- И правильно! - одобрил тот с преувеличенным воодушевлением: после жалкого разговора с кубышкой ему было приятно хоть что-нибудь произнести решительным тоном.
- По этому случаю не худо бы познакомиться, - сказал Антоныч, - а? Как твое мнение?
- Тут почти все наши, - зачем-то объяснил белесый. - Вот эти вот, у костра, - Олег и Даша. С бутербродами - Раиса. Я - Павлик. А она, - он кивнул на кубышку, - Маша.
- Ну, раз она Маша, - сказал Антоныч, - то и я Коля.
- А отчество? - процедила Кубышка, презрительным тоном отодвигая непрошеного знакомца на положенное его возрасту отдаленное место,
Коля миролюбиво развел руками:
- А отчества в данный момент нет.
- Куда же оно девалось?
Он посмотрел на ее надутую физиономию и позволил себе малость поразвлечься:
- Куда все девалось, туда и отчество. Без него жить легче - вроде еще молодой, все впереди. А то копишь всю жизнь - отчество, деньги, чины, вещички, репутацию, а накопил - глядишь, уже на столе и руки крестом. Без отчества спокойней.
Парень с ведром воды вернулся от реки. Девушки наделали бутербродов. Одна из них крикнула костровому:
- Ну, скоро ты там?
Голос был громкий, начальственный.
- Перебьешься, - ответил парень, возившийся с костром.
Коля негромко посоветовал:
- Шалашик повыше сделай. И к ветру повернись спиной.
Тот, не оборачиваясь, спросил:
- Еще указания будут?
Девушка в вельветовых джинсиках сказала:
- Олег, не заводись. Человек говорит, значит, знает. Ей парень не ответил. Насвистывая демонстративно и зло, он снял куртку и стал махать ею, раздувая пламя. На этот раз прутики взялись, костер, хоть и медленно, разгорался.
Коля спросил белесого Павлика:
- Земляки, что ли?
Тот кивнул:
- Ага. Мы вот трое - я, Даша и Олег. Еще подойдут. Каждый четверг тут собираемся.
- Пикничок?
Парнишка снисходительно усмехнулся:
- Не, у нас сухой закон. Даже вино только по праздникам… Песни поем, разговариваем. Картошку печем.
Кубышка так и сидела между ними, разговор шел как бы сквозь нее. Как вести себя в такой ситуации, она не знала и на всякий случай презрительно оттопырила губы.
Коля спросил:
- А посторонних погреться пускаете?
Павлик ответил, прикрывая гордость будничной интонацией:
- А у нас тут нет посторонних. Пришел - значит, свой. Картошки на всех хватит!
Он хмыкнул, будто вспомнил смешное:
- Раз охотник пришел, совсем оборвался в тайге. Мы ему сапоги дали. Потом девушка - смысл жизни искала.
- Нашла? - поинтересовался Коля.
- Вроде все нормально, в столовой работает… Не, многим помогли. А как про наш костер в многотиражке написали…
- Да вранье все это, - уверенно бросил парень в красной куртке, Олег. Он все же разжег костер и стоял теперь во весь рост, длинной палкой пошевеливая хворост, - ладный, плечистый, тело как пружина.
- Что вранье? - переспросил Павлик и весь подобрался.
- Да все, - сказал Олег. - Многотиражка. И вообще вся эта благотворительность. Надо же где-то собираться!
- А что, кому-нибудь в чем-нибудь отказали? - с вызовом спросил белесый.
- Олег, хватит, - негромко проговорила девушка в джинсиках.
- Нет, ты скажи - отказали? Тунеядец приходил - в общагу устроили? Сам же, кстати, устраивал! - уличил он.
- Свистнул одеяло и сбежал, - сказал Олег.
- Но ведь устроили?
- Но ведь сбежал?
- Постой-ка, - отвлек Коля Павлика. - Так у вас что, вроде месткома?
- Зачем? Мы сами по себе, - возразил тот, остывая. - Просто если человек голодный, или денег нет, или ночевать негде…
Коля сказал:
- Тогда я вам самый нужный клиент. И голодный, и денег нет, и ночевать негде.
Павлик усмехнулся:
- Ну, если только это - вполне в наших силах. Раз пришли к костру…
- Я смотрю, у вас тут не костер, а прямо гордый символ.
Олег, повернувшись к ним спиной, поворошил хворост.
- Стараемся, - сказал Павлик и покраснел.
Коля спросил:
- А нельзя ли, пока самые торжества не начались, у вашего гордого символа портянки посушить?
Кубышка презрительно фыркнула, но промолчала. Павлик растерянно пожал плечами:
- Пожалуйста…
Коля улыбнулся ему и снова подмигнул:
- Ладно уж, не будем осквернять святыню. А то отскочит уголек - и ходи потом на босу ногу.
Павлик заулыбался в ответ и опять начал объяснять:
- У нас еще дома одна компания была. Все рядом жили. В волейбол вместе, за город вместе. И сюда вот - тоже вместе… А вы издалека?
- С запада, - сказал Коля.
- А город у вас какой?
- Города у меня, к сожалению, нет. Ни города, ни дома, ни профессии. Человек без определенных занятий.
Рослый Олег сказал не оборачиваясь:
- Сплошная романтика. Не иначе как вор в законе.
Самолюбивый парень, подумал Коля без обиды, даже с симпатией. Не умеет быть вторым. Пять минут и то не умеет.
Так подумал, а вслух сказал:
- Воры без денег не бывают. Как раз профессия, и выгодная.
- Но ведь и вы, наверное, что-нибудь можете? Алюминиевая тарелка с бутербродами пошла по рукам, и Павлик взял три ломтя с кружками колбасы - один себе и два соседу. Коля кивнул в благодарность, откусил, прожевал и лишь тогда ответил:
- Что-нибудь каждый может.
- В очко играть? - спросил Олег.
Вот и обживаюсь на новом месте, подумал Коля, уже врага приобрел. Он и сейчас не чувствовал неприязни к Олегу, скорее жалость. Уж очень ставки были не равны. Парень изо всех сил утверждал себя, старался перед приятелями, перед лохматой девчонкой в вельветовых брючатах. Мог выиграть, а мог и проиграть. А Коля - чем он рисковал? Сегодня сюда, завтра отсюда. Если, конечно… А, ладно!
- Так уж сразу и в очко, - сказал он благодушно, - У меня профиль широкий. Мысли угадывать, судьбу предсказывать… Вот ты небось спортсмен?
Штаны на Олеге были шерстяные, тренировочные, синие с красным кантом.
- Допустим, - сказал Олег.
- А спичку с земли подымешь?
- Зубами, что ли?
- Ну, зачем зубы пачкать! Потом чистить придется…
Коля дожевал бутерброд и буднично уточнил:
- Взглядом. Взглядом - и в воздух.
Стало тихо. Ребята вытянули шеи, и даже Кубышка повернула к Коле щекастое лицо.
- А вы поднимете? - спросил Олег.
В ответ так же буднично прозвучало:
- А я подниму.
Белесый Павлик не выдержал - прервал повисшую паузу:
- Бывает, я читал. Йоги так делают. Передвигают предметы силой воли.
Олег сказал с вызовом:
- Йоги много чего делают. Они вон и стекло едят, и водку не пьют.
Возразить Коля не успел - в кустарнике зашуршало, и к костру шумно вышел новый человек. Ему было лет сорок. Шагал он крупно, и сам был крупный, и, еще не разглядев сидящих, спросил весело и громко:
- Ну что, молодые люди, к огоньку пустите?
- Костер для всех, - сказала девушка в джинсиках и подвинулась.
- Демократия? - уточнил тот и бросил на землю темный плащ. - А что, демократия мать порядка…
С легкостью, странной в крупном человеке, он сел на плащ и, достав сигарету, прикурил от уголька:
- Заодно и спичку сэкономим.
Раскрытую пачку он пустил по кругу. Олег отказался, худая и лохматая Даша закурила, а Павлик сигарету взял, но закуривать не стал - так и держал в руках. Чуть наклонившись к Коле, он спросил:
- Так как вы спичку-то?
И опять тот не успел ответить, потому что пришедший громко проговорил:
- А выпить не имеется?
Олег ответил с ехидной вежливостью:
- Видите ли, у нас в Ключе сухой закон. А законы - они для всех. Даже для начальника стройки.
Коля наклонился к Павлику:
- Начальник, что ли?
Тот кивнул:
- Ага. Викентьев.
Вот оно что, подумал Коля. Значит, начальник. Большой человек.
- Ну и как начальствует? Не обижает?
Павлик улыбнулся:
- Не… Шикарный мужик.
- А в чем его шик?
- Умный. Юморной.
- Это хорошо, - кивнул Коля, - эпоха такая, без юмора нельзя.
Парнишка ему нравился, соглашаться с ним было приятно.
Между тем Викентьев полулег на плаще, оперся о локоть и расположился с большими удобствами. Пожалуй, в костюме было холодновато, но, видно, начальник привык от погоды не зависеть.
- Значит, сухой закон? - переспросил он, - Жаль, что такие строгости. Сегодня я бы этот закон с наслаждением нарушил.
Ему протянули крупную, в обугленной кожуре, картофелину. Начальник покатал ее в ладонях.
- Золотая вещь! И сыт, и руки не зябнут. Он говорил негромко, внимания окружающих не искал, но ребята молчали и слушали, словно все, что он может сказать, заведомо интересно и важно, даже суждение о печеной картошке.
- Нарушил бы закон, - повторил он мечтательно, - уж больно повод подходящий. Вы вот у костерчика греетесь, а скоро вашим романтическим костерчикам конец. Тепло сегодня дали! Горячая вода пошла. Нынче проба, а с понедельника - все, служба. Так что, молодые люди, впредь греться будете у батарей центрального отопления. А в костерчиках только картошку печь… На теплоцентрали никто не работал?
Он обвел ребят веселыми глазами, и Павлик, на котором взгляд начальника задержался, пожал плечами:
- Вроде никто…
- Все равно молодцы, - щедро похвалил Викентьев, - сегодня мы все молодцы.