- Это тоже правда, - Писатель посмотрел на часы; он очень любил Марата, но перспектива провести ночь в дебатах, как в молодые годы, заставила его встать. Марата это огорчило, да и Эльдару хотелось еще побыть с друзьями. Но уже было достаточно выпито, а правила техники безопасности четко гласили: "При возникновении желания высказать правду, которую по каким-то причинам раньше не говорил, надо прекратить принятие спиртного и по возможности уединиться". Такое желание возникало у него не раз, практически при каждой встрече: с некоторых пор их дружба стала похожей на групповой заплыв, в котором каждый участник настолько устал, что проблемы плывущего рядом его мало волнуют. Уже несколько лет он хотел сказать им об этом, но и на этот раз сумел подавить соблазн.
По дороге домой Писатель поделился соображениями, очень созвучными с ощущениями Эльдара. Как и положено литератору, он высказался чужими словами, процитировав Пушкина: "Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман". По Пушкину получалось, что они стараются не замечать истину о давней исчерпанности их отношений и поддерживают друг в друге иллюзию дружеской верности.
Ветер шелестел листвой старых бульварных деревьев, волны моря, ныряя под козырек бетонной набережной, приятно причмокивали. Две тени, опережая Писателя и Эльдара, смешно перебегали от фонаря к фонарю, то удлиняясь, то укорачиваясь. Старая женщина в длинном цветастом халате, присев на корточки, кормила нескольких кошек, что-то им рассказывая ласковым, певучим голосом.
На Писателя вдруг нахлынуло желание пооткровенничать. Он положил руку на плечо Эльдара и заглянул ему в глаза.
- Хочешь, я объясню тебе, почему ты так скоропалительно хочешь жениться на этой продавщице? - Он и раньше намекал, что понимает Эльдара больше других и, может быть, больше его самого.
- Ее зовут Сева.
- Да, извини, на Севе. Хочешь?
- Хочу, но предупреждаю: сейчас я воспринимаю только возвышающий обман, никаких низких истин.
Писатель рассмеялся, его освещенное неверным светом ночных фонарей бородатое, старчески округлившееся лицо в очках показалось сейчас чужим и малоприятным.
- Я все же рискну… Ты помнишь Дору Гинзбург, нашу соседку?
- Ну?..
- Сколько лет ты был в нее влюблен?
- Мы все были в нее влюблены.
- Нет, всем нам она нравилась, а ты ее любил по-настоящему.
- Ну, предположим.
- Не предположим, а так и было. Мы все видели, как ты страдаешь.
- Ну и что?
- Вот они-то, эти страдания, причина того, что ты всю жизнь мстил всем своим женщинам, включая жен.
- Что значит, мстил?! Я их любил, всех этих женщин. И они меня любили.
- Они - да. Ты - нет.
- Ты что, в постели с нами лежал?
- Дело не в постели. Попытаюсь объяснить… У тебя ведь с ней никаких отношений не было… Или что-то было? Какой-то эпизод, о котором мы не знаем?
- Не важно…
- Очень важно. Была ли ситуация, когда у тебя появилась надежда, что вы будете вместе, а потом все оборвалось по ее вине?
Конечно же Писатель молол чушь: не мстил он никому, но кое-что, похожее на то, о чем тот расспрашивал, вполне могло произойти; какой-то короткий период отношения с Дорой Гинзбург не казались безнадежными.
- По моим подсчетам, ты лет десять не мог освободиться от чувства к ней.
- Ну и что?
- А то, что в результате у тебя возникло подсознательное ощущение опасности. Ты опасался еще одной травмы. И, даже женившись, искал повод поскорее расстаться.
- Какой повод?! Перерезанные из-за пустяка вены - это повод? А Аида? Разве она из-за меня уехала из Баку?
- А сколько других замечательных женщин у тебя было? И всех их ты отвергал, недолго пообщавшись.
- Ну, и как это связано с Дорой?
- Эта Сева - ее копия. И ты, сам того не понимая, женишься не на Севе, а на Доре. Я прав?
- Нет.
- Ты не обиделся?
- Нет. Как сказал Мао Дзэдун, тот, кто много читает, умней не становится.
- Но и тот, кто не читает, не умнеет.
Обменявшись колкостями, они попрощались. Писателю предстояло по бывшей улице Зевина дойти до кинотеатра "Азербайджан", рядом с которым жила его теща.
До дома Эльдара оставалось два квартала. Эльдар шел по тротуару, освещенному магазинными витринами, и время от времени пропадал в темноте.
Психоаналитическая атака Писателя напомнила ему один забытый эпизод…
XXI
Он встретил ее на танцевальном вечере в институте иностранных языков. Старший брат одноклассника дал им один билет, и целый час они проникали в актовый зал через служебный вход. Здесь он увидел ее в окружении подруг; всех их он знал по именам, так как был осведомлен обо всем, что с ней было связано. Уже два месяца она встречалась с сыном министра финансов, чемпионом города по гимнастике. В тот вечер она вела себя странно: разговаривая с подругами, шарила глазами по залу, кого-то выискивала. Увидев Эльдара, обрадовалась, помахала ему рукой и попросила постоять рядом; когда заиграл оркестр, она пригласила его на танец и его коснулись большие, туго затянутые лифчиком груди; в медленном танце она приблизилась настолько, что эти две загорелые дынечки, красиво выглядывающие из глубокого выреза платья, упруго уперлись ему в живот, чуть ниже груди…
Она продолжала посматривать по сторонам и во время танца. Наконец стало ясно, кого она ищет - в дальнем углу зала, выставив в улыбке крупные белые зубы, сын министра финансов что-то нашептывал известной в городе певице, которая ради него сошла с эстрады.
- Сволочь. - Дору передернуло от отвращения.
- Кто?
- Как она может с ним разговаривать? Он же круглый дурак!
- Но ты же встречаешься с ним.
- А ты откуда знаешь? - Она удивилась его осведомленности. - Он полгода пристает ко мне. Проходу не давал, и я согласилась встретиться с ним пару раз.
К концу танца Дора перевела разговор и выяснилось, что ее отец до войны дружил с отцом Эльдара и рассказал ей кое-какие подробности о его семье. Рассказывая, Дора не сводила с него глаз и в их серой с легкой голубизной глубине он ощутил искренний интерес к себе.
То, что она ему давно нравится, ей тоже было известно. А робость поведения давно вызывала удивление. С его-то внешностью и умом он мог бы вести себя уверенней. Кстати, говорят, что он пользуется успехом у девушек… правда ли это? Эльдар уклонился от прямого ответа и дал понять, что, кроме нее, его мало кто интересует. Она зарделась от удовольствия. Потом они сидели рядом на концерте, и собравшись с духом он прикоснулся к ее ладошке; она не отодвинула руку. Подруга, сидевшая по другую сторону, время от времени с любопытством на него поглядывала; он явно ей нравился.
После концерта девочки попросили проводить их домой, и, пока они прощались с подругами, Эльдар позволил себе помечтать. Он знал, что отец намерен дать ей юридическое образование. В Баку поступить на юрфак Доре будет несложно, но ведь в Москве качество преподавания намного выше. Было бы здорово, если бы она решилась рискнуть, и тогда бы они уехали в Москву вместе…
Наконец долгое прощание с подругами закончилось, и они пошли к выходу. Здесь у самых дверей их ждал Чемпион. При относительно невысоком росте он имел очень внушительный вид; высоко закатанные рукава рубашки открывали мощные бицепсы.
- В чем дело? - Дора неприветливо прищурилась.
- Можно тебя на минуту?
- Зачем?
- Отойдем в сторону.
Она извинилась перед Эльдаром и пошла за Чемпионом к мраморной колонне, подпирающей потолок в углу зала. Они довольно долго спорили, потом чемпион подошел к Эльдару.
- Ты иди домой, друг, - сказал он с вежливой уверенностью. - Я провожу ее сам.
Эльдар оглянулся на Дору, она стояла лицом к колонне как ребенок, которого поставили в угол за плохое поведение. Эльдар сделал движение в ее сторону, но железная рука Чемпиона остановила.
- Я же сказал тебе: она пойдет со мной.
- Я хочу спросить у нее. - Эльдар попытался резким движением освободиться из пальцев, впившихся в руку; Чемпион недовольно поджал нижнюю губу и громко подозвал Дору.
- Дора, поди сюда.
Она послушно выполнила команду.
- Объясни молодому человеку, что ты хочешь уйти отсюда со мной.
Дора подняла на Эльдара свои прекрасные серо-голубые глаза.
- Извини, нам нужно с ним поговорить.
- А ты проводи ее подругу. - Чемпион был настроен доброжелательно. - Тоже неплохой кадр. - С этими словами он взял Дору под руку и повел к выходу.
Через два месяца Эльдар уехал учиться в Москву, а когда через год вернулся, она уже была женой какого-то родственника отца, приехавшего из Черновцов. После первого курса она взяла академический отпуск и родила девочку по имени Белла в честь бабушки со стороны мужа.
Конечно, Писатель прав - то, что произошло в тот вечер в педагогическом институте, многое определило в отношениях Эльдара с женщинами. Но мстил ли он им? В этом он по-прежнему сомневался.
У подъезда своего дома, украшенного кариатидами с белыми пулевыми пробоинами на всех частях туловища, Эльдара ждали все те же милиционеры.
- Где же вы гуляете так поздно? - спросил молодой; второй, ушастый, устало зевнул. - Вам придется проехать с нами.
- Куда?
- Узнаете на месте.
Они усадили его на заднее сиденье голубой "Волги" и сели по обе стороны у окон. Место за рулем занимал третий, в широкополой соломенной шляпе.