Мы вылезли из машины и направились к зданию. Мама вошла первой, мы с Уитом проследовали за ней через холл к приемной стойке, на которой стояли горшки с цветами, на стене висели какие-то местные пейзажи. Кто тут принимал? Ортодонт? Ни секретарши, ни администратора у стойки не наблюдалось, - видимо, суббота была выходным днем. Однако дверь в офис оказалась открыта. На секретарском столе лежали визитные карточки. Я взял одну и прочитал: "Доктор Каплански". Все ясно. Мама привезла меня к нашему городскому психиатру, отцу того мальчика - Дариуса, который победил меня в научной викторине в седьмом классе. Образ близорукого и сутулого Дариуса хорошо сохранился в моей памяти. Для меня он был кем-то вроде святого покровителя несчастных юных гениев.
- Какого черта мы тут делаем? - спросил я.
- Натан, я тебя прошу: просто поговори с ним. У него большой опыт консультаций по преодолению горя.
- Преодолению горя? - насмешливо повторил я.
Уит встал в дверях, закрывая путь к отступлению. Мне захотелось двинуть его кулаком в живот.
В конце коридора появился Клайд Каплански. На нем были мягкие туфли на резиновой подошве и подвернутые брюки, лицо выражало дружелюбие и озабоченность.
- Привет, Натан! - поздоровался он со мной.
- Я не хотел бы сейчас ничего обсуждать, - заявил я.
- Через час мы вернемся, - сказала мать, не слушая, - и заберем тебя. Поедем обедать.
- Да-да, мы только поболтаем, - закивал доктор.
Он жестом пригласил меня пройти по коридору в его кабинет. При этом он не указывал направление пальцем, а держал руку так, словно собирался погладить собаку.
В кабинете стояла шведская дизайнерская мебель: раскачивающиеся кожаные кресла и молескиновая тахта.
- Присаживайся, - пригласил меня психиатр.
У него были густые, сросшиеся седые брови.
Я сел в кресло, удобно откинувшись назад.
- Ну что, - начал он, - не хочешь мне что-нибудь рассказать?
Я положил ногу на ногу и скрестил руки на груди.
- Например, про своего отца. - Каплански заложил руки за голову. - Ну и вообще, как ты жил эти годы? Последнее, что я слышал, - ты попал в страшную аварию на машине?
- Я занимался тем, что запоминал разные факты. Но теперь моя память, похоже, слабеет. Иногда я даже не помню, какой сегодня день.
- Память - вещь двойственная. Она может быть путем назад и путем вперед.
- Очень поэтично сказано. Можно использовать в качестве наклейки на бампере для людей с потерей памяти. Как поживает Дариус?
- Спасибо, хорошо.
- А вы помните эту научную викторину в седьмом классе? Скажите, вы понимали, что я знаю ответ на последний вопрос? Скажите честно.
- Я как раз не хотел с тобой говорить об этом, не хотел возвращаться к той злосчастной викторине. Но твоя мама считает, что тебе надо избавиться от психологического комплекса.
- Так все-таки вы знали, что я знал?
- Да, мы все знали, что ты знал.
- И значит, я мог выиграть у Дариуса!
- В тот конкретный день - да, мог. Но почему ты не хочешь мне сказать, на что ты злишься?
- А что вы хотите услышать? Ваши пациенты обычно рассказывают, почему они злятся на Бога и своих родителей? Я не злюсь. Больше не злюсь. Я жду.
- И чего ты ждешь?
- Знака, что начинается настоящая жизнь, - ответил я.
- Ты полагаешь, что эта настоящая жизнь может быть приближена твоим волевым усилием?
- Нет. Она сама придет.
- Это пассивная позиция.
- У меня много времени.
- Скажи, пожалуйста, ты следишь за незнакомыми людьми?
- Иногда да.
- А зачем?
- Шпионаж. Я шпионю за ними, чтобы узнать, почему они ведут себя так, а не иначе.
- А почему ты ведешь себя так, а не иначе?
- Это вас на психфаке учили таким вопросам? Спрашивать пациента, почему он ведет себя так, а не иначе?
Психиатр ослабил напор и откинулся в кресле.
- Ну вот, ты прибегаешь к агрессии, - сказал он. - Скажи, ты зол на весь мир потому, что твой отец тебя покинул?
У него на столе стояло небольшое деревце - бонсай. Я представил, как он подрезает на нем ветви маникюрными ножницами.
- Ты ведь никогда не соответствовал его ожиданиям. А как только у тебя проявились необыкновенные способности, он скончался. Я пытаюсь восстановить общую картину, используя сведения, полученные от твоей мамы.
- Хорошо, я отвечу. Я злюсь потому, что такие, как вы, раскладывают горе по полочкам на разные "стадии" и думают, что они что-то поняли. Скажите, вы когда-нибудь действовали спонтанно, без всякого плана?
- Да, бывало. И вообще, некоторые философы полагают, что в мире все случайно.
- Я думаю иначе, - сказал я. - Тут все хуже, чем случайно. Я думаю, этот мир устроен так в наказание нам всем.
- Ты действительно так думаешь?
- Как сказал, так и думаю.
- Натан, а ты не мог бы описать, что ты чувствуешь, когда вспоминаешь отца?
- Все, хватит, я не хочу больше разговаривать! Я понимаю, вы хотите мне добра, но мне этого не нужно. У меня все в порядке. Скажите это моей маме, а я постараюсь вести себя более осмотрительно.
- Ну что ж, приходи в другой раз, поговорим. Мама будет рада, если ты придешь.
- А что, Дариус учится на медицинском факультете?
- Не совсем.
- В Гарварде?
Доктор поглядел через стеклянную поверхность стола на свои руки и ответил:
- Дариус больше не живет в нашем городе. Он обучает людей йоге и медитации. Мы видимся довольно редко.
- Что-что?
- И он решил не поступать в университет, - тихо сказал Каплански.
- Ничего себе! - выдохнул я.
- Да, это был большой сюрприз.
- Я бы хотел с ним повидаться.
- Тебе лучше повидаться еще раз со мной. Приходи - поговорим.
Я поднялся.
- Послушай, Натан…
- Да.
- Похоже, ты пережил нервный припадок. Твое состояние зашкалило за обычные нормы переживания горя.
Голос у него был абсолютно бесцветный.
- Ну, пока! - сказал я.
Выйдя из здания, я увидел маму и Уита. Они ждали меня в припаркованной напротив машине. Когда я сел на заднее сиденье, они принялись расспрашивать меня, притворяясь, что ничего не случилось.
- Как ты рано вернулся! Ну, как все прошло? - спросила мама.
- Меня полностью вылечили. Спасибо, что интересуешься.
Она только вздохнула в ответ. Уит включил мотор и дал задний ход.
41
Дорогой папа,
сегодня я ходил на прием к Клайду Каплански. Он сказал, что, скорее всего, со мной случился нервный припадок после твоей смерти. Эмерсон считал, что недовольство жизнью - признак недостаточно сильной воли. Интересно, куда бы пошла эволюция, если бы не было этого недовольства? Изменилось бы что-нибудь, если бы мы все время чувствовали себя довольными? Дариус, тот юный гений, решил не поступать в университет. Не знаю почему, но, узнав про это, я испытал редкостное облегчение.
С любовью,
Натан.
P. S. Арлен говорит, что ты перед смертью написал письмо Господу Богу. Если это правда, то извини, но я его прочту.
42
Дариуса я отыскал в телефонной книге. Оказалось, что он живет на заброшенной ферме неподалеку от нашего городка. Там было что-то вроде коммуны мэдисонских маргиналов: девчонок-хиппи, веганов, фрукторианцев и тех, кто делал одежду из конопли. Я отправился туда в воскресенье утром. Возле фермы ребятишки искали ягоды в придорожных кустах. Старый фермерский дом сильно покосился набок. Вокруг него шла полусгнившая деревянная веранда. Когда я поднимался по ступенькам, в нос мне ударил запах плесени, густой, как аромат морских водорослей. На мой стук вышла девушка примерно моего возраста, одетая в саронг, с платком на голове.
- Здравствуй, незнакомец! - приветствовала она меня.
- Скажите, Дариус дома?
- Кто?
- Дариус Каплански.
- Вы, наверное, имеете в виду Таро?
- Может быть.
- Входите! - Она распахнула дверь.
Я вошел в кухню, где, по-видимому, недавно происходило какое-то пиршество. Повсюду были разбросаны керамические вазы, глиняные чашки и разрисованные подносы.
- Вчера мы отмечали полнолуние, - сказала девушка.
- А что, вчера было полнолуние? То-то я смотрю, день был совершенно безумный.
Она вежливо улыбнулась:
- Садитесь. Я пойду позову Таро.
Я присел на плетеный стул, стоявший рядом с пузатой старой печкой, топившейся, видимо, дровами. Честно говоря, я сам не очень понимал, зачем сюда приехал. Одной из причин был, конечно, шок от известия, что Дариус сделался членом какой-то секты, но были и другие, которые я пока не осознавал. Просто меня сюда потянуло.
- Здравствуйте, вы ко мне?