- Д-да. То есть, нет, - запинаясь, выдавил Ахмед, украдкой стирая рукавом кровь с подбородка. - Один вышел.
- Где его вещи? Давай их тоже сюда. Куда вышел?
- Н-не знаю.
- Нижние койки откинь. Быстро.
Долговязый тем временем осмотрел багажную нишу у потолка, но ничего там не обнаружил.
Шатаясь, держась левой рукой за голову, Сергей кое-как привстал на ноги. Правой ухватился за край койки и попытался её приподнять. Однако ослабевшая рука дрогнула, и койка с лязгом упала обратно.
- Погнал что ли, сука?! - рявкнул молодой и занёс руку для удара.
- Я… я сейчас, - едва слышно пролепетал Сергей, замерев от ужаса.
Чеченец нетерпеливо откинул её сам. В багажной нише лежал чемодан и рюкзак. Взгляд его хищно сверкнул.
- Я же сказал: всё выкладывай! Обмануть хотел?! - заорал он с исступлением и со всего размаха ударил Сергей ногой в живот.
Тот рухнул на пол. Судорожно хватая ртом воздух, держась обеими руками за разрывающийся от боли живот, он громко хрипел и беспомощно корчился в ногах бандитов.
Молодой чеченец от вида этого окровавленного, полуживого человека пришёл в неистовство и, рыча ругательства, с яростью пинал ногами распростёртое перед ним тело.
- Сука! Б..! Ишак!
Наверное, он забил бы Сергея до смерти, но старший вдруг крепко схватил его за руку и громко, властно произнёс что-то на своём языке. Молодой, взвизгнув от бешенства, ударил ногой ещё раз и нехотя отпрянул назад, к двери, дыша тяжело, кося на изувеченного им человека налитым кровью, дурным глазом.
Старший деловито вынес в тамбур отнятые вещи. Сумку и чемодан раскрыл тут же, при тусклом свете едва горящих под потолком ламп, бегло осмотрел их содержимое. Деньги аккуратно пересчитал и засунул в карман, усмехнувшись довольно.
Затем он вернулся назад, в купе, тщательно обыскал Ахмеда, после чего приказал ему снять часы, дублёнку и показать шапку. Часы тоже сунул в карман, дублёнку небрежно бросил в тамбур, на стоявшие там вещи, а шапку вернул, убедившись, что она не норковая. Пробурчал что-то молодому, стоявшему молча, неподвижно. Тот кивнул.
Потом старший бандит нагнулся к лежащему на полу без сознания Сергею, обшарил и его, снял наручные часы, перепачкав при этом руки в крови, матерно выругался и брезгливо вытер их об его одежду. Молодой в это время поднял пистолет и, целя прямо в помертвелое лицо Ахмеда, скалил зубы и бешено раздувал ноздри. Рука, державшая оружие, нервно подрагивала, палец елозил по спусковому крючку, и Ахмеду с ужасом казалось, что он вот-вот на него нажмёт.
- На колени, ишак! Проси, чтоб я тебя не убил, - гавкнул молодой чеченец.
Ахмед безвольно сполз с койки вниз.
- Не надо… Пожалуйста… Я ведь сам всё отдал… Я не обманывал. Смотри, там ещё сумка есть, - лепетал он, не помня себя, и вытащил из щели между багажным отделением под койкой и стеной вагона незамеченный бандитами пакетик лейтенанта.
Старший жадно схватил протянутый пакет, раскрыл его. Но тут же брезгливо сморщился и высыпал содержимое на столик: буханку хлеба, запечатанную пачку чая, полпалки копчёной колбасы, кусок сыра и несколько варёных яиц. Ничего, кроме еды, в нём не было.
- Сожрёшь это сам. Я тебе разрешаю, - бандит усмехнулся криво. - А теперь сюда смотри, - и его лицо снова сделалось жестоким, властным. - Если чё - скажешь, что вы сами набухались и помахались между собой. Понял? - голос его был негромким, ледяным.
- Понял.
После этого старший чеченец вышел из купе и, не глядя больше на избитых, едва живых людей, принялся возиться в тамбуре с награбленным добром, перекладывая его поудобнее. Потом подхватил чемодан и понёс его к выходу.
Молодой на некоторое время остался с жертвами наедине. Ахмед по-прежнему стоял на коленях, опустив голову на грудь. Челюсть распухла, онемела, и красный отёк медленно наползал на скулу.
Бандит шагнул к лежавшему без движения Сергею, захохотал гортанно и, продолжая держать пистолет в правой руке, левой вдруг неожиданно расстегнул брюки и принялся сосредоточенно на него мочиться. Ахмед отпрянул в строну. Но тот мигом перевёл струю ему прямо в лицо. Дагестанец задрожал всем телом и, всхлипнув, попытался отвернуться.
- Рожу не убирай! - мгновенно рассвирепел мучитель, взмахнув пистолетом. - Пристрелю! Не понял, тупорылый: я - твой хозяин!
Моча обильными парными струями текла по волосам и лицу Ахмеда, разливаясь по спине и груди. Чеченец от этого пришёл в дикий восторг и снова громко заржал:
- Ва-ха-ха! Ва-ха-ха-ха-ха! - вопил он с исступлённо, поводя струёй из стороны в сторону так, чтобы облить дагестанца с ног до головы.
Наконец, он стряхнул последние капли, застегнул ширинку, смачно харкнул в лицо своей жертве, выругался и вышел из купе.
Ахмед продолжал стоять на коленях, не в силах даже пошевелиться. Отупевшим, невидящим взглядом смотрел в пол. Тёплые струйки продолжали стекать по подбородку вниз, капали на руки, на грудь. Ахмед чувствовал себя животным, приведённым на бойню, но отчего-то недорезанным садистом-мясником. Он заревел, завыл во весь голос от бессильного унижения:
- У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!!!!!!!!!
Сергей в этот миг приоткрыл глаза, глянул мутно, вяло и бестолково завозил руками по полу. Затем приподнял кое-как вялое бессильное тело и пополз к койке. Ухватился руками за её край, попытался взобраться, заползти на неё. Залез, наконец, кое-как, застонал глухо, склонил голову на бок и выплюнул изо рта обильный сгусток крови.
В это время в тамбуре опять раздались шаги, дверь снова распахнулась, и в купе заглянул бородатый человек в военном бушлате, папахе и c автоматом на плече. Он оглядел на этих жалко копошащихся, в крови людей и, как ни в чём не бывало, спросил:
- Всё нормально? Разбоев, грабежей не было?
Ахмед, не зная, что отвечать, промычал что-то бессмысленное.
- Чё стало? Ты чего, немой?
- Нет, - ответил Ахмед и добавил вдруг. - У. у меня кровь.
- Сам вижу, - огрызнулся чеченец. - Кто избил? А этот что, мёртвый? - он указал на Сергея.
- Нет. Нас избили. ограбили. Отняли деньги и вещи.
- Когда?
- Только что.
В это время за спиной заглянувшего в купе чеченца показался старший из грабителей. Он дёрнул того за рукав и что-то начал ему быстро объяснять, кивая головой в сторону своих жертв.
- Я - командир батальона чеченской Национальной гвардии Мовсар Исрапилов, - внимательно выслушав бандита, важно представился чеченец в папахе. - Моё подразделение обеспечивает порядок на станции и в проходящих здесь поездах, борется с разбоями и грабежами. Если ты говоришь, что тебя ограбили, то выходи, и пойдём в комендатуру. Там мы во всём разберёмся, быстро найдём и накажем виновных, - не моргнув глазом, закончил он.
Ахмед похолодел от ужаса. Сейчас они выведут его из вагона и расстреляют где-нибудь у ближайшей стенки. Зачем им живой свидетель?
- Я, я не могу. Я же в Москву еду. Сейчас поезд тронется, - забормотал он.
Но Исрапилов прервал жёстко:
- В городе действует режим чрезвычайного положения. Если ты отказываешься подчиниться, то я применю силу. Мы обязаны пресекать любые преступления. Если тебя в натуре ограбили, то бояться нечего. В комендатуре ты расскажешь, как всё было и напишешь заявление. А если ты не хочешь идти туда, значит, ты препятствуешь установлению истины и мешаешь мне исполнить свой долг, - тут в его глазах вспыхнула злобная подозрительность. - Может, ты сам кого-то хотел ограбить, а теперь хочешь скрыться от правосудия, а?
Ахмед безмолвствовал.
- Этот пусть тоже идёт, - тоном, не допускающим возражения, прибавил он, указав на Сергея. - Эй, ты, вставай! - и, наклонившись над ним, толкнул грубо. - Вставай!
- Куда? - простонал тот. - У меня. голова пробита. Мозги вытекают.
- Ладно, хрен с тобой, - смягчился чеченец. - Можешь остаться. А ты выходи. Слышишь? - приказал он дагестанцу. - Быстро!
Ахмед хотел что-то возразить, но Исрапилов громко скомандовал по-чеченски, и в купе вошли двое парней в армейских бушлатах с автоматами наперевес. Они схватили дагестанца за шиворот и решительно выволокли в тамбур. Но, испачкав руки в моче, выругались грязно и, тщательно вытерев ладони о сухие части его одежды, пинками погнали к выходу.
- Ишак вонючий! - поправляя шапку, крикнул молодой "гвардеец" и изо всей силы ударил Ахмеда ногой. - Быстро пошёл!
В мгновение ока Ахмед оказался на перроне. Дуло автомата жёстко упиралось в спину. Промозглый ноябрьский ветер сразу пронизал его тело до костей, обдал мелкими холодными капельками лицо.
Вагон, в котором они ехали, был предпоследним в составе. Вокруг не было никого.
- Ну, я же и так всё вам рассказал, - взмолился Ахмед с последней надеждой. - Поезд сейчас уедет. Пустите меня. Мне в Москву надо. Пожалуйста, не…
- Заткнись и иди вперёд, - перебил рослый "гвардеец", пинавший его особенно сильно, - Тут рядом. В комендатуре разберутся, кто тебя грабил, - и клацнул автоматным затвором.
Поняв, что спорить смертельно опасно, Ахмед повернулся и молча пошёл в темноту. "Гвардейцы" топали в трёх шагах сзади. Он дошёл до конца состава и по их приказу свернул направо, перешагнул через рельсы и устремился к видневшимся невдалеке мрачным и длинным одноэтажным зданиям станционных складов.
Вдруг откуда-то сзади, со стороны головы состава раздался резкий и жуткий, полный смертной муки, человеческий крик.
- А-аааааааа-аааааа!!!
Неистовый вопль звучал непрерывно, перейдя в надрывный непрекращающийся рёв:
- У-у-ууууууу-Ааааааа-У-у-ууууууу!!!!!