- Просто отвесим ему поклон.
- Можно и спеть ему.
- Или сплясать.
- Подарок хорошо бы купить! - вмешалась Стазка Дропова, которая до сих пор сидела молча и только слушала. А теперь, заговорив, враз покраснела и тут же прикрыла рот рукой, будто сказанное хотела затолкать обратно.
- Подарок? - подивился Мудрец.
- А это неплохая мысль! - поддержал Стазку мастер Жуфанко.
Стазка Дропова признательно посмотрела на него….
- Ну подарок, так подарок! - сдался Мудрец. - Но что купишь такому человеку?
- Вышитую рубаху, - предложил Самоубивец.
- Дурак!
- Книжку?!
- У такого ученого мужа столько книжек, что хоть торгуй ими!
- Пусть Стазка скажет!
Все с надеждой посмотрели на Стазку.
- Купим ему трубку! - сказала Стазка без колебаний.
- Кто знает, курит ли? - засмеялся Мудрец. - Купим ему трубку, а он станет ее капустой набивать.
- Курит! - выпалила Стазка и сердито поглядела на Мудреца. - Шла я как-то мимо дома, в котором живет, - говорила она торопливо. - Сидел в саду и курил трубку… Не сказать, чтоб новехонькую, - добавила она, теперь уже в сомнении.
- Трубка, так трубка! - решил Петер Жуфанко-Змей. - Сложимся Дакснеру на трубку, и вся недолга!
Стазка, ты ее купишь?
- А не мужское ли это дело: выбирать трубку? - спросила Стазка.
- Спросишь самую лучшую - такую-то и сама купишь!
6
Само Пиханда-Пчела больше всего любил пенку с осевшего утреннего кофе. Всю неделю он втайне мечтал о хорошей пеночке, но еще ни разу она ему не досталась. Когда прошлый год он строил куры Стазке, эту пенку она всегда снимала ему в чашку. Он чуть не давился ею - так глотал и заталкивал в себя. А теперь Стазка от него отвернулась - улыбайся ей сколько угодно, она и бровью не поведет. Каждое утро в кофе недоставало самого лучшего - пенки. Кого же это Стазка потчует? Кто он? Само Пиханда решил докопаться до истины. Уже трижды с вечера он говорил себе, что утром встанет пораньше, но всякий раз просыпал, и лишь сегодня проснулся в четыре. Лежал с открытыми глазами и слушал, как ребята тяжело пофыркивают во сне. Ждал. Стазка в соседней комнате встала около пяти. Он слышал, как она ходит, как одевается. Потом пошла в кухню готовить завтрак. Спустя полчаса, когда по всем расчетам кофе уже вскипел и пенка на нем начала устаиваться, утолщаться, Само стал прикидывать: "Пойти, что ли, к Стазке и съесть пенку или подождать?" Решил выждать. Вскоре недалеко от него приподнялся на койке Юрай Гребен-Рыба. Тихо оделся, вышел. Само прокрался за ним следом. Рыбы на дворе не было, и Само заглянул через окно в кухню, в которой мерцала керосиновая лампа. То, что он увидел, ошеломило его. Молчаливый Юрай обнимал Стазку, а Стазка - его. Они прижимались друг к другу, целовались и чуть было не опрокинули на пол большой горшок дымящегося кофе. Потом Стазка потянулась за поварешкой и в большую чашку сняла толстую и душистую пенку. Юрай Гребен-Рыба улыбнулся, взял протянутую чашку и жадно проглотил лакомство. У Само просто слюнки потекли - он поспешил отвернуться. Сел на поленницу и загляделся на рассвет. В задумчивости даже не заметил, как над ним склонился Феро Дропа-Брадобрей,
- Где Рыба? - спросил Феро.
- Разве он не спит? - изобразил удивление Само.
Брадобрей не ответил, немедля бросился к кухонному окну, заглянул внутрь, крепко изругался и тут же постучал по стеклу. Само рассмеялся. Брадобрей погрозил ему кулаком, продолжая стоять у окна, как вкопанный. То ли он размышлял, то ли увиденное его столь ошарашило, что он и сдвинуться не мог… А потом вдруг кинулся к кухонным дверям да столкнулся в них с Юраем Гребеном.
- Ты что там делал? - взревел он, схватив его за ворот.
- Пить захотелось, - ответил Рыба.
- Пить захотелось?!
- Точно так! - сказал Рыба и, отдернув руку Брадобрея, высвободил ворот. - Пропусти!
Брадобрей дал ему пройти. Двери освободились, и он юркнул в кухню. Рыба подошел к Само и подсел к нему на бревна.
- Светает? - спросил.
- Светает! - был ответ.
Из кухни донесся крик. Брадобрей обрушился на сестру.
- Я тебе остригу крылышки, остригу-у!
Стазка стояла посреди кухни и надменно улыбалась.
- Хватит скалиться, не то как врежу! - закричал на нее брат.
- А что случилось?
- Еще спрашиваешь?!
- Ну врежь!
- Не зли меня, девка! - замахнулся Брадобрей.
- Я влюбилась! - сказала Стазка.
- Влюбилась?! - рука Брадобрея бессильно опустилась. - В кого? - спросил с опаской.
- В Юрая Гребена.
- Дуреха! Нашла в кого! В Рыбу!
- Кого хочу, того люблю! - отрубила она. - Ты в это не встревай!
- Да ведь он сидит рядом и молчит как рыба. А тебя хлебом не корми - дай поговорить! Как же вы разговариваете, а? Дурья твоя башка!
- А вот и разговариваем!
- Но как? От него ведь слова не дождешься!
- Ах, братец, что ты знаешь! - расплылась вдруг Стазка в улыбке. - Бывает, сидит и слова из себя не выдавит. И до чего же хорошо, потому как тогда и не надо ничего говорить… А иной раз и скажет, да как складно!
- Этот твой Гребен-то? - диву давался Брадобреи.
- Ты сказал "мой"?
- Я имел в виду: твой дуралей!
- Правда, мой, но вовсе не дуралей! Да, бывает, сидит и молчит, а как запоет…
- Никогда его не слыхал!
- Как же он поет! - вздохнула Стазка. - Душу бы я тогда за него отдала. Люб он мне! Слышишь, люб!
Феро Дрона зажал ладонями уши и - наутек из кухни. На дворе остановился, а опомнившись, подошел к Само Пиханде и Юраю Гребену, терпеливо сидевшим на дворе.
- Спой что-нибудь! - толкнул Брадобрей Рыбу.
- Хм! - улыбнулся Рыба, поглядев весело на Брадобрея, но продолжал молчать.
У Брадобрея сжимались кулаки, но он засунул их в карманьь
- Подвиньтесь! - попросил он и сел рядом.
7
Стазка Дропова не торопясь развертывала узелок, а мужчины, обступившие ее, нетерпеливо вытягивали шеи, пялили глаза и оттесняли друг друга локтями. Из платка предстала взору зеленая коробка. Каменщики трепетно затаили дыхание, лишь на одного Бенедикта Вилиша ни с того ни с сего напала икота. Мельхиор Вицен невольно прыснул, но, когда Стазка открыла зеленую, продолговатую, величиной с кирпич коробку, и он притих. На мягком бархате покоилась новехонькая трубка.
- Вот черт, дай-ка из нее покурить! - вскричал Самоубивец и сладостно поцокал языком. - Хоть разок потяну, один разок…
- Я те дам, я те дам покурить! - подтолкнул его Матей Шванда-Левша. - До этой трубки ты и не дотронешься!
- Разве я многого требую?
- Ах ты, толоконный лоб, морда ты неумытая, лапа замусоленная, колено скрипучее! - сердился Левша, - Да на эту трубку даже глядеть ты не достоин!
- А может, в ней дырки нету? - вскричал Самоубивец. - Не мешало бы ее и испробовать.
Мужчины притихли, перестали смеяться, и Левша вдруг сразу отцепился от Самоубивца. Они уставились друг на друга, потом на трубку.
- Ей-же-ей, новую трубку раскурить надобно, затянуться дымком и хорошенько испробовать, все ли в ней как положено, - разговорился Самоубивец. - Тут намедни мой дед купил трубку на ярмарке, а у той не то что дырки, ха-ха-ха, не оказалось, но и табаку набить было некуда. Это вроде как баба зашитая! Старик собрался покурить, развернул трубку. Тут-то и обнаружил он эту порчу - от ужаса чуть богу душу не отдал. Присел дед на корточки и давай печалиться, что, мол, кота в мешке купил. Кабы я сразу не сбегал трубку сменять, бог знает, что бы с ним содеялось…
- Не болтай! - одернул его Петер Жуфанко-Змей.
Самоубивец умолк.
Змей наклонился к коробке и бережно вынул из нее трубку. Оглядев со всех сторон, легонько из нее потянул и место, какого коснулся, старательно вытер. Потом строго посмотрел на растерянного Самоубивца.
- Вот осел, напугал меня! - сказал Змей и вложил трубку в коробку. - Трубочка в порядке!
Ребята облегченно вздохнули.
- А табак? - вскричал Мудрец.
- И вправду, табак нужен, - сказал Само Пиханда.
- У меня самолучший! - улыбнулась торжественно Стазка и вытащила из кармана юбки кисет с табаком. Положила его возле трубки. - Самый духовитый и самый дорогой, какой только можно было сторговать у турка!
Само Пиханда взял кисет с табаком, понюхал его. Раз, другой. Восхищение и благость разлились у него по лицу. Он упоенно заморгал глазами и с наслаждением вдохнул.
- Форменная мальвазия, клянусь богом! - прошептал он.
Мужчины вырвали у него кисет и один за другим стаяли нюхать табак. Досыта надышавшись резким его ароматом, положили кисет возле трубки.
В воскресенье пополудни прибежала в барак поденщица Зуза и заговорщицки шепнула каменщикам:
- Сидит в саду, ждет вас!