XX
Писатель оценил убийство Академика как признак окончательного погружения страны в пучину преступно-олигархического режима; Марат счел это печальное событие достаточным основанием, чтобы встретиться и выпить; Счастливчик находился где-то за границей; Алику звонить не стали - он продолжал жить в Забрате и, будучи старше их всех, с высоты своих семидесяти лет интересовался только тем, что входило в ближайший круг его жизни: семья, друзья, соседи.
По настоянию Марата собрались у него. За полчаса, ушедшие на дорогу, стол уже был накрыт. Похожая на грузинскую царицу Тамару из школьного учебника истории жена Марата жарила на большой сковородке мясо с помидорами. Когда-то на этой длинной застекленной веранде их кормила мать Марата. Двор их детства по-прежнему был разрушен частично - вопреки официальным уверениям городских властей та сторона, где жили одна над другой семьи Марата и Друга, уже тридцать лет оставалась нетронутой.
Пока Эльдар вел телефонные переговоры с Другом, Писатель изучал содержимое книжной полки. В основном она была заставлена его книгами.
- Что это ты меня на кухню вынес? - спросил он с шутливой строгостью. - Все книги в комнате, а мои - здесь.
- Чтобы были под рукой. - Марат нарезал хлеб и сложил его в плетеную корзиночку. - Жизнь семьи в основном проходит здесь.
- Ты хочешь сказать, что вы читаете мои книги?..
- Да.
- И "Солнечное сплетение" прочитали? - Так называлась его последняя книга. В отличие от изданных раньше книг она, по мнению Писателя, была незаслуженно обойдена вниманием и критиков, и читателей.
- Вроде читал… - Марат снял с полки книгу в твердом темно-синем переплете.
Эльдар закончил телефонный разговор и присоединился к ним. Писатель и его уличил в нежелании читать его книги, но тут же, проявив широту души, успокоил: интерес к чтению пропал не только у них, это - массовое явление, литература уже ничего не определяет в жизни - сама в ней запуталась.
Они сели за стол. Эльдар рассказал о том, что произошло в пивном баре. Марат засыпал его вопросами, его интересовали какие-то конкретные детали. Писатель заговорил не сразу, пытаясь понять, какие силы могут стоять за исполнителями, по его мнению, побудительным толчком убийства явилась информация о том, что Академик выехал из дома без охраны. А это означает, что его разговор с Дельцом был подслушан.
- Рано или поздно с ним все равно бы расправились. - Марат коснулся Эльдара сочувственным взглядом и взялся за бутылку. - Его, видимо, давно пасли… И, вообще, какая разница, кто это сделал?! Убит человек, его уже не вернешь! - Водка была разлита по стопкам с аптекарской точностью. - Я несколько раз видел его по телевизору. Классный мужик был! Давайте помянем.
Они выпили, не чокаясь. Закусили. В открытые окна веранды втекал вечерний воздух, и запахи двора будили воспоминания. То, что он оказался сегодня во дворе своего детства, казалось Эльдару не случайным. По логике вещей, они должны были собраться у него, но почему-то приглашение Марата оказалось предпочтительней!
Они что-то говорили, перебивая друг друга, и Писатель, и Марат. С пяти лет Эльдар дружил с ними, хотя всегда держался особняком. Удивительная это была дружба: Писатель и Друг ненавидели друг друга, Счастливчик, добившийся всех возможных должностей, наград и почестей, продолжал с ними общаться, но каждый внутренне считал, что, живя в каких-то заоблачных высотах, он отдалился от них. При этом никто из них не мог вспомнить хотя бы один случай, когда бы он совершил что-то, подтверждающее их сомнения. А может быть, ему везло и в этом, и он ни разу не оказался в ситуации, где мог быть подвергнут настоящей проверке.
В 1990 году четверо из них - Алик, Марат, Друг и Писатель чуть не оказались в тюрьме. Защищая какую-то незнакомую девушку, они вынуждены были сцепиться с хулиганьем; драка закончилась смертью одного из обидчиков девушки. К счастью, никто из них к этой смерти причастен не был. Но выяснилось это не сразу. Угроза несколько ближайших лет провести за решеткой крепко тряхнула конструкцию дружбы, воздвигаемую общими усилиями на протяжении полувека …
- Ты много сегодня выпил? - Писатель пытался на глаз оценить состояние Дельца.
- Все нормально.
Чтобы успокоить Писателя Эльдар сказал тост, в котором посетовал на то, что в последнее время они редко встречаются. Писатель в развитие его тоста с огорчением отметил, что с возрастом они все больше погрязают в житейских проблемах, и в поисках подтверждения он взял с полки свою последнюю книжку. Полистав ее, стал читать какие-то отрывки. Что-то цокало у него во рту, и, не прерывая чтения, он языком поправлял вставную верхнюю челюсть. Видимо, плохо держалась. Иногда он останавливался и долго листал книгу в поисках нужного места… Каждый очередной кусок предварялся предупреждением: в книге зафиксировано все, как было, и поэтому просьба не обижаться, если что не так; более всего Писателя волновало состояние Дельца - не приблизился ли он к состоянию неуправляемого стремления к справедливости?
- "Аида возникла в жизни Дельца через двадцать лет после развода с Фаридой…"
- В каком это году было? - спросил Марат, что-то уточняя.
- Девяностом, - не задумываясь, ответил Писатель; он нервничал, когда его прерывали.
- Девять лет прошло… - печально покачал головой Марат. - Пролетели, как пуля. Я помню…
- Прошу тебя, не мешай, - тихо остановил его Эльдар; он пытался вспомнить подробности вечера, о котором шла речь в повести.
Писатель продолжил чтение.
- Делец заканчивал тост, опираясь на верное плечо Аиды: "Только я могу гарантировать достаточно качественное математическое обеспечение исследованиям, которые ведут здесь молодые лингвисты. Не будет меня - все остановится. Баку вернул мне ощущение моей незаменимости. Психологический портрет этноса на основе специального семантического анализа - до этого пока никто в мире не додумался. Вот почему я сижу в Баку, и никто не заставит меня уехать отсюда, ни какая сила. Я здесь нужен. И уверенность в этом мне подарили ваши дети. Выпьем за них.
Мы чокнулись, выпили и каждый добавил к сказанному какие-то свои соображения…"
Он поднял глаза, проверяя, какое впечатление произвело его чтение.
- Действительно, почему бы не выпить за детей, - оживился Марат и поднял бокал.
- Дайте дочитать… - Писатель не прикоснулся к своей рюмке. - Это уже другой кусок. "…Каждый раз, приезжая из Москвы, Делец звал нас поехать с ним на могилу его матери, и почти всегда это происходило ближе к ночи. Мы брали с собой бутылки, стаканы, какой-нибудь еды и в зависимости от времени года проводили на кладбище от получаса до нескольких часов. Однажды разразился скандал - внезапно Друг объявил, что Делец всякий раз приводит нас на новые могилы (в этом уголке кладбища на скромных надгробных камнях военных и послевоенных лет не сохранились имена усопших). Потрясенный обвинениями, Делец долго клял свое нищее детство и себя за то, что так и не поставил матери надгробие, достойное ее памяти".
- Выпьем за родителей. - Марат потянулся к водке. Эльдар отодвинул от него бутылку.
- "Тем временем Друг шепотом сообщил мне:…"
- Это кому он сообщил? - спросил Марат.
- Мне… повесть написала от первого лица. - Сдерживая раздражение, пояснил Писатель. - "…сообщил мне, что родственники Дельца уже пятнадцать лет назад перевезли тело его матери в Казах, там легче присматривать за могилой".
- Это правда? - Вытаращил глаза Марат. - Ты морочил нам голову?!
- Ты все забыл, Марат, - улыбнулся Эльдар. - Я признался в этом еще тогда…
- Не помню.
Голос Писателя, продолжающего чтение, прервал их спор:
- "Словно услышав эти упреки, Делец вдруг обратился к нам с каким-то мудрым спокойствием: "Если это даже так, если я и вправду не знаю, под каким из этих камней лежит моя мать, разве это что-то меняет? Разве мы не приходим сюда, чтобы почтить память всех наших близких, где бы они ни были похоронены?
- Ты прав, - согласился Марат, и они выпили за упокой родителей, в тысячный раз нарушив мусульманский запрет на употребление алкогольных напитков".
Писатель захлопнул книгу.
- Да, да, я вспомнил… Так и было, - согласился Марат.
- Я подарил эту книгу и тебе, и твоим детям. Может, когда-нибудь кто-нибудь из вас прочтет ее до конца. - Писатель вернул книгу на полку.
- Не сердись, прочитаем, прочитаем. - Марат разлил водку по рюмкам. - Куда денемся?!
Выпив, они вернулись к убийству Академика. Он был известен им с детства; в школе им рассказывали о его героическом поведении на фронте. Последние два десятка лет он часто появлялся на телевидении, но знаком с ним был только Эльдар. И они ждали от него информации, которая дала бы возможность понять истинную подоплеку убийства. Но Эльдар молчал; Писатель объяснил его состояние воздействием только что прочитанных кусков из его книги и решил высказать несколько соображений об общей ситуации в республике.
- Проблема нашей жизни. - Он выразительно вздохнул и печально почесал лысину, - в том, что интеллигенция выброшена на обочину. Страна захвачена людьми с низким ай-кью.
- Это еще что такое? - насторожился Марат.
- Уровень интеллекта.
- А как он определяется?
- Специальным тестом. К сожалению, технический процесс и грамотность не на пользу культуре. Даже в просвещенной Европе полно чиновников-кретинов.
- Херня это все… Ай-кью, май-кью… Порядочных людей осталось мало. - Марат взял в руки бутылку. - Вот в чем проблема!..