- Да, извините… Эдик - самый молодой завлаб в институте. А может быть, и во всем космосе!
- Ну почему, - скромно сказал Эдик. - Самсонов, кажется, мой ровесник…
- У Самсонова двое детей, - отмахнулась Инна Михайловна. - Соня, ты даже представить не можешь, что такое - завлаб в тридцать пять лет! Это в наше-то время, когда старики все теплые места заняли - в маразме уже, а двумя руками за кресло держатся, танком не сдвинешь! И в тридцать пять лет получить лабораторию - это что-то немыслимое…
- Я понимаю, - сказала Соня. - А чем занимается ваша лаборатория?
- Размножением живых организмов в условиях невесомости. Но это, наверное, вам неинтересно…
- Почему же? Очень интересно. А каких организмов?
- Ну, - Эдик закинул ногу на ногу, - сначала были эксперименты на мухах-дрозофилах. Сейчас большая программа - готовим морских свинок. Скоро полетят…
- А человек может размножаться в невесомости? - спросила Соня.
- Со-оня! - укоризненно протянула мать.
- Нет-нет, вполне закономерный вопрос, - успокоил ее Эдик. - Конечный этап программы, конечно, человек. Это секретная программа, но среди своих могу сказать, что скоро будет набираться экспериментальная группа космонавток.
- А как туда попасть?
- Соня!
- Я вам не советую, - улыбнулся Эдик. - Такие, как вы, нужны на Земле. Вы такая хрупкая… А там… Ну, как бы это сказать… Наша наука ведь рассматривает женщину только как аппарат деторождения… Извините, если грубо…
- Ну, хватит о работе! - поторопилась сменить тему Инна Михайловна. - Соня, а ведь Эдуард Александрович…
- Эдик.
- Да, извините… Эдик чудесно поет! И сам пишет песни! У них в институте даже ансамбль есть! Я просто поражаюсь, как у вас на все хватает времени? Вы споете, Эдик? Давайте, я не буду вам мешать. Соня, забирай Эдика в свою комнату - пойте, разговаривайте, а я по-стариковски посмотрю телевизор…
- Может быть, поздно уже… - неуверенно сказал Эдик. - Я вас стесняю, наверное…
- Нет-нет, что вы! - замахала руками Инна Михайловна. - Соня! Что же ты? Приглашай!
- Пойдемте, - улыбнулась Соня.
В комнате она закрыла дверь, вынула из шкафа стопку свежего белья и принялась стелить на диване.
- А-а… - начал озадаченный Эдик.
- Что? Нет-нет, мама в курсе, - успокоила его Соня. - Помогите, пожалуйста…
Эдик помог ей расстелить простыню.
- Но как-то… все-таки…
- Но вы же с серьезными намерениями? Да? Не просто так?
- Да… То есть нет, конечно… Но…
- Только я сразу предупреждаю - я сплю только у стенки, - деловито сказала Соня. - Вот эта подушка ваша, а мое место не занимать, хорошо?
Эдик попытался обнять ее. Соня мягко отстранилась.
- Я сейчас, - шепотом сказала она, погасила свет и вышла.
В коридоре привалилась спиной к стене, кусая губы. В комнате матери на полную громкость вещал телевизор.
Подождав немного, она вошла в комнату и включила свет. Эдик послушно лежал с краю.
- Я только хотела спросить, - сказала Соня. - Эдуард Александрович…
- Эдик.
- Эдуард Александрович, у вас что, с девушками в конторе напряженка? Или авторитет нельзя подрывать? Вы не можете просто подойти на улице к той, которая понравилась? Или времени нет в кино кого-нибудь сводить? Вы здоровенный, неглупый вроде мужик, кандидат наук, завлаб - почему вас водят, как телка на веревке, знакомиться? Как ваших мух-дрозофил, или как их там, в банку к самке сажают! Вам самому-то не противно?! Или у вас проблемы? - Соня задрала одеяло.
Эдик вцепился двумя руками в одеяло, вскочил на диване и сиганул к стулу с аккуратно сложенной одеждой, стал суетливо приплясывать на одной ноге, пытаясь, не выпуская одеяла, попасть в брюки.
- Не знаю, как там в вашей науке, - а я не аппарат для деторождения! Я человек!.. Куда же вы, Эдуард Александрович?
Эдик, красный как рак, судорожно застегиваясь на ходу, промчался по коридору на выход.
- Приятно было познакомиться! Приходите еще! - крикнула Соня вдогонку.
Инна Михайловна вышла из комнаты, растерянно глянула на распахнутую дверь.
- Опять! - в отчаянии закричала она. - Ты опять за свое!
- Оставь меня в покое! - Соня ушла в комнату и упала лицом в подушку. Плечи ее вздрагивали.
- Чего ты ждешь? Чего-то неземного? Не будет! Я всю жизнь прожила одна, я могу сказать: все, что нужно женщине, - это выйти замуж! Все твои завихрения, вся моя наука, все, все яйца выеденного не стоит! Только выйти замуж и рожать детей, а кругом пусть хоть трава не растет!.. Соня… Ну не плачь. Этот не понравился - другого найдем…
Соня обернулась и, уже не сдерживаясь, захохотала во весь голос.
Блоха открыл громадным ключом дверь, вошел в дворницкую - громадную комнату на первом этаже, заставленную снесенной сюда из окрестных домов старой мебелью, - и остолбенел на пороге.
В комнате был разгром, книги и вещи из стола и шкафов вывалены на пол. В потертом бархатном троне с деревянными львами по-хозяйски сидел молодой человек приятной наружности, аккуратно причесанный, в белоснежной сорочке под темным пиджаком. Еще двое копались в книгах и даже не обернулись на Блоху.
- Здравствуйте, Евгений Леонидович, - радушно развел руками молодой человек. - Что же вы, проходите, не стесняйтесь. Извините, я, наверное, ваше место занял, - он вскочил и указал на кресло.
- Вы нарушаете Конституцию, пункт шестой: неприкосновенность жилища, - спокойно сказал Блоха. - Предъявите ордер на обыск или пошли вон отсюда!
- Ну зачем же сразу в амбицию, Евгений Леонидович? - огорченно сказал молодой человек. - Мы к вам просто, по-дружески - так сказать, на огонек… К тому же это не "жилище", а служебное помещение для хранения инвентаря. И ключ мы совершенно официально взяли у вашего начальника…
Блоха сел в кресло и закинул ногу на ногу.
- Собственно, мы к вам по поводу вашей… - молодой человек развернул перед ним листок, - так сказать, прокламации… Странный вы человек, Евгений Леонидович, честное слово! Вот чисто профессионально любопытно: на что вы рассчитывали, когда писали эти… подметные письма и раскидывали? Что граждане прочитают это и выйдут на демонстрацию? А граждане прочитали - и принесли к нам. Вот, - показал он тонкую стопку листовок. - Все принесли. Ну, может, одна-две завалялись где-нибудь в подворотне. А знаете, почему принесли? Потому что - пошлость это. Безвкусица… "Тоталитарный режим", - с выражением прочитал он. - "Партократия"… Господи, "диктатура КГБ"! Вам самому-то неужели это оскомину не набило? А ведь хороших писателей читаете, - кивнул он на книги на столе, - Солженицын, Максимов! С идеями я не всегда согласен, но это же стилисты! Это какой язык!..
Блоха молчал.
- А знаете, для чего вы это написали? - полушепотом сказал молодой человек, приблизив лицо к Блохе. - Пострадать хотите, да? Мучеником стать? Аресты, слежка, пресс-конференции для западных журналистов? Евгений Блохин - совесть советского народа! Что за страна: никто не хочет работать, все хотят страдать!.. А знаете, Евгений Леонидович, мы не дадим вам пострадать. Вы будете работать, - он скомкал листовку и макнул в стакан с водой. - Да-да, вы будете работать, и не просто работать, а работать на нас!
Помощники схватили Блогу с двух сторон. Один зажал руки и придавил к креслу, другой сжал пальцами щеки, открывая ему рот. Молодой человек присел на подлокотник кресла и аккуратно сунул ему в рот размоченную листовку.
Блоха мычал и извивался, пытаясь вырваться или выплюнуть. Очки сползли у него с носа.
- Невкусно, правда? - сочувственно сказал молодой человек. Поднял глаза к потолку и потер кончиками пальцев. - Пресно. Не хватает чего-то… - он макнул в стакан следующую листовку. - Это ведь только сейчас диссиденты пошли в дворники, опошлили древнюю уважаемую профессию. А ведь традиции у русского дворника другие, вспомните классику: дворник - первый помощник властей, понятой при арестах. Дворник все видит - кто к кому пришел, кто когда ушел…
Он вложил Блохе в рот следующую листовку.
- Вот и вы, Евгений Леонидович, присмотритесь. И напишите нам. Все, что покажется вам интересным.
- Не дождетесь… - жалко прохрипел Блоха.
- Да вы запейте, запейте, - молодой человек заботливо влил ему воды в рот. - Дождемся… А если не дождемся - у вас отец есть. Старый больной человек. Давно мы его не тревожили… Или вот еще, - он взял со стола фотографию Блохи вместе с Соней, Игорем и Мишкой на берегу реки около байдарки. - Странная компания! Такие разные люди, а вместе с первого класса… Давно нас эта компания интересует… Ну, Шищенко герой, воин-интернационалист, награжден орденом Красной Звезды - вы в курсе?.. Богуславский - это особая статья. Спивается, правда, парень, жалко… А вот Неверова - непростая девица, ох непростая. Вы представляете ее - ее, такую хрупкую, такую неясную, - в женской камере? Вы вообще представляете, что такое женская камера в следственном изоляторе?
Помощники отпустили Блогу, и он сполз на пол в мокрой рубахе, давясь и судорожно глотая воздух.
- Соня здесь ни при чем…
- При чем, Евгений Леонидович, при чем! Вы как чумной больной - любой человек, находившийся с вами в контакте хоть пять минут, должен быть изолирован. В профилактических целях, для предотвращения эпидемии. Вот мы ее и проверим. А если она действительно ни при чем - отпустим. Отпустим! Мы ведь в правовом государстве живем!.. Ну что ж, будем считать, что договорились, Евгений Леонидович? Книжечки мы заберем с вашего позволения. Приятно было побеседовать… - Он с помощниками направился к двери.
- Зачем я вам нужен? - хрипло спросил Блоха.