- Можно было раньше, - сказал Виктор, глядя по-прежнему в стену. - Когда он был готов на всё. А ты денег жалел.
- Не жалел! - взорвался Валентин. - Их просто не было! И не у меня, а у нас!
- Хорошо, - согласился Виктор, - пусть у нас. Сейчас они есть, и везти придётся мне.
Валентин замолчал. Оставалась ещё одна возможность. Пользоваться ею не хотелось, пользоваться ею было противно, но другого выхода он не видел.
- Муха, - сказал он, стараясь, чтоб голос звучал, как можно обиднее, - он же всё равно у тебя теперь не возьмёт.
Тщательно отравленная стрела отскочила от цели, как от бронежилета и полетела назад.
- Может быть. Но кому же ещё везти, - сказал Виктор, и Валентин затаил дыхание, уже понимая, что последует дальше. - Не тебе же?
Стрела вонзилась в стрелка, и Валентин сдался окончательно.
- Да ты не психуй, Кулёк, - впервые посмотрел ему в глаза Виктор. - Я же понимаю всё. И что тебе нельзя, потому что дела оставить не на кого, и что на Саламбека надеяться больше нельзя. И что наделал всё я. Но делать что-то надо. Не психуй.
- Ладно, - устало сказал Валентин, вытащил из стола конверт и положил на стол. - Тут я ему написал кое-что. Передай - может, поможет.
Виктор взял конверт, встал, пожал протянутую руку и пошёл к двери. Приоткрыл, замер, как будто что-то забыл, повернулся.
- Кулёк, - сказал он так, что у Валентина перехватило горло. - Ты это…ну…Короче, если что, помоги моим.
Отвернулся, вышел и плотно закрыл за собою дверь.
Валентин посидел минут пять, вытащил из стола бутылку коньяка, отхлебнул из горлышка. Скривился, закурил сигарету и снял трубку телефона.
- Михал Иваныч, - сказал он бодрым голосом. - Как оно? И не говори! В баньку не желаешь? Мне тут кое-что привезли с Кавказа - абалдэешь! Добро! Иваныч, мне связь с Грозным нужна. Позарез! Да, тот же номер. Жду…
О штурме Виктор узнал в Моздоке. Новости говорили только о Грозном. Телевидение без устали крутило одни и те же кадры: разбитые танки на улицах, кровь на асфальте, пленные танкисты, и хмурая толпа зевак. В голосах дикторов проскальзывали панические нотки, хотелось немедленно ехать назад. Виктор выкурил сигарету, поднял воротник плаща и пошёл узнавать, есть ли автобус на Грозный.
Автобусы ходили, лишний раз доказывая, что со стороны происходящее часто выглядит страшнее, чем на самом деле. А может, это говорило о другом - о том, что действительность всегда шире. Её не загнать в раскрашенный одним цветом телевизионный репортаж. Может быть - Виктор об этом не думал. Он не думал вообще ни о чём, не замечал попутчиков, не ощущал долларов в пришитых изнутри рубашки карманах. Разве что изредка мелькала мысль, что делать, если Пашки уже нет в городе, да и то так, мельком. Виктор твёрдо решил разбираться с проблемами по мере их возникновения.
В окно он выглянул два раза. Когда миновали импровизированный блок-пост - впрочем, автобус никто не остановил - и когда сзади остался подбитый танк. Танк застыл на углу улицы, почти врезавшись в забор частного дома. Обгорелая башня с каким-то белым кругом, растянувшаяся, как кишка, гусеница, продавленный асфальт, и равнодушная пустота кругом - всё это создавало впечатление идиотского театра абсурда. Как будто сумасшедший режиссёр спьяну перепутал декорации.
Народу на автостанции было ещё больше, чем в марте. Виктор вышел последним и сразу, не оглядываясь, пошёл вперёд. Вокруг громко, уже немного непривычно, галдела толпа, надрывался ичкерийским гимном микрофон, и окрика он не услышал. Остановился только, когда на плечо легла чужая рука, повернулся, и на лицо против воли вылезла улыбка.
- Оглох? - шутливо хмурясь, спросил Руслан. - Ору тебе, ору! Привет! Три часа жду.
- Меня? - удивился Виктор. - А откуда ты узнал?
- Господин Умаров соизволили позвонить. Откуда он узнал, объяснять надо? Ладно, пошли к машине.
На углу Чернышеского и Карла Маркса тоже стоял подбитый танк, ещё один - с оторванной башей - одиноко застыл у Президентского дворца.
- Сколько их? - спросил Виктор. - Как это получилось?
- Много, - пожал плечами Руслан. - Впустили в центр и пожгли. Говорят, у них даже карт не было. Лучшего подарка Джохару придумать было нельзя. Ишаки!
- Почему?
- Потому! Потому, что теперь он герой, потому, что теперь все готовы за ним….Эх, да что там говорить! Ты что приехал - деньги привёз?
- Кто тебе сказал? - напрягся Виктор.
Руслан свернул на Красных Фронтовиков, прибавил газу.
- Догадался. Козлы вы всё-таки! И ты, и Кулёк. Почему мне не позвонил, когда за родителями приезжал? На Саламбека понадеялись? Друзья!..
- Русик? - тихо спросил Виктор. - Тапик здесь?
- Козлы! - треснул ладонью по рулю Руслан. - И Тапик козёл! Сигареты достань!
- Расскажи, - попросил Виктор. - И не злись.
- Не злись, не злись, - пробурчал Руслан, но тон снизил. - Здесь Тапик. Ты же знаешь, что они тогда собирались уезжать, я и на квартиру покупателя нашел. Потом…Короче, запил он потом. Если бы не Аня, не знаю даже. Памятник ей ставить надо! В октябре он съездил в Россию, договорился о работе и даже об общаге. Отправил часть вещей и уговорил уехать Аню с сыном. Как это ему удалось, не представляю: видел бы ты её!
Руслан усмехнулся, выкинул сигарету в окно, обогнал грузовик и въехал на трамвайный мост. Виктор посмотрел на обмелевшую Сунжу, на мелькнувший вдали дом и резко поднял глаза вверх: со стороны центра, стремительно снижаясь, мчался самолёт. Качнул сверкающими на солнце крыльями, прошёл над "Чайкой", чуть не задев ослепший экран бегущей строки, и скрылся. Всё почти в полной тишине. И только через мгновение ударил оглушающий звук.
- Что это? - пытаясь перекричать рёв, спросил Виктор.
- Пугают теперь нас так! Или мстят. За собственную дурость. Сейчас ещё ракету где-нибудь сбросит. Козлы! - Руслан снова треснул по рулю. - Дальше слушать будешь? Короче, он снова попытался продать квартиру, но покупателей не нашлось. И вот теперь сидит и мается: то ли бросать всё к чёртовой матери и ехать, то ли ещё подождать. У него же ещё родители здесь. И отец упёрся, как бык: "Не поеду никуда и всё!" Ты же помнишь его отца! Вот так. А теперь ещё и ногу подвернул.
Машина свернула на Дзержинского, проехала мимо "Дома Радио", впереди замаячила девятиэтажка с магазином "Алмаз". Солнце стояло справа, почти над Президентским дворцом, из-за чего он казался тёмным пятном, оконтуренным ярким светом. И вот из этого света, сверкая как елочная гирлянда, вынырнул ещё один самолёт. Как чёртик. Самолёт пронёсся над площадью, чуть поворачивая, пересек Сунжу и ушёл вдаль. С небольшим опозданием по ушам ударил тяжёлый рёв, а ещё через пару секунд вдали громко хлопнуло. Виктор перегнулся через сидение, пытаясь что-нибудь рассмотреть, услышал новый рёв и дёрнулся к правому окну: над площадью разворачивался ещё один самолёт. Миг - и он тоже мелькнул над головой и ушёл в направлении Минутки. Ещё один хлопок, и только тогда на юго-востоке в небо поднялся тёмный столб.
Всё заняло совсем немного времени, машина едва успела пересечь проспект Ленина. В небе по-прежнему светило солнце, по улице ехали машины, кинувшиеся было врассыпную пешеходы снова двинулись по своим делам, и это почему-то поразило Виктора больше всего.
- Видал? - внимательно глянул на него Руслан. - Второй день. Задолбали уже эти НЛО!
- НЛО?
- Ваши во всех новостях так предают: "Грозный бомбят неопознанные самолёты"!
- "Ваши"? И ты тоже?..
- Вот только не надо! - повысил голос Руслан. - Не я первый начал!
- Я?
- Ты! Ты, Кулёк и Тапик!
- Рус! Ты что, совсем уже?
- А кто? Кто меня не позвал? Тогда - на берегу? - Руслан сплюнул прямо на пол, помолчал и почти шёпотом добавил: - Может, тогда и не делились бы сейчас.
- Русик, - растерялся Виктор. - Ты это всерьёз? Это же мелочь, щепка в море.
- Щепка, - повторил Руслан и сгорбился. - Щепка…. Приехали.
На лестничной площадке Виктор впервые замялся и неуверенно посмотрел на Руслана. Тот понял, протянул руку к звонку и тщательно вывел старинный условный сигнал: три коротких, три длинных, снова три коротких и длинная, почти бесконечная заключительная трель.
- Кто? - спросили из-за двери. - Русик?
Дверь открылась. В прихожей, тяжело опираясь на костыль, стоял Павел. Узнать его было непросто: ещё более длинные волосы торчали в разные стороны, нижнюю часть лица скрывали усы и бородка - почему-то чёрные.
- Привет, моджахед, - сказал Руслан. - Смотри, кого я привёл.
- Привет, Тапа, - протянул руку Виктор. - Тебя не узнать.
Павел пожал руку Руслану, повернулся и захромал на кухню. На вторую руку он не глянул. Виктор вздохнул, стиснул зубы и стал раздеваться.
На кухне был страшный бардак: немытая посуда в раковине, чашки с остатками заварки, и везде посуда с водой - вёдра, кастрюли, бутылки. От всей мебели остался только стол и три стула. Пашка поставил на стол бутылку водки, выплеснул из двух чашек заварку, молча налил и, не дожидаясь остальных, выпил.
- Очень гостеприимно, - поморщился Руслан. - Нога как?
- Ну, извини, - сказал Павел, подождал, пока освободится посуда, и налил ещё. - Сигареты нормальные есть?
Виктора он по-прежнему не замечал.
- Ладно, - отодвинул кружку Руслан. - Вы тут посидите, а мне надо машину проверить. Не вставай, я ключ возьму.
Виктор подождал, плеснул водки в две чашки, приглашающе поднял свою. Павел сидел молча, курил и смотрел в окно.
- Пашка… - решился Виктор.
Павел предостерегающе поднял руку, потом всё-таки повернулся, залпом выпил водку и снова уставился в окно.