Такого страшного крика Ахмеду не приходилось слышать ни разу в жизни. Он с ужасом подумал, что же надо было сделать с человеком, чтобы тот так взревел по-звериному. Сердце захолонуло, и он остановился, будучи не в силах сделать ни шагу.
Чеченцы также остановились и оглянулись. Они переговаривались между собой и, радостно улыбаясь, с явным удовольствием вслушивались в этот нечеловечий вой, который всё звучал и звучал, пока его не стал заглушать шум тронувшегося поезда.
- Ну, пошёл, - приказал, наконец, один из "гвардейцев". - Попробуешь бежать - с тобой так же будет.
Не разбирая дороги, Ахмед двинулся дальше. Бесчувственными помертвелыми ногами он наступал в лужи, в склизкую чавкающую грязь. Ботинки промокли, и ступни занемели от холода.
Его провели вдоль складов и завернули в тёмный двор с наваленными по углам мусорными кучами. Ветер продувал насквозь мокрую одежду. Его била непрерывная дрожь, и он ждал лишь автоматной очереди в спину. Нет здесь никакой комендатуры. Его привели в эти мрачные привокзальные дворы только затем, чтобы спокойно пристрелить.
Ежесекундно ожидая смерти, Ахмед продолжал шагать вперёд. Голова была пустой, без единой мысли.
Чеченцы шли вслед за ним и негромко говорили меж собой по-своему. Чаще слышался голос рослого парня. Он что-то оживлённо рассказывал остальным, и время от времени все трое начинали громко гоготать.
- Стой. Пришли, - Ахмед услышал вдруг за спиной голос Исрапилова.
Дагестанец поднял глаза и увидел, что стоит напротив двухэтажного здания из серого кирпича. Его подтолкнули в спину:
- Заходи.
Он поднялся на крыльцо, открыл дверь и вошёл внутрь. Один из "гвардейцев" провёл его по грязному заплёванному коридору мимо двух дремавших у входа хмурых типов и, поднявшись на второй этаж, остановил перед какой-то дверью.
- Сюда, - приказал тот.
Дагестанец потянул на себя дверь и оказался в небольшой, плохо освещённой единственной горевшей под потолком лампочкой комнате с грязным исцарапанным линолеумом и обшарпанными, выгоревшими обоями на стенах. Напротив него за столом сидел щуплый рыжеволосый человек в камуфляжной форме. На его плечи была небрежно накинута советская офицерская шинель без погон и петлиц, с зелёным шевроном в виде ичкерийского флага на левом предплечье. На стене, за спиной человека, висел большой флаг "свободной Ичкерии" с заключённым в белый круг чёрным волком по середине зелёного полотнища. На столе также стоял небольшой зелёный флажок.
"Гвардеец" долго объяснял ему что-то на чеченском, тыча при этом в Ахмеда пальцем. Тот понимающе кивал, иногда задавая вопросы, и рассматривал дагестанца с нахальством, с полным осознанием своей власти.
- Я - комендант Гудермеса Ширвани Загуев, - дослушав "гвардейца" до конца, представился рыжий и спросил строго. - А ты кто? Покажи документы.
- Сулейманов Ахмед Гадисович, - ответил дагестанец. - Я сотрудник НИИ из Махачкалы. Ехал на поезде в Москву, в командировку по работе. Вот мой паспорт, - он пошарил в кармане рубашки и вытащил документ, дико радуясь, что не оставил его в отнятой дублёнке.
От сердца немного отлегло - ведь с ним пока просто разговаривают.
Комендант внимательно изучил паспорт. Перелистывая страницы, поднял брови, помусолил пальцами и брезгливо поморщился - документ оказался подмоченным. "Гвардеец" отвернул лицо и ухмыльнулся.
- Даргинец, значит, по нации? - спросил он.
- Да.
- Чистый?
- Нет, мать - лачка.
- С какого района?
- Я сам с Левашинского. Отец мой оттуда же. А мать из-под Ку-муха.
- Ну и чё стало? - спросил Загуев, возвращая паспорт и поспешно вытирая руки о лежащую на столе бумагу.
- Со мной ещё один человек был, тоже с работы. Мы вдвоём ехали. На станции нас ограбили и.
- От тебя воняет как от скотины, - скривился комендант. - Ты что, обоссался, что ли? Иди, умойся сначала, позорник! И сними свой вонючий свитер. Дальняк направо по коридору. Поговорим, когда вернёшься.
Ахмед поспешно вышел и, найдя туалет, долго тёр огрызком лежащего на раковине мыла лицо и голову. Затем стащил с себя свитер, снял рубашку и майку и старательно обмыл тело водой. Из крана тонкой струйкой текла только холодная, и Ахмед, растирая грудь и живот, зябко ёжился и кривил лицо. Он внимательно посмотрел в своё отражение в маленьком потрескавшемся зеркальце, висевшем на стене над раковиной. Оттуда на него глянули два насторожённых, диковато поблёскивающих глаза. Кожа помертвелого лица при тусклом свете казалась дряблой, пожелтевшей, словно у тяжело больного человека.
Ахмед встряхнул головой, быстро натянул на себя одежду, ещё раз ополоснул руки, постоял с минуту, дыша часто и сбивчиво, а потом вышел обратно в коридор, тихо прикрыв за собой деревянную дверь.
Вернувшись, он увидел, что "гвардейца" в кабинете коменданта уже нет. Вместо него там теперь был Мовсар Исрапилов, который оживлённо что-то рассказывал Загуеву. Оба они громко смеялись.
- Ну что, вымылся? - сразу же спросил рыжий. - Мовсар говорит, что нашёл тебя в поезде всего избитого, в крови. И ты сказал, что тебя якобы ограбили здесь, у нас в Гудермесе.
- Можно, я сяду, - робко попросил Ахмед, враз почувствовав непреодолимую слабость в ногах.
- Садись, но если от стула потом будет вонять, пристрелю на месте.
Ахмед присел на краешек и, запинаясь, сбивчиво рассказал, что произошло. Рыжий ежеминутно перемигивался с "командиром батальона". Оба нагло ухмылялись, то и дело перебивали научного работника:
- Да ты чё!
- Да ну, на х..!
Ахмед замолк и, втянув голову в плечи, смотрел на чеченцев затравленно, исподлобья.
- А чем ты можешь доказать, что тебя в натуре ограбили? - спросил Загуев. - Может, ты просто набухался со своим русским кентом, а потом помахался с ним? А вещи ваши своровали другие пассажиры?
- Я не пьян, - запротестовал, живо задёргав головой, дагестанец, ибо последние остатки алкоголя давно выветрились из него, - Хотите, дыхну?
- Да закрой свой вонючий рот - буду я тебя ещё обнюхивать! - раздражённо крикнул комендант. - Кто тебя ограбил?
- Два человека с пистолетами. Один молодой и высокий, а другой. - Ахмед осёкся, вспомнив, что Исрапилов прекрасно знает второго бандита и теперь смотрит на него в упор, с вызовом, с наглой усмешкой. - Другого не помню, - поспешно добавил он.
Исрапилов довольно ощерился.
- А ты за слова отвечаешь, что у них были настоящие пистолеты? - продолжал допрос комендант. - Может, они вам просто "пугачи" показали?
Ахмед ощутил полную беспомощность. Он не знал, что следует отвечать, и потому замолчал, опустив глаза.
- Даже не знаешь, что у них было, а ещё хабаришь чего-то. Почему же ты им не сопротивлялся? Как баран отдал вещи, стоял и смотрел, как тебя били. Ты что, не мужчина? - с издёвкой воскликнул комендант.
Его глаза смотрели на Ахмеда прямо - наглые, жестокие. Во взгляде сквозило самодовольное торжество. Губы кривились в усмешке.
- Я.я мужчина, - промямлил научный сотрудник, потупив глаза в пол.
- Не похоже. Настоящие мужчины так не поступают. Стоял там, молчал как рыба, а теперь жаловаться сюда пришёл?
- Я не сам. Мне сказали, - не помня себя, бормотал Ахмед.
- Сказали?! Ха! - гортанно хохотнул Исрапилов, мотнув головой.
- Так ты говоришь, что люди, которые тебя ограбили, были наши, из Гудермеса? - продолжил комендант, нахмурив брови. - Ты что, хочешь сказать, что чеченцы на такое способны: избить, ограбить, да ещё и поиздеваться над безоружными? Да ни один чеченец не совершит такого! Как ты смеешь клеветать на наш народ?! Ты знаешь, что я сейчас с тобой за это сделаю? - повысив тон, грозно изрёк Загуев,
- Я, я не знаю, кто эти люди, - выдавил из себя Ахмед.
Комендант прямо упивался его страхом.
- Если не знаешь, то зачем говоришь, - снова вмешался в разговор Исрапилов. - Да стопудово говорю: тебя ограбили русские офицеры, которые ехали в том же поезде. Они всегда так делают, когда через Чечню проезжают. Они хотят оклеветать чеченцев, выставить их бандитами и свалить на нас все свои кровавые преступления.
- Да, это русские. Им это очень выгодно, - подхватил комендант. - Они постоянно про нас врут, делают всё, чтобы облить грязью независимую и свободную Ичкерию. Русские хотят поссорить дагестанцев и чеченцев, стравить наши братские народы, посеять на Кавказе братоубийственную войну, чтобы мусульмане убивали мусульман. А ты своей ложью им в этом помогаешь.
- Э, а может, тебе русские заплатили за то, чтобы ты специально говорил такие вещи? Может, ты их агент? - со злобной подозрительностью сощурился Исрапилов.
Ахмед облизал сухие губы:
- Нет, это не русские. Я точно видел. И потом: если бы это были и правда они, то не стали бы грабить своего. Ведь со мной тоже ехал русский. Его Сергеем зовут, мы работаем вместе. А они проломили ему голову рукояткой пистолета.
- Они не щадят никого и сделали так специально. Ты вообще рот закрой. Если ты не можешь отличить пистолет от пугача, то куда тебе отличить чеченца от русского.
Ахмед не нашёл что ответить.
Внезапно на столе зазвонил телефон. Комендант взял трубку. Он заговорил с кем-то на чеченском и быстро вскочил, придя в ярость. Заорал в аппарат громко, обильно перемежая речь русскими матерными ругательствами. Мовсар тоже поднялся, выкрикнул что-то, замахал руками.