- Тапа, - тщетно старался скрыть обиду Витька, - мы же договаривались!
- Забодал! Это ты договаривался, Муха, - сказал Павлик с ударением на "ты". - Ты! А моё мнение тебя не интересовало.
- Я думал ты, как друг, и так поддержишь!
- Красавчик! - Пашка уже не смеялся. - А давай ты меня поддержишь и останешься. Как друг!
- Ты что? Я же пару получу! Мне нельзя!
- Вот-вот, Муханчик, - почти ласково сказал Павлк. - Тебе нельзя пару и ты хиляешь, а мне надо пятёрку получить и этого ты понять не хочешь.
- Да как ты сравни… - закричал Витька. - А ещё друг!
- Муха! - дёрнул его за руку Валька. - Тапа прав.
Витька резко повернулся к нему, открыл рот, но Валька его опередил.
- Не ори! - сказал он свистящим шёпотом и скорчил рожу. - Всю школу соберёшь! Что застыл? Скоро звонок уже. Тапа, не забудь - после уроков у фонтана. Всё пацаны - валим!
Пацаны - трое одноклассников - только этого и ждали и мгновенно шмыгнули через тяжёлую школьную дверь на улицу. Застывшего словно столб Витьку Валька подтолкнул в спину и незаметно подмигнул Пашке. Тот махнул рукой, повернулся и пошёл в класс.
А на улице буйствовала весна. В воздухе стоял сиреневый дурман, от которого хотелось совершать странные вещи. Конские каштаны, словно фонариками, покрылись фиолетовыми пирамидками цветов. Было тепло, солнечно и очень шумно. Грохот стоял такой, что разговаривать было невозможно. Разве что кричать в ухо.
Кучка совсем ещё маленьких мальчишек, собравшихся на дороге у станции Юных Техников, так и делали. Впрочем, разговаривали они мало: были заняты более важным делом. Пацаны проверяли карты - маленькие вёрткие машинки, похожие на тележки, которые и заполняли окрестности грохотом и бензиновыми выхлопами. Рядом ходил седой учитель.
Витька тут же вспомнил, что завтра на площади пройдут соревнования, и решил, что надо обязательно пойти посмотреть. Технику Виктор Михеев любил и в четвёртом классе тоже занимался на этой станции. Правда, не картингом, а авиамоделизмом. Он даже уговорил друзей и сначала они ходили втроём. Через неделю Пашка заявил, что клеить дурацкие планеры ему неинтересно, и ушёл. Сначала на бокс, а потом ещё и в художественную школу. Кулёк продержался чуть подольше. Оставшись один Витька обиделся, решил доказать, что это вовсе не дурацкое занятие, и честно доказывал целый год.
Да, обязательно надо будет пойти посмотреть. Вот только с кем? Кулёк пойдёт вряд ли, а Тапик….После сегодняшнего снова обращаться к Пашке с просьбой не хотелось. Что-то он слишком много стал на себя брать!
Прогульщики прокрались вдоль стены школы, так, чтобы их не было видно из окон, потом вдоль бетонного забора, ограждающего тянувшуюся уже несколько лет стройку. Раньше - Витька ещё помнил - здесь был интернат для девушек-горянок, а чуть дальше начинался сквер. Года три назад интернат вместе с приличным куском сквера снесли и начали строить новое здание нефтяного института. Интересно, а куда делись девушки-горянки?
Комсомольскую перешли на самом углу, где из окон школы их заметить уже точно было невозможно. Перешли, обогнули маленькое, похожее на игрушечный особняк здание с совсем не подходящей табличкой "Нотариальная контора" и свернули в сквер. Пустых лавочек в этом углу было полно, и хиляльщики выбрали себе самую лучшую - закрытую с трёх сторон деревьями.
- Кайф! - сказал Гарик Мартиросов, толстый, уже начавший бриться паренёк и достал сигареты.
- "ВТ"! - глянув на пачку, уважительно протянул Сашка. - Где ты их только берёшь?
- Тоже мне, дефицит! - небрежно бросил Валька. - Я и "Мальборо" могу достать. И "Кэмэл".
- Врёшь! - обиделся Гарик. - "Мальборо" даже в Обкоме нет.
- Спорим! - тут же предложил Валька. - На твоих Битлов.
Гарик засопел. Он был самолюбив и обидчив, и его отец работал в Совете Министров. Гарик не любил признавать чьё-нибудь превосходство, но опыт показывал, что связываться с Кульком себя дороже. Положение спас большеголовый Гвоздь.
- Не поддавайся, Гарик! С Кульком спорить всё равно, что деньгами подтираться.
- Да ради бога! - ни грамма не обиделся Валька и вдруг весело крикнул: - Привет, Танюша! Как дела?
Одна из двух проходящих по аллейке девушек махнула рукой и улыбнулась. Девушки были совсем взрослые - наверное, десятиклассницы - и очень красивые. А от их ножек, еле прикрытых лёгкими платьями, просто было невозможно отвести взгляд. Прогульщики этого делать и не собирались, и поворачивали за ними головы как подсолнухи за солнцем. И только когда девушки скрылись из вида, повернулись к Вальке. Теперь у них в глазах читались зависть и уважение.
- Да чего вы, - засмеялся Валька. - Это моя сестра. Двоюродная.
- Что-то много у тебя вдруг сестёр объявилось, - пробурчал Витька.
Он опять чувствовал какое-то неудовлетворение, может быть, даже обиду. Это было неприятно, это было непривычно. Настроение снова начало портиться.
- Так и будете целый час здесь сидеть? - неожиданно набросился он на компанию.
- А правда, пацаны, - поддержал его Валька. - Пошли пройдёмся.
Уговаривать никого не пришлось. Приятели прошли через сквер, миновали огромную клумбу и вышли к кафе, которое в городе называли не иначе как "Подкова". По случаю тёплой погоды большинство столиков было занято: народ с удовольствием уплетал мороженое, запивая его холодным как лёд коктейлем. Витька посмотрел на довольную публику, потрогал немногочисленную мелочь в кармане и расстроился совсем.
Проспект Орджоникидзе перешли прямо у "Подковы": не пилять же до перехода. Аллейка на проспекте была почти пуста, не то что вечером.
Впрочем, одна лавочка была всё-таки занята, и, конечно же, сидящие там девчонки поздоровались с Валькой. Как у него это получается? Иногда кажется, что он полгорода знает. А спроси, так ведь улыбнётся эдак и скажет, что это очередные родственницы. Изменился Кулёк. Да и Тапик тоже…
- А куда это мы идём? - с непонятным самому раздражением спросил Витька.
Ему никто не ответил. Гарик тщетно выведывал у Вальки, где в Грозном можно достать "Кэмэл", Сашка и Гвоздь с интересом слушали.
- Чего нам на площади делать?
- Вить, - оторвался на секунду от важного разговора Валька, - давай в Когиз на секунду зайдём. Очень нужно.
Понятно. Ему нужно! Одному нужно в Когиз. Другому нужно пятёрку по химии….Всем что-нибудь нужно.
"Секунда" растянулась минут на десять. Валька сразу прилип к прилавку, шепчась о чём-то с молодой продавщицей, остальные бесцельно разглядывали прилавки. Прилавки пестрели плотно заставленными книгами, но желания их покупать ни у одного нормального человека возникнуть не могло. Интересно, куда это барахло вообще девается? В макулатуру?
Продавщица вытащила из-под прилавка небольшой пакет из обёрточной бумаги и передала его Вальке. Тот сунул пакет в портфель, вытащил оттуда же свёрток и передал его продавщице. Свёрток тут же исчез под прилавком. Вся операция не заняла и минуты. Прямо как шпионы!
- Что там у тебя? - спросил Витька на улице.
Валька вытащил пакет из портфеля, аккуратно развернул. Обёртка полетела в урну, и в солнечных лучах засверкала сине-фиолетовой обложкой новенькая книжка.
- Ого! - вырвалось у Мухи. - "Артур Кларк. Космическая Одиссея 2001…." Ну, ты даёшь!
- Ерунда! - отмахнулся Валька. - Тапику подарю. И вообще, я её на носки обменял.
- На что?!
- На красные носки. А что - всё хотят быть модными!
- Ну ты даёшь! - повторил Витька. - Как тебе это только удаётся - такой дефицит! Интересно, будут книжки когда-нибудь свободно продаваться?
- Только если все вдруг перестанут читать.
- Ну, этого точно никогда не будет! А мне красные носки можешь достать?
- Будут! - небрежно пообещал Валька.
- И мне! - не выдержал Гарик. - Мне тоже, Кулёк!
- Запросто! Блок "БТ".
- Что?! - почти закричал Гарик, и все засмеялись. - Ты ж сам говорил, что…
- Ничего, пригодится, - перебил Валька. - Да ты не мохай, я заплачу.
Разглядывая пахнущий типографской краской дефицит, прошли мимо "Столичного", миновали "Овощной" и аптеку. Слева опять показался Комсомольский скверик с играющей у фонтана малышнёй, чуть дальше - покинутая полчаса назад школа. Осторожный Гвоздь предложил обойти квартал вокруг, чтоб не быть замеченными из окон, но его никто не поддержал. Окна скрыты деревьями, на улице толпа народа - кто там что заметит. Да и неохота тащиться вокруг Совмина!
Компания почти поравнялась с кафе "Южное", когда по барабанным перепонкам ударил высокий голос.
- Беляшики! Горячие бе-ля-ши-ки!
Кричала средних лет продавщица в белом халате. Она кричала так круглый год, и зимой и летом. Витька готов был спорить, что когда он пошёл в первый класс, тётка уже стояла здесь, оглашая окрестности своим знаменитым криком.
Валька подошёл к продавщице и купил десять пирожков. Знаменитых грозненских пирожков с требухой по четыре копейки за штуку. Почему-то в народе их называли "пирожки с котятами". Ах, как же они пахли!
Через пять минут прогульщики спустилась по лестнице к набережной сквера Лермонтова у Ленинского моста и принялась за пирожки. Замечательные пирожки, да что там замечательные - просто слов нет, какая вкуснотища! Только мало. Три минуты - и нет пирожков, одни воспоминания.
- Пацаны, урок кончился, - сказал Витька поглядев на часы.
Часы - новенький "Полёт" - ему недавно подарили на четырнадцатилетние и он смотрел на них при каждом удобном случае.
- Дай посмотреть, - попросил Гарик.
Витька расстегнул ремешок и протянул часы. Гарик внимательно осмотрел их со всех сторон, пожал плечами и отдал обратно.
- Хорошие часы, - раздалось сзади.