- А вдове передайте, что мы приложим все усилия, чтобы ей помочь. Вам - спасибо за участие.
- Выпьем?!
Она вздрогнула от неожиданности, потом улыбнулась:
- Да, конечно.
Мы выпили.
- В библиотеке я разыскал его книги, романы о любви, жизни, страстях - все были бестселлеры. Второй роман "Занавес" был об актрисе, которая, перебравшись в Англию, становится кинозвездой.
Я позвонил ему через две недели, как он и просил. Пару раз он не мог подойти к телефону, так как был очень занят. Еще через два дня я дозвонился ему. Недовольным тоном, удивленный, что я еще звоню, Майкл Корди сказал:
- Ничем не могу вас порадовать, мы не заинтересованы в издании вашей книги.
- Вы ее прочитали? - спросил я.
- Конечно. Больше, естественно, перевод, так как мой язык и прочее.
- Что же вам не понравилось? - осмелился спросить я.
Его удивлению и раздражению не было предела.
- Всё. Характеры очень слабые, техники никакой, это вообще не литературное произведение. И к литературе никакого отношения не имеет.
Кувалда опустилась мне на голову, горло свело судорогой.
- Как я могу забрать рукопись? - пролепетал я.
- В любое время - у моего помощника.
Он швырнул трубку, не попрощавшись. Я был ошеломлен. Убит. Я сидел дома, ощущая свою полную ничтожность и бездарность.
Издатель, который так радушно ко мне отнесся, из-за романа, который плохо написан, даже не пожелал минуты со мной разговаривать.
Через день я забрал книгу и рукопись английского перевода. Вечером я сидел в своей квартире в полной депрессии. Я ненавидел себя и злился, что Бог не дал мне дара.
Час спустя я раскрыл машинально пакет, в котором была рукопись. Когда отдавал ее, я заметил - между первыми страницами торчал волосок. Я хотел его убрать, но подумал, вдруг это плохая примета.
Приглядевшись, я не поверил своим глазам: волосок был на том же месте. Страницы в стопке были нерастрепанно сложены.
- То есть он даже не коснулся вашей рукописи, иначе волосок бы упал?
- Ни одной страницы. Обычно они смотрят первые десять и последние, иногда заглядывают в середину, прежде чем дают ответ. Я сидел, абсолютно замерши. Я дал себе слово не брать ручку в руки! Никогда.
Естественно, что для вдовы он тоже ничего не сделал.
- Необычный рассказ, - сказала моя слушательница. - Что стало с английским переводом?
- Ничего, лежит у меня среди книг талантливых писателей, умнеет.
- За ваш будущий успех! Можно я вам положу кусочек помидора и ломтик сыра?
Я поцеловал ее руку. Мне так непривычна была забота. Что меня кто-то спрашивал… Что я кого-то волновал.
Мы выпили, и я взял в рот волшебный помидор: вкус был божественный.
- Я еще никогда так часто не пил.
- Я тоже, - призналась она.
- Но похоже, это помогает в общении. Алкогольные души. - Она потянула свой джин, зазвенели льдинки.
- Лишь бы вашему внутреннему состоянию это не мешало.
- Наоборот, помогает забыться.
- А есть от чего?
- Вы обо мне слишком заботитесь.
- Что вы, пустяки. Никогда не бывает слишком. К тому же мне нужно ехать в Нью-Йорк…
Я рассмеялся. И посмотрел на рюмки.
- Когда-то я читал классную пьесу "Алкоголики с высшим образованием", которая начинается так: "Сейчас это выпьем, и сразу бежать в магазин".
Она рассмеялась.
- Когда будете в Нью-Йорке, дам вам почитать.
- Я не предполагала, что вы планируете увидеться там.
- Ну, один раз вас нужно будет вывести куда-то - в ресторан.
- Если вы мне обещаете, что только один!
Ее глаза радостно сияли. Большие глаза. Чуть навыкате.
Мне нужно было выйти, и я встал, извинившись.
- Можно подавать горячее?
- Можно, но осторожно, - сказал я. Если бы я знал, что будет на горячее. И как горячо!
Актриса зажгла свет в ванной, который включался в коридоре. Я вечно путал и был тронут ее предусмотрительностью. Я вошел и начал мочиться - естественный процесс, и вдруг из … пошли белые комки и хлопья. Какая-то сильная, колющая резь.
От боли и неожиданности я невольно вскрикнул, она сразу вошла в ванную.
- Что случилось?
Я показываю ей его: бело-мутная жидкость выступает с конца.
- Вам больно? - Она целует меня в шею.
- Что вы, мне приятно.
- Что это?
- Вариантов может быть два, если я не забыл еще азы венерологии: гонорея или трихомоноз. Но так как боль пока терпима, я думаю, второе.
Я не могу поверить!.. И смотрю в ее глаза. Потом надавливаю на конец - белое вещество выходит снова.
- Выйдите, я заправлюсь…
Она бесшумно выходит.
Я беру туалетную бумагу… Выхожу и сажусь за стол. Смотрю на часы: девять вечера, я не знаю ни одного врача в этом городе. Папины однокашники уже давно умерли либо не практикуют.
Она вопросительно, с тревогой смотрит на меня.
- Кажется, мы не едем на море. Кажется, мы вообще никуда не едем.
Мне предстоял разговор, за который, чтобы не состоялся, я отдал бы все мои опубликованные книги. Возможно, неопубликованные - тоже.
Она внимательно ждала. Как женщина ее рода, уровня и класса…
- Когда вы были в последний раз и с кем? С кем, я думаю, не важно.
- Год назад, он архитектор, - спокойно ответила она.
- Год назад?! Я сомневаюсь…
- У меня нет причин вам говорить неправду, это ничего сейчас не изменит.
Логичная девушка. Я начинал заводиться.
- Когда вы были в последний раз у гинеколога?
- Года полтора тому назад.
- Вас что, здесь не учат, что женщине нужно ходить на гинекологический осмотр раз в полгода?
Она улыбнулась:
- Вы давно уехали.
- И за целый год, если верить вашей версии (она вздрогнула), вы ни разу не почувствовали никакой рези, раздражения, неприятных ощущений, выделений или запаха??? Словом, ничего!..
- Абсолютно, - искренне ответила она.
Восклицание подарило мне маленькую, но надежду: может, это вульгарный уретрит, реакция канала, перепил водки - я никогда не пил столько.
- Таиса, я не могу поверить, что из девяти миллионов человек вы нашли себе одного, который должен был заразить вас этой дрянью.
- Он был на редкость воспитанный человек, из очень известной семьи. Папа его построил много зданий для Империи. Мы провстречались шесть месяцев…
- Вы понимаете, что такую дрянь подхватывают мужики обычно от самых последних блядей, шлюх и потаскух, которые спят с кем попало.
Она никак не отреагировала и спокойно спросила:
- Что это за заболевание?
- Трихомоноз - это венерическое заражение.
- Я никогда не слыхала про такое.
- Вы что, серьезно?
- Думаю, что да. А как оно передается?
- Путем полового акта. Или - акта полового. Как правило. Весьма редко через воду: озеро, бассейн, море.
- Я не была на море два года, - сказала она, подумав.
Когда-то я думал, что прибью ту, которая наградит меня первый раз венерическим заболеванием.
Кто б мог подумать, кто будет первой. Мне хотелось ей сделать больно, как было больно мне внизу. Но не физическая боль волновала (когда-то мне вогнали железный кол в голову по ошибке, и я не плакал), а душевная. Я никогда в жизни не болел грязным заболеванием, и - глупо, но очень гордился этим, это давало ощущение чистоты и незапятнанности. А теперь… Я не мог поверить, что эта девушка, актриса, дочь известного режиссера могла наградить меня, как последняя шлюха. Впрочем, мир искусства здесь - большой бардак.
Она ожидала, что я скажу, без всякого покаяния или вины.
- Так с кем вы спали еще, Тая? Тот, с кем вы спали в последний раз, и наградил вас этим заболеванием.
- Алешенька, но я год ни с кем не была, даже больше. Я клянусь вам всем святым. Я клянусь вам папой и мамой.
Я был ошарашен. Я вздрогнул. Я не мог ей не верить.
Первые слезы выступили из ее глаз и коснулись щек. Коснулись и потекли. Я был слишком заведен. Мне нужно было что-то делать, но что я мог делать - в глуши, на краю света, где в девять часов вечера окна домов были уже темны, а улицы - мертвы. Надо было немедленно остыть и решить, как ликвидировать будущие последствия-рецидивы заболевания, которые могли быть хуже, чем само заболевание.
- Что толку плакать?
- А что я могу еще делать, если вы мне не верите.
- Это все, что вас волнует?
- Да!
Меня тронуло ее трогательное восклицание. Я сентиментален, к сожалению.
- Лучше развеселиться.
- А заболевание?
- Оно вылечивается, я думаю. У вас есть знакомые доктора?
- Нет, у меня даже своего гинеколога нет. Они мне не нужны были никогда… - Она осеклась.
- Хоть лечиться будем вместе, - сказал я с легкой иронией.
- Может, это просто воспаление? Что-то не то съели?
Я посчитал.
- Сегодня пятый день, как мы пере… спали; инкубационный период от трех до шести, все точно совпадает. Клиническая картина, как в учебнике венерических заболеваний.
Я заметил, как на слове "переспали" она вздрогнула.
- А какое лечение есть?
- Флагил, французские таблетки. Нужно выпить 21. Раньше этот препарат стоил безумные деньги. Но есть ли он в вашем оазисе…
- Сейчас у нас много иностранных препаратов, а деньги я достану.
Я грустно усмехнулся:
- Да, деньги - это единственная проблема, которая существует у нас с вами. Забудем до завтра. Давайте выпьем лучше.
Она с удивлением вскинула влажные глаза: