскивали его сотрудники. Это помогло, и даже местные демократы признали, что второй раунд Нат выиграл и теперь стал опережать своего соперника в опросах.