Глава вторая
Рождественская шкатулка
Я вовсе не намерен превращать свои рассказ в длинный и нудный трактат об общественной ценности и влиянии предметов, внешне схожих между собой, но отличающихся по виду и предназначению. Отсюда и разница в их названии: одни из этих предметов мы называем ящиками, другие - шкатулками, а третьи - коробками. Разумеется, восточные ларцы для драгоценностей, чьи крышки украшены яшмой или кораллами, весьма отличаются от обычных солонок, какие были в ходу у пенсильванских немцев.
Культурные традиции и географическое положение тоже повлияли на внешний вид шкатулок, ящиков и коробок. Людям не прожить без этих предметов, и для каждого из них человечество определило свое назначение. Ящички для сигар, табакерки (по сути - миниатюрные шкатулочки для хранения нюхательного табака), шкатулки для денег, ларцы для драгоценностей (порой более прекрасные, чем их содержимое), ящики для льда и для свечей. На твердый каркас натягивали воловью кожу, закрепляли ее латунью и медью на деревянной раме. С распространением бумаги и появлением картона возникло собственно то, что мы привыкли называть коробками. Сразу же упомяну столь любимые женщинами шляпные коробки (или, как их еще называют, картонки) и коробки для обуви. А как не сказать об изящных, с красивыми картинками конфетных коробках, при одном виде которых замирают сердца всех сладкоежек?
Если вдуматься, весь круговорот человеческой жизни так или иначе связан с ящиками и коробками. Первая коробка, куда попадает пришедший в мир человек, называется колыбелью. Порою она проста, порою прихотливо устроена, имеет плетеный верх или особый полог. Но эта коробка будит в нас только радостные чувства и надежды на будущее. Тех, кто завершил свой земной путь, тоже кладут в ящик. Только вид у этого ящика совсем иной, и чувства, связанные с ним (полагаю, вы уже догадались, что я имею в виду гроб), совсем иного свойства.
По сути, с ящика началось и Рождество, а значит - все христианские истории. Что такое ясли, в которые положили новорожденного Иисуса? Ящик из грубого рассохшегося дерева, заполненный сеном. И волхвы, явившиеся поклониться родившемуся "царю всех царей", принесли ему шкатулки (или, говоря библейским языком, ларцы), полные драгоценностей и благовоний. А когда Господь Иисус кровью Своей искупил грехи человечества и Его сняли с креста, Он был положен в каменный ящик.
Наступает Рождество, и мы все ожидаем увидеть под елкой красиво упакованные коробки с подарками. Детям не терпится поскорее развернуть упаковку и открыть эти коробки. Вспоминая случившееся, я не слишком удивляюсь тому, что моя рождественская история тоже связана со шкатулкой. Но для меня по-прежнему удивительно, что эта шкатулка помогла мне понять смысл главного рождественского дара.
* * *
Мы решили не тянуть с переездом. На субботу я арендовал на работе грузовичок и обратился за помощью к Барри, брату жены. Других родственников в радиусе двухсот миль у нас не было.
Пока мы с Барри выносили мебель, Кери упаковывала посуду, заворачивала ее в газетные листы и укладывала в картонные коробки. Дженна играла в гостиной и даже не замечала, как исчезают вещи. Наш скарб был немногочисленным - почти все удалось запихнуть в кузов грузовичка. Остальные коробки отправились в багажник и на заднее сиденье нашего "плимута" - розово-красного, с изящными плавниками задних крыльев и хромированной радиаторной решеткой, напоминавшей широкую улыбку зубастого Чеширского кота.
Закончив погрузку, мы едва взглянули на покидаемое тесное и холодное жилище. В последний раз нам было тесно во время переезда в район Авеню - мы едва поместились в забитом вещами грузовичке и салоне "плимута".
Увидев, где нам предстоит поселиться, Барри присвистнул.
- Вы что же, в особняке будете жить? - с завистью спросил он. - Как это вы смогли?
- Твоя аристократическая сестра нашла. А будем ли жить, пока еще вопрос. Хозяйка установила полуторамесячный испытательный срок, - сказал я, чтобы несколько притушить его зависть.
Я открыл задний борт. Барри снял брезент, накинутый на наши пожитки.
- Помоги мне с вашим плетеным сундуком, - попросил он. - Неужели он вам здесь понадобится?
- Нет, конечно. Сундук и прочее мы отнесем на чердак, - сказал я.
- Это что же, она одна живет в таком громадном доме? - недоумевал Барри.
- До недавнего времени жила одна. А теперь нас будет четверо.
- Здесь же полно комнат. Почему ее семья не живет вместе с нею?
- У хозяйки нет семьи. Она сказала, что детей у нее нет, а муж умер четырнадцать лет назад.
Барри обвел взглядом прихотливо украшенный фасад викторианского особняка.
- У таких домов - богатая история, - задумчиво произнес он.
Мы доволокли тяжелый сундук до чердака, занесли внутрь и встали, чтобы перевести дух.
- Знаешь, давай-ка мы сначала подготовим место, куда будем ставить ваши вещи, - предложил Барри, - Думаю, хозяйка не будет возражать, если ее вещи мы немного передвинем и освободим уголок у стены.
Я согласился, и мы принялись расчищать чердачное пространство.
- Ты вроде сказал, что у хозяйки нет детей, - напомнил мне Барри.
- Да.
- Тогда откуда здесь колыбель? - спросил он, снимая пыльную тряпку, закрывавшую колыбель с пологом.
- Трудно сказать. Вряд ли они с мужем - первые владельцы этого особняка. Может, колыбель осталась от прежних хозяев. В таких домах чердаки не разбирают десятилетиями.
Я передвинул несколько пыльных коробок и тоже сделал открытие.
- А вот этой штучки я не видел со времен детства.
- Что ты нашел? - спросил Барри.
- Галстучный пресс. Должно быть, им пользовался муж хозяйки.
Барри поднял тяжелую раму с большим портретом мужчины с усами в форме велосипедного руля. Чувствовалось, этот человек стоически позировал художнику, писавшему портрет. Рама была позолоченная, с орнаментом из листьев.
- Наверное, их банкир, - пошутил Барри.
Мы оба засмеялись.
- А вот тоже интересная штучка, - сказал я, доставая еще одну, явно фамильную вещь.
То была красивая шкатулка из орехового дерева, украшенного изысканной резьбой. Шкатулка была отполирована до зеркального блеска. Ее ширина составляла десять дюймов, длина - четырнадцать, а высота - полфута. Крышка откидывалась на двух больших медных петлях в виде остролиста и не запиралась на замок. По бокам ее удерживали два кожаных ремешка с серебряными застежками. На крышке с большой искусностью и многочисленными деталями была выгравирована сцена рождения младенца Иисуса.
- Никогда не видел ничего подобного, - признался я.
- Что это? - спросил Барри.
- Так называемая рождественская шкатулка, куда складывались рождественские подарки. Какие-нибудь безделушки, небольшие игрушки, открытки.
Я слегка потряс шкатулку. Похоже, она была пуста.
- Как по-твоему, сколько ей лет? - спросил Барри.
- Полсотни, если не больше. Смотри, какая тонкая работа.
Пока брат моей жены разглядывал шкатулку, я осмотрел оставшийся фронт работ.
- На чердаке, конечно, интересно, но давай продолжим разгрузку. У меня вечером еще куча работы.
Я поставил шкатулку, и мы продолжили расчистку пространства для привезенных вещей.
Когда мы управились, за окном стемнело. Кери давным-давно распаковала посуду, и нас ждал приготовленный обед.
- И как тебе, сестрица, новое жилище? - спросил Барри.
- Постепенно я привыкну к такому количеству комнат и мебели из другой эпохи, - отозвалась Кери.
- Кстати, а чердак оказался очень интересным местом, - вставил я, но мою реплику заглушил вопрос Дженны.
- Мам, а как Санта-Клаус отыщет наш новый дом? - с тревогой в голосе спросила малышка.
- Санта-Клаус умеет находить дорогу, - успокоила ее Кери.
- Главное, чтобы олени Санты благополучно приземлились на крышу и не напоролись на острые шпили, - пошутил я.
Кери бросила на меня косой взгляд.
- Что значит "напоролись"? Кто их там будет пороть? - насторожилась Дженна.
- Не обращай внимания. Папа шутит.
Должно быть, Барри представил себе оленя, угодившего прямо на шпиль, и рассмеялся.
- Кстати, а ваша хозяйка будет обедать позже? - спросил он.
- Наша работа начнется с понедельника, - ответила Кери. - А завтра хозяйка сама приготовит обед. Во всяком случае, она нас пригласила.
- Ты не шутишь? - спросил я.
- Ни капельки. Пока вы возились с мебелью, миссис Паркин приходила сюда и пригласила нас на завтрашний обед.
- Наверное, это будет очень интересно, - предположил я.
После обеда мы горячо поблагодарили Барри за помощь и проводили его. Потом я погрузился в дела своей фирмы, а Кери стала укладывать Дженну спать.
- Папочка, ты мне почитаешь? - спросила дочка.
- Не сегодня, радость моя. Сегодня у папы очень много работы.
- Совсем чуточку! - не отставала Дженна.
- Не могу, дорогая. В другой раз.
Дженна горестно вздохнула и свернулась калачиком в новой кровати, мечтая, чтобы "другой раз" наступил поскорее.