- Это его амплуа, - подкалывает Бет.
Игнорирую ее выходку.
- Ты не представляешь, как я тебя понимаю, - обращаюсь я к Клайву. Мне даже хочется похлопать его по руке, но не рискую будить спящий вулкан. - Ты просто не ожидал, что кому-то известно о твоей несчастной любви к смугляночке, - вот и злишься.
- Несчастной? - переспрашивает Клайв. - А тебе почем знать?
- Ну-у… Я просто предположил. - Иду на попятную и начинаю суетливо шарить в карманах, только теперь поняв, что моя шуточка перешла всякие границы и я наступил другу на больную мозоль.
- Гад ты, а не товарищ, - обижается Клайв.
Я протягиваю ему захватанный полиэтиленовый пакет.
- И не хочу я твой слюнявый мятный леденец - ишь какой нашелся заботливый.
- Не стесняйся, - добавляю я в порыве щедрости, - возьми два, если хочешь.
Смерив меня ледяным взглядом, достопочтенный выхватывает из пакета мятного медвежонка и злобно откусывает ему голову.
- Так-так-так, ребята, - говорит Кэт, появившаяся в дверях с большим блюдом отварной семги, - испортите аппетит перед едой. А с Дэна пример не берите - он у нас известный сладкоежка.
- Сластолюбец, - шипит Клайв.
Все в шоке.
Что ж, благие намерения порой приводят к жестокости.
Вечеринка удалась, только Майлз за весь вечер не проронил ни слова. Уходя, Клайв поведал мне на ушко, что недооценивал Бет: она, оказывается, милашка и умница.
- Прелесть твоя крошка, - говорит достопочтенный. - И вы вместе…
- О чем ты?
- Вы будто настроены на одну волну, которую не улавливает никто другой. Я знаю, это не специально происходит. Только все равно очень трогательно. И еще вы все время подкалываете друг друга. Здорово.
- Что-то не пойму я тебя.
- Зато я прекрасно понимаю, - ухмыляется он. - "Много шума из ничего" не читал?
Тихий апрельский вечер. Ресторан на Грик-стрит, за столиком сидит молодая пара. Она - индийская прелестница в сари и кашемировой шали, на каждой руке по золотому браслету, в ушах - золотые с топазом серьги. Сурьма на веках и красная помада - дразнящая смесь Востока и Запада, о чем красавица прекрасно осведомлена.
Ее кавалеру чертовски повезло.
Особенно принимая во внимания некоторые физические недочеты, которые ему доставляют массу беспокойства: он дюйма на два ниже своей спутницы, на голове - едко-рыжая шевелюра, усыпанное веснушками лицо, и еще он до нелепости нервозен. Сидящие в ресторане мужчины уже давно думают про себя: "У тебя ни шанса, приятель. Не на тот калибр замахнулся". И все-таки у нашего скромника определенно имеется одно большое преимущество: время от времени, когда он что-то произносит безо всякой видимой театральности, индийская красавица запрокидывает голову и, потрясая длинными кудрями цвета воронова крыла, заходится звонким пронзительным смехом - да так, что серьги в ушах позвякивают. Будто ветерок пробежал, играя золотыми яблочками на темных ветвях. Ее спутник втайне польщен и осмеливается лелеять надежду, что, может быть, у скромного сына дровосека все-таки есть небольшие шансы на успех.
После ужина Клайв везет Амриту в ее однокомнатную квартиру на Бетнал-Грин, мечтая, как красавица замешкается у дверей в поисках ключа, повернется к нему и проворкует: "Может, заглянешь на чашечку кофе?" И вдруг, стоя на светофоре на Олд-стрит, наш незадачливый влюбленный, к своему неописуемому ужасу, замечает в кармане автомобильной дверцы водяной пистолет. Заряженный! И если, не дай бог, он потечет!.. Катастрофа неминуема. Ладно еще, если бы в нем была вода… Но об этом особая история.
Не далее как утром Клайву пришлось ехать в местечко под названием Руислип на встречу с клиентом, и в пути, когда на дороге царило чудовищное столпотворение, ему приспичило по малой нужде (как обычно случается в безнадежных пробках). Он терпел минут двадцать, а может, и больше. В итоге, когда стало ясно, что если Клайв в ближайшие минуты не облегчится, то произойдет непоправимое, наш бедолага стал судорожно шарить в "бардачке" и всевозможных закутках, пытаясь найти хоть что-нибудь, подходящее для подобного дела. Единственным приемлемым резервуаром оказался розово-желтый водяной пистолет. Наспех воздав хвалу небесам за то, что поблизости нет грузовика и за его торопливыми приготовлениями не следит какой-нибудь потный дальнобойщик, Клайв отвинтил вместительный цилиндр, крепящийся под самым дулом, и со вздохом неимоверного облегчения исполнил то, о чем так давно мечтал. Затем прикрутил резервуар к пистолету, дабы не вытекло непристойное содержимое, и мысленно заверил себя, что непременно опустошит его на стоянке у офиса. И тут же благополучно позабыл о своем намерении…
…вспомнив лишь теперь. Надо же было найти такой неподходящий момент! Именно сейчас, когда рядом сидит самая ослепительная и умнейшая девушка из всех, кого Клайву приходилось встречать в своей жизни, его рассудок занят собственной мочой, которая, вероятно, подтекает из розово-желтого водяного пистолета, так некстати оказавшегося в дверном кармане его маленькой машинки, спроектированной карликами в очках с толстыми линзами и собранной по лицензии в Монголии.
К тому же у него с этой молодой особой уже был один неприятный инцидент на почве мочеиспускания, и Клайву лишь чудом удалось спасти свое доброе имя.
Вот невезуха!
Он угрюмо ведет машину, сжимая руль побелевшими пальцами. Глаза его нервозно бегают, стараясь уследить и за тем, что происходит на дороге, и в дверном кармане с предательским содержимым, и за руками Амриты (такими стройными! такими смуглыми! такими прекрасными!).
Как вдруг спутница восклицает: "Надо было налево!", и - время упущено. Авто пулей проносится мимо нужной развязки и оказывается в ловушке непонятно кем придуманного одностороннего движения на кольце Коламбия-роуд.
- Ох какая досада. Придется объезжать.
- Ни к чему, - говорит Амрита, отстегивает ремень безопасности и тянется к ручке. - Просто притормози у обочины, я сама дойду.
- Точно?
Она кивает.
Наш достопочтенный съезжает на обочину и останавливает машину. Не успевает он и глазом моргнуть - девушка-мечта оборачивается к нему и целует в щеку.
- Спасибо тебе, Клайв. Было здорово.
- Да? Так, может, ты не откажешься еще куда-нибудь со мной сходить?
- Ну, я подумаю, - отвечает она с улыбкой. - Да.
Амрита вылезает из машины, хлопает дверью и, склонившись к окну, посылает нашему другу воздушный поцелуй. Обходит авто и перебирается на другую сторону оживленного шоссе. Клайв не спешит отъезжать - хочет убедиться, что его прелестница благополучно перейдет дорогу, провожая ее любящим взглядом. Индианка сворачивает за угол и скрывается из виду.
И тут достопочтенный замечает двух парней на низкой стене, как раз там, где только что прошла Амрита, - белого и чернокожего; оба в бейсболках, широких мешковатых штанах и откормлены до непомерных габаритов - видно, с младенчества их взращивали на особой протеиновой диете: хрустящих курах и гамбургерах-макси. Один из акселератов провожает индианку взглядом и хлопает приятеля по плечу. Оба встают, сворачивают вслед за ней и исчезают из виду.
Через мгновение Клайв, дико гикая, взвизгивая и похрюкивая, выскакивает из машины и бросается прямо под колеса мчащегося навстречу транзитного автофургона. Водитель, как водится, спит - он с ночи катит из самого Ньюкасла, - и нашего милого друга ждала бы неминуемая смерть, если бы, невообразимо взвизгнув, он не прокрутился на месте и не рванулся обратно к машине за водяным пистолетом, даже не подозревая, что спасся от встречи с приближающимся на полном ходу грузовиком. Клайв снова выбегает на дорогу в полной амуниции: пистолет заряжен и готов выпустить во врага свой негигиеничный заряд. На этот раз достопочтенный сталкивается всего-навсего с такси и, перекувыркнувшись через крышу, отточенным движением суперполицейского вскакивает на ноги по другую сторону автомобиля. Стремглав бросается за угол и видит…
…такую картину: Амрита тянет за один конец сумочки, чернокожий парень - за другой, а белый тем временем уже заносит руку, чтобы "вмазать по роже этой вонючей пакистанке", которая посмела не оказать им должного почтения. Но не успевает его кулак достичь цели, в глаза Курту (ибо так зовут негодяя) ударяет струя какой-то чрезвычайно едкой жидкости. Он пятится назад и вне себя от страха кричит: "Я ослеп! Эта гадина брызнула в меня из баллончика!"
Мильтон (так зовут второго) всегда приходит в крайнюю растерянность, когда на его глазах случаются два действия сразу. Он выпускает сумочку "вонючей пакистанки", озадаченно поворачивается к Курту и тут же получает мощный удар в затылок.
- Хватай его! Мильт, хватай! - вопит Курт, отчаянно сотрясая головой и растирая свои покрасневшие зенки с видом ревушки-карапуза.
Не говоря ни слова, онемевший и бесславный Мильтон поворачивается, готовый вдарить зазевавшемуся Клайву по рубильнику, как вдруг ощущает мощный пинок в ухо - скорее ногой, чем кулаком, - отлетает в сторону и шмякается о стену. Курт, взбешенный как никогда, наступает на нахальную "пакистанку", которая вообразила, что стоит пару раз сходить на карате в свою выпендрежную гимназию, и ты уже Брендон Ли. Ну он ей сейчас задаст. Так отколошматит - мама родная не узнает.
Однако сим воинственным намерениям не дано осуществиться. Даже напротив. Едва он бросается вперед - тут же получает жесткий удар в солнечное сплетение, складывается пополам и обмякает, словно парус в штиль. Мильтон тем временем еще раз нерешительно наступает, но Амрита мягко гасит его пыл и валит с ног ударом ладони. Курт тоже садится в лужу, уронив подбородок на грудь.
Клайв выпускает из рук водяной пистолет, который все время побоища крепко сжимал в кулаке, и поворачивается к Амрите.
- Цела?