У меня все хорошо, все по-прежнему. Занимаюсь, отдыхаю. Каждый вечер гуляем с девчонками по Москве. И ем я нормально - не волнуйся и не слушай эти дурацкие рассказы про вечно голодных балерин. Столовая у нас замечательная, кормят как на убой. И не надо покупать мне ничего, шуба мне не нужна - здесь тепло, совсем по-весеннему…
- Середа, так проститутки на Калининском задом вертят!
Света работала непривычно осторожно, зажималась, не успевала за остальными. Наталья Сергеевна начала раздражаться.
- Нефедова, на высоких полупальцах работаем!.. Держи ногу! Пах открой! - Она с размаху ударила ее ладонью в низ живота. - Выше! Выше колено! - подняла сзади ей ногу двумя руками, пнула снизу в бедро. - Да что вы вареные все сегодня?! Спите много? Пошли на середину!
Юлька подхватила лейку, пробежала взад и вперед, смачивая наклонный пол. Началась вторая часть урока - середина зала. Все тяжелее становилось дыхание, чаще взлетали и опускались острые ключицы, выбившиеся из-под заколок волосы налипали на лоб, промокали, темнели под мышками и вдоль спины хитоны.
…Отцу не верь и обратно не пускай. Если раз продал, то и второй продаст. И не плачь, не стоит он того. И не смей, поняла, не смей брать у него деньги! Потерпите до лета.
Я здесь еще никому не говорила - я решила проситься на распределении в Хабаровск, буду ближе к вам, сразу получу роли, смогу подрабатывать педагогом в детской студии. Справимся без него…
- Хайрутдинова, спину возьми! Сто раз тебе, дуре, повторять?.. Азарова, о чем замечталась? В Австралию душа летит?
…Да, в мае мы летим в Австралию на целый месяц! А потом целую неделю дадут отдохнуть! Даже не знаю, чему больше радоваться. На этом кончаю письмо. Привет сестричкам - Зое и Кате. Не верится, что уже восемь лет не виделись. Но теперь недолго осталось, скоро прилечу насовсем…
- Середа! Сто-оп! - Наталья Сергеевна раздраженно хлопнула в ладоши.
Концертмейстер оборвал мелодию. В наступившей тишине Наталья Сергеевна выдержала долгую паузу. Девчонки замерли. Когда у Светки что-то не клеилось - доставалось всем.
- Середа, ты что, нарочно это делаешь?.. - негромко спросила Наталья Сергеевна. - Пойди сюда.
Скрестив руки на груди, она подождала, когда Света подойдет.
- Что с тобой сегодня?
- Бедро болит, Наталья Сергеевна.
- Ну так иди в медчасть! Сама вполноги работаешь и остальным мешаешь!
- Оно совсем немножко ноет, - виновато сказала Света. - Только когда…
- Врачу объяснишь, - отвернулась Наталья Сергеевна. - Так, встали на прыжки!
- Можно я закончу? - спросила Света.
- Нельзя. Алексей Семенович, пожалуйста…
Света накинула халат и, чуть прихрамывая, вышла из зала.
Начались прыжки.
- Выше мах!.. Выше!.. Выше!.. Раз!.. Раз!!
В конце урока на девчонок страшно смотреть. Трясутся от напряжения мокрые лица. Пот уже ручьями течет по шеям, с висков, срывается каплями со скул. Кто втягивает щеки, кто скалится.
- Раз!.. Раз!.. Легче!.. Улыбку дай!..
Ни одной связной мысли в голове. Только красные вспышки перед глазами. Только мат сквозь стиснутые зубы вместе с дыханием. А стрелка часов на стене будто прилипла. Ноги гудят, как чугунные. Колени подламываются сами собой. Мягкие балетки жгут стопу, как наждак. Душа вылетает вперед и вверх, а неподъемное тело едва волочится следом.
- Да спину!! - Наталья Сергеевна с размаху ударила кулаком по спине Чолпан. Та чуть не упала, прогнулась от боли. - Иначе не понимаешь?! Раз!.. Раз!..
После звонка и финальных поклонов девчонки побрели в раздевалку. Чолпан, закинув руку, ощупала синяк на спине:
- Собака! Гляди, прямо по позвоночнику…
Никто не взглянул на нее, девчонки стягивали мокрые хитоны и колготки. Все сами ходили с синяками. Когда бьют - это хорошо, хуже - когда не обращают внимания. Давно не били - скоро выгонят.
- А это чье? - увидела Чолпан рядом со своей вешалкой школьное платье.
- Мое, - третьеклассница только что вышла из душа, стояла позади нее вся в капельках воды.
- Это твое место, ты, мокрощелка?! - Чолпан сорвала ее одежду и швырнула в дальний угол, где раздевались младшие девчонки. - Еще раз увижу - морду разобью!
Девчонка покорно пошла поднимать платье.
Старшеклассницы, обмякшие, лоснящиеся от пота, сидели нагишом, вытянув чугунные ноги, тупо глядели перед собой пустыми плоскими глазами. Шли в душ, засыпали стрептоцидом, перевязывали шелковыми лентами сочащиеся сукровицей пальцы ног, переодевались в школьную форму.
Нина вылила пот из болоньевых штанов, выжала хитон. Встала на весы, погоняла гирьку и зло отшвырнула ее в конец шкалы.
Только неугомонная Илья в спущенном до пояса хитоне возбужденно рассказывала кому-то:
- Ну, я им пару батманов кинула, - она с болтающимися до полу рукавами изобразила канкан между скамейками. - Нет, ты представляешь, юбка-то - во! Они хохотальнички поразинули, блин, а я будто не въезжаю, типа "что такое, я девушка скромная"…
- Ну и что они тебя - сразу или в очередь? - спросила Нина.
- Что? - улыбаясь, обернулась Ленка.
- Ничего! На улицу пойди расскажи, как ты трахалась! - крикнула Нина.
- Начина-ается… - досадливо протянула Нефедова.
- А что, завидно, да? - Илья развернулась к Нине, по-бабьи уперла руки в бок. - Что, поделиться?
- Спасибо! Я не такая блядь, как ты!
- Ха, конечно! Кому ты нужна, корова! Протухла на своей диете!
- Да хватит, надоело! - сказала Нефедова.
- А ты сиди молчи! - закричала Нина. - Сколько за тебя предки заплатили?
- Ты что, Нин… Нин, перестань, - испуганно зашептала Ийка.
- Что? - взвилась Нефедова. - А ты знаешь, да? Ты видела? Сама скоро вылетишь отсюда!
- Посмотрим еще, кто вылетит!
- Тихо! - крикнула Юлька.
Уже никто никого не слышал, в раздевалке стоял общий гвалт.
- А ну, тихо!! - заорала Юлька. - Умолкни, я сказала! А ты сядь! Достали!
Младшие девчонки притихли на своих скамейках, наблюдая за ссорой старших.
- Жопу отожрала, а я, блин, виновата, - буркнула Илья, доставая из сумки сигареты.
- Заткнись! - крикнула Юлька.
- Корова…
- Заткнись, я сказала!
В раздевалке наконец стало тихо. Мрачные девчонки разошлись по своим местам, не глядя друг на друга. Юлька сорвала полотенце с вешалки и пошла в душ. Чем ближе к экзаменам, тем чаще вспыхивали в раздевалке ссоры, девчонки истерили, заводились по любому поводу…
Юлька, блаженно прикрыв таза, стояла под душем. Тонкие острые струйки кололи плечи и грудь. В углу душевой торопливо докуривали Илья и Чолпанка.
И снова звонок. На истории Юлька дремала, подперев голову руками, поглядывала сонно, как пишет Ия письмо на родном языке непонятными закорючками. На химии вязала новые гетры.
Потом снова переодевались - к народному танцу: в черные купальники и юбки, туфли с мощным каблуком. На уроке что-то не заладилось, как бывало иногда, все безбожно врали и путали друг друга.
- Азарова, ты же ведешь! Ты же первая идешь!.. Середы нет - как стадо баранов! - Народница ругалась, но никого не трогала: народно-характерный - не основной предмет, здесь старшеклассницы могут послать тебя далеко и красиво.
Потом был обед, такой пресный, что повтори его тут же - и все равно не наешься и не поймешь вкуса. Но и тот половина девчонок пропустили.
Потом литература, и опять переодевались в купальники и длинные шопеновские пачки к дуэту. Света выдала недавно: "А вот угадайте, кто я? Раздеваюсь-одеваюсь, раздеваюсь-одеваюсь, раздеваюсь-одеваюсь. Вы думаете, я проститутка? Нет, я балерина". В других училищах давно отменили школьную форму, но директриса на каждом собрании долбила, что московская школа - лицо советского балета, что форма дисциплинирует, и, бывало, опаздывающие девчонки кое-как натягивали школьные юбки и пиджаки прямо на мокрые купальники.
После дуэта Юлькин класс отправили в фотоцех, "на клеточки". В подвале тупиковая стена была расчерчена в крупную клетку, девчонки по одной выходили в комбинезонах под слепящий свет ламп - спиной к стене, пятки вместе, руки по швам, подбородок вверх, потом профиль слева. Двойные фотографии, похожие на "их разыскивает милиция", подкалывались в личное дело - по ним каждый год перед экзаменами проверяли форму: длину ног, ширину бедер, у кого коротка голень, у кого крупная голова или великовата грудь.
В кабинете анатомии, увешанном схемами человеческих костей, Юлька раскрыла наконец учебник французского, полистала и принялась рисовать узоры на полях. Хаким за соседним столом, скучно подперев одной рукой голову, другой тискал Ильинскую. Та невозмутимо красилась, разложив косметику.
- Что, на дуэте не нащупался? - спросила она, поправляя тени.
- Не, скелет учу…
На улице темнело, в классе зажгли свет - тянулся к концу длинный день, обыкновенный день, неотличимый от других таких же, которые оставляли за собой только привычную боль в ногах и забывались раньше, чем коснешься головой подушки.
Середа вернулась к последнему уроку, математике, села на свое место перед Юлькой.
- Ты что так долго?
- На рентген ездила, - Света обернулась к ней - и вдруг улыбнулась безмятежно и счастливо.
- Ты чего? - спросила Юлька, тоже невольно улыбаясь.
- Весна скоро…
- Экзамены скоро, - буркнула Ия, не отрываясь от тетради.
Когда девчонки после репетиции в учебном театре возвращались в интернат, Юльку окликнула из своей комнаты Галина Николаевна и сказала, что ее ждут внизу.