* * *
Мне приснилась демонстрация на площади Аль-Азхар, которую разгромили англичане. Я открыл глаза, а в ушах продолжали звучать голоса демонстрантов и выстрелы. Нет, это другие голоса - голоса постояльцев пансионата, звучащие за дверями моей комнаты. Встревоженный, я надел халат и вышел в коридор. Все жильцы уже собрались в холле, желая узнать, что произошло. Разъяренный Сархан аль-Бухейри завязывал галстук на белой сорочке, Зухра с пожелтевшим от гнева лицом, тяжело дыша, обдергивала складки своего платья, в то время как Хусни Алям в халате открывал дверь, уводя за собой какую-то женщину, которая кричала и ругалась и успела плюнуть в лицо Сархану аль-Бухейри, прежде чем за ней захлопнулась дверь.
- Это невозможно в приличном пансионате! - воскликнула мадам. - Нет! Нет! Нет!
Холл опустел, и мы остались втроем: я, Марианна и Талаба Марзук.
- Что случилось? - спросил я, окончательно проснувшись.
- Я видел не многим больше, чем ты, - ответил Талаба Марзук.
Мадам отправилась в комнату Сархана выяснить подробности.
- Наш друг аль-Бухейри, оказывается, Дон-Жуан, - заметил Талаба Марзук.
- Почему ты так думаешь?
- Ты разве не видел женщину? Она еще плюнула ему в лицо.
- Но кто эта странная женщина?
- Женщина - этого достаточно! - рассмеялся он и добавил: - Женщина, которая хочет вернуть своего мужчину!
Вошла все еще возбужденная Зухра и, не ожидая вопросов, принялась рассказывать:
- Я открыла дверь господину Сархану и вдруг вслед за ним вошла она. Он и не знал. И началась ссора, настоящее сражение…
Вернулась Марианна и сообщила:
- Девушка - его невеста или что-то в этом роде. Я не поняла.
Все разъяснилось, как я и предполагал. Однако Талаба Марзук ехидно спросил:
- А какое отношение к этому имеет Зухра?
- Я хотела помирить их, а она накинулась на меня!
- А ты настоящий боксер, Зухра! - заметил Талаба Марзук.
- Давайте, пожалуйста, переменим тему, - попросил я.
* * *
Я сидел в кресле, укутавшись в халат и придвинув к себе лампу, и читал Коран, когда раздался легкий стук в дверь.
- Войдите, - сказал я.
Вошла Марианна и уселась передо мной на скамейку. За окном бушевала непогода, и в комнате царил полумрак, так что трудно было определить, который час.
- Я хочу сообщить тебе удивительную новость, - сказала Марианна, едва сдерживая смех.
Я положил Коран на тумбочку и пробормотал:
- Ну говори скорей, дорогая…
- Зухра решила учиться…
Я смотрел на нее, ничего не понимая.
- Она в самом деле решила учиться. Она сказала мне, что будет каждый день уходить на один час на занятия…
- Это действительно удивительная новость.
- В нашем доме на пятом этаже живет учительница, и Зухра договорилась с ней об уроках.
- Да, удивительное решение!
- Что касается меня, то я ничего не имею против. Жалко только ее денег - ведь ей придется платить учительнице.
- Это благородно с твоей стороны, Марианна, но я очень удивлен!
Когда Зухра принесла мне послеобеденный кофе, я сказал:
- Хитрушка, ты что же это скрываешь от меня свои новости?
- Я ничего не скрываю от тебя, - застенчиво улыбнулась она.
- Ты ведь решила учиться? Скажи мне, как это пришло тебе в голову?
- Все девушки учатся. Таких сейчас много.
- Но ведь прежде ты не думала об этом. - Я весело засмеялся. - Ты говорила себе, что красивее их, хотя и не так образованна… не так ли?
Во взгляде ее светилась радость.
- Но ведь это еще не все… - продолжал я, выдержав паузу.
- Что же еще?
- Еще есть наш друг Сархан аль-Бухейри…
Ее лицо залилось румянцем.
- Что касается твоего решения учиться, то это прекрасная мысль, - сказал я одобрительно, - а вот Сархан…
- Что же он?
- Эти юноши себе на уме!
- Все мы дети Евы и Адама, - ответила она с досадой.
- Да, конечно, но…
- Мир изменился, разве не так?
- Мир изменился, но они еще не изменились…
В ее взгляде отразилась работа мысли.
- После того как научусь читать и писать, я стану учиться какой-нибудь профессии, например портнихи, - сказала она.
Я боялся ранить ее чувства и поэтому лишь осторожно спросил:
- Он действительно любит тебя?
Она кивнула.
- Да сохранит тебя аллах и пошлет тебе счастье.
Время от времени я помогал ей в занятиях по овладению грамотой. Все в пансионате уже знали о том, что она учится. И никто не смеялся над Зухрой, во всяком случае в ее присутствии. Я был уверен, что каждый из нас в той или иной степени одобрял ее действия. Талаба Марзук следил за развитием событий, от его пристального внимания ничто не могло ускользнуть. Однажды он сказал мне:
- Какова же будет развязка в истории Зухры? Может быть, мы получим однажды киносценарий, как ты думаешь?
Я послал его к черту.
* * *
Как-то вечером я, по обыкновению, отправился в холл и увидел там Зухру, сидящую на канапе с незнакомой девушкой, очень изящной. Я догадался, что это учительница. Она пришла сюда потому, что у нее в квартире нельзя было заниматься - у ее родителей были гости. С тех пор она не раз приходила в пансионат и не могла нахвалиться своей ученицей.
Однажды, когда Зухра принесла мне кофе, я заметил, что она очень мрачная. Я спросил, здорова ли она.
- Как бык!
- А занятия?
- Все в порядке.
- Значит, дело в нашем друге аль-Бухейри! - заключил я.
Мы помолчали, прислушиваясь к шуму дождя.
- Мне тяжело видеть тебя такой угнетенной, - сказал я.
В ее глазах засветилась признательность.
- Что же случилось?
- Счастье покинуло меня.
- Я давно и не раз говорил тебе…
- Все это не так просто, как ты себе представляешь! - Она с грустью смотрела на меня. - Что мне делать? Я люблю его. Что делать?
- Ты думаешь, он обманывает тебя?
- Нет, он тоже любит меня, но все время говорит о каких-то трудностях.
- Но если человек любит…
- Он любит меня, - повторила она настойчиво, - однако постоянно говорит о трудностях.
- Но раз вы любите друг друга, ты сама должна знать, что делать.
- Да, я, конечно, знаю, что нужно делать, но сделать этого не могу.
* * *
- Пойдем, - прошептала Марианна, - пришли родственники Зухры.
Я направился за ней в холл. Там сидели сестра Зухры и ее муж. Зухра стояла посреди холла и смотрела на них твердо и решительно.
- Это хорошо, что ты пришла к мадам, - сказал мужчина, - но это позор, что ты убежала.
- Ты опозорила нас на всю деревню, - подхватила сестра.
- Я свободна, и никому до меня нет дела! - гневно возразила девушка.
- Если б твой дед мог приехать сюда!
- У меня нет никого после смерти отца.
- Стыдно говорить так. Ведь дед хотел выдать тебя замуж за достойного человека.
- Он хотел продать меня.
- Аллах простит тебя… поедем домой…
- Я не вернусь.
Муж сестры хотел что-то сказать, но Зухра опередила его.
- А тебя вообще это дело не касается. Я здесь работаю, а не развлекаюсь и живу на то, что зарабатываю в поте лица.
Мне казалось, что они готовы были высказать свое мнение о мадам, о пансионате, о статуе девы Марии, однако не посмели.
- Зухра - дочь человека, которого я уважала, - сказала Марианна, - и я отношусь к ней, как к дочери. Если она захочет остаться, я буду рада. - И посмотрела на меня, ища поддержки.
- Подумай, Зухра, и выбирай, - сказал я.
- Я не вернусь, даже если вернутся мертвые! - решительно повторила она.
Визит родственников Зухры закончился неудачей. Уходя, муж сестры бросил в лицо девушке:
- Убить тебя мало!
После их ухода мы долго не могли успокоиться.
- Скажи честно, - обратилась ко мне Зухра, - ты считаешь я неправильно поступила?
- Я бы хотел, чтобы ты возвратилась в деревню!
- Возвратиться… на позор и унижение?
- Я сказал "хотел бы", Зухра, то есть я был бы рад, если бы, вернувшись, ты нашла там свое счастье.
- Я действительно люблю землю и деревню, но я не люблю произвол!
Воспользовавшись моментом, когда мадам вышла, Зухра с грустью призналась мне:
- Ведь здесь у меня любовь, учеба, надежды!
Я понял, что тяготило ее. Так же, как и она, я покинул со своим отцом деревню, которую любил, но жить в которой не мог. Только благодаря своему упорному труду я сумел получить образование. Так же, как и ей, мне бросали глупые обвинения, говорили, что я заслуживаю смерти. Так же, как она, я обрел здесь любовь, радость познания, надежды. Да пошлет тебе, Зухра, аллах счастье большее, чем мне!