- Кто? - удивилась Юлька.
- Не знаю. Тебе виднее.
Юлька, как была, в купальнике и клетчатой мужской рубашке вместо халата, сбежала в вестибюль и замерла, едва не натолкнувшись на Игоря. Тот ждал около вахты, сунув руки в карманы необъятной кожаной куртки.
- Привет, - улыбаясь, сказал он.
- Здравствуйте. Вам Лену позвать? - не глядя на него, хмуро спросила Юлька.
- Какую еще Лену? Я к тебе.
- Час уже ждет, - подала голос вахтерша. Похоже было, что Игорь времени зря не терял и успел обаять суровую Ольгу Ивановну.
- Зачем? - спросила Юлька.
- Идите погуляйте, - посоветовала вахтерша. - Что же здесь секретничать.
- У меня увольнительной нет.
- Так пойди возьми. Или здесь погуляйте, недалеко. Что ты все одна, не ходит к тебе никто. Как неживая прямо. И мальчик такой симпатичный, вежливый, не то что другие…
Игорь только подмигивал Юльке: слушай, что умные люди говорят.
В вестибюле было полно народу: стояла очередь к двум автоматам, старшие курсы шли в увольнение, младшие возвращались. Юлька, только чтобы скрыться от любопытных глаз, схватила у кого-то из девчонок куртку и, надевая на ходу, выскочила из училища.
От свежего морозного воздуха у нее закружилась голова. Она быстро отошла от крыльца в сквер - Игорь едва поспевал следом - и резко обернулась:
- Ну?
- Что?
- Зачем пришли? - Юлька воровато глянула вверх, на окна интерната. Голые деревья просвечивали насквозь, в окнах маячили лица девчонок. Ох, разговоров будет!
- Знаешь, давай на "ты"? - предложил Игорь.
- Давайте. Мне все равно.
- Вы всегда так поздно заканчиваете? - кивнул Игорь на училище.
- Десятый урок - в шесть. Потом репетиция до восьми.
- А потом?
- Ужин.
- А потом?
- Уроки надо делать.
- Дисциплина… - протянул Игорь. - А в субботу?
- Как обычно.
- Ну воскресенье-то?! - развел руками Игорь.
- Утром спектакль во Дворце съездов. "Тщетная предосторожность".
- Я приду?
- Приходите, - пожала плечами Юлька. - Мне все равно. Если билет достанете.
- А ты - прима? - улыбнулся Игорь. - Или как это называется?
- Нет. Я вторая, после Светы. Вы ее видели в тот раз.
- Обидно быть второй?
- После Светы - нет. Ей даже завидовать нельзя.
- А Лена?
- А ваша Лена - глухая корда, - с неожиданным злорадством сказала Юлька.
- Что? - не понял Игорь.
- Кордебалет… Ладно, все. Мне пора. Французский учить надо, - повернулась идти Юлька. Французский, конечно, мог и повременить, но она сгоряча выскочила на улицу с голыми ногами и теперь нещадно мерзла.
- Ну так я подожду после спектакля, - утвердительно сказал Игорь.
- Мне все равно.
- Тебе действительно все равно? - спросил Игорь.
Юлька молчала, опустив голову. Исподлобья глянула на него. Игорь ждал, улыбаясь. И чем дольше тянулось молчание, тем больше краснела Юлька сквозь морозный румянец.
Досадливо провела ладонью по горящей щеке. Наконец грубовато сказала:
- Ладно.
- Что?
- Ждите. - И она побежала к училищу.
Как нарочно, первой, кого встретила Юлька в интернате, была Ильинская.
- Хо-хо-хо… - вытянув губы трубочкой, ехидно пропела Илья. Юлька резко обернулась к ней, та отскочила и поплыла дальше, виляя бедрами и посмеиваясь. Значит, весь интернат уже в курсе.
Юлька вошла в комнату и воинственно оглядела девчонок. Те сидели на кроватях с учебниками. Юлька переоделась, натянула на ледяные ноги толстые гетры, подчеркнуто-деловито, как ни в чем не бывало, убралась.
- Последняя крепость пала, - скорбно сказала Света.
- Что? - вскинулась Юлька.
- А?.. Историю читаю, - Света невинно продемонстрировала учебник. Девчонки сдерживали улыбки.
- А вообще, он ничего… - как бы про себя заметила Ийка.
- Ага…
- А главное - ну оч-чень вежливый! - сказала Нина.
- Не то что другие, - закончила Света.
Юлька схватила подушку, швырнула в нее и навалилась сверху под визг и хохот девчонок.
Ночью, засыпая, она вдруг физически ощутила, что где-то в огромном городе в это самое время думает о ней человек. Она даже смутно представила его комнату и вид из окна…
Юлька не любила, не знала и боялась Москву почти так же, как и восемь лет назад, когда нежданно-негаданно оказалась в училище. Для матери развод не прошел даром: вдруг полезла струпьями кожа со щек, и за неделю лицо превратилось в кусок сырого красного мяса. Она заперлась в доме, боясь показаться перед людьми таким чудищем, а летом ей дали отпуск и отправили в Москву, в медицинский институт - лечиться и сидеть на ученых конференциях, демонстрируя редкую форму нейродермита. Зойка и Катя остались в лагере на три смены, а на Юльку не хватило путевки, к матери пришлось взять ее с собой. Месяц Юлька жила в больнице, помогала нянечкам и на кухне, ночевала то в процедурной, то в кладовке - где позволяли дежурные сестры.
В одной палате с матерью лежала плаксивая издерганная тетка с таким же красным мясным лицом - балерина из Большого, которую выжили из театра на пенсию. Она и посоветовала матери показать Юльку в училище. Сама Юлька о балете не мечтала и вообще не думала, просто потому что не видела. Однако все данные - шаг, подъем, выворотность - у нее действительно оказались на редкость. "Хороший материал", - повторили в училище теткины слова, и Юльку приняли. Много позже Юлька поняла, что для матери это было спасение, подарок судьбы: троих детей она не потянула бы.
До первого сентября было еще далеко, но везти Юльку через всю страну домой, а потом обратно было слишком дорого, и мать оставила ее в интернате дожидаться начала занятий - не предполагая, даже в мыслях не имея, что расстается с ней на все восемь лет. Каждое лето мать пыталась собрать деньги Юльке на билет, и каждый раз денег не хватало, каждый раз Юлька ехала в подмосковный летний лагерь училища.
А тогда, в первую ночь, одна в пустом интернате, Юлька свернулась калачиком под одеялом и тихо заплакала, бездомная, потерянная в глухом дремучем городе… Восемь лет прошло, а это детское ощущение осталось: она жила в бетонном бастионе училища, как в замке посреди заколдованного леса, где на каждом шагу неведомая опасность. Случалось, что неделю не выходила в город, даже в старших классах, когда разрешили увольнения, - жила на третьем этаже, занималась на втором, обедала на первом, гуляла во внутреннем дворе.
А оказывается, достаточно одного человека, чтобы огромный город стал живым…
* * *
Оркестр закрывал сцену плотным звуковым занавесом - в зале царила музыка, а на сцене раздавался не слышимый зрителю грохот пуантов, скрип канифоли под туфлями, тяжелое дыхание, короткие фразы, вскрик Светы, неудачно вставшей после прыжка на больную ногу, - шла работа.
Беспечная деревенская девушка Лиза с подружками сбежались в кружок посекретничать. Отвернувшись от зала, Середа болезненно оскалилась, сильно сдавила пальцами бедро.
- Болит? - сочувственно спросила Юлька, переводя дыхание.
- Терпимо…
Они разбежались к партнерам: Света - к Демину, Юлька - к Астахову. Мальчишки встали на колено и посадили их на бедро…
Юлька села чуть глубже, скользнула по влажным лосинам Астахова - и повалилась спиной на пол. Астахов, с искаженным от напряжения лицом, как штангист, рвущий вес, удержал ее за талию - у Юльки чуть голова не отлетела от рывка - и усадил на место.
- Куда ж тебя несет, зар-раза!.. - прошипел он сквозь радужную улыбку в зал.
- А ты чего спишь? Козел колчерукий!
Все произошло в одно мгновение, в зале никто ничего не заметил.
Друзья и подруги убежали за кулисы.
Девчонки, задрав пышные шопеновские пачки, поправляли купальники, переобувались. Рабочие сцены беззастенчиво пялились на них.
- Опять лосины дырявые… Зашить не могут, что ли? - Астахов задумчиво разглядывал дыру на ляжке. - Интересно, из зала видно?
- Кому ты нужен, смотреть на тебя! - огрызнулась Юлька. Она еще не отошла от пережитого на сцене испуга. Вот была бы картина - громыхнуться затылком об пол, растопырив ноги, как баба зимой у колонки. - Уронил - убила бы!
Она сменила пуанты на другие, помягче, с разбитым носком. Вытерла мокрую шею полотенцем. Спустила бретельки перекрутившегося, прилипшего к телу купальника. Демин стоял напротив, смотрел на нее странными, неподвижными глазами. Юлька вскользь глянула на него, оправляя форму, потом подняла голову, улыбнулась удивленно:
- Ты чего, Ген?..
Демин все не отводил глаз, и Юлька вдруг вспыхнула, торопливо прикрыла грудь руками.
- Не выспался, что ли? - грубо спросила она.
Демин наконец отвернулся к сцене.
Медсестра, присев на корточки, замораживала Свете бедро хлорэтилом.
- Быстрее!.. Быстрее!.. - Наталья Сергеевна держала Свету за плечо, чтобы подтолкнуть на сцену. - Все. Пошла!
Началось па-де-де. У Юльки было еще минут семь, она ушла в коридор за кулисами, где стоял монитор на сцену. Света и Демин танцевали коду. Света совсем сдала к концу спектакля, работала вполноги, осторожно, заранее боясь боли. Генка помогал как мог, он был не блестящим солистом, но идеальным партнером.
Из глубины коридора появилась Илья, она успела сбегать в артистический буфет и теперь жевала эклер. Удирающий от приятеля первоклассник едва не врезался в нее. Ленка умело, не глядя, отвесила ему подзатыльник и встала рядом с Юлькой перед монитором. попеременно откусывая от пирожного и облизывая крем с пальцев.
- Твой пришел, - равнодушно сообщила она.