- Это правда, отец, - произнесла девушка, - Я тоже люблю этого человека. Я виновата, что сбежала от вас и что нарушила свой обет выйти замуж за принца Марка, но я не могу иначе. Мы с Максимом любим друг друга и хотим провести вместе всю оставшуюся жизнь.
В лесу на мгновенье стало совсем тихо. Стихли все дуновения маленьких ветерков, замолкли птицы и перестали шуршать зеленые травинки. Белый голубь тоже сидел неподвижно. Все ждали, что ответит на это старый король.
- Счастье моей дочери важнее обетов и обычаев, - произнес он после молчания, - Тем более, - добавил он хитро, - что когда к нам в гости приезжал принц Марк посмотреть на свою невесту, он избрал себе другую, которая была очень этому счастлива.
Из-за куста выглянула Флора, щеки ее порозовели, она опустила глаза и улыбнулась.
Фиона посмотрела на сестру и улыбнулась тоже. Она была счастлива за нее.
- Но как же вы будете вместе? Разве не мешает вам то, что вы такие разные? Фиона ведь совсем малышка по сравнению со своим возлюбленным.
- У любви нет преград, - ответили они хором - Фиона и Максим.
Старый король расплылся в улыбке. Затем он подошел к пеньку, где сидел белый голубь, отчего тот заворковал, сел с ним рядом, достал свою волшебную флейту и стал играть.
Тут же отовсюду - из-за кустов и деревьев, травинок и кочек стали выходить гномы, образуя вокруг влюбленных яркий желто-зеленый круг.
Максим оглядывался по сторонам и не мог поверить своим глазам. Он наяву увидел то, о чем столько рассказывала его возлюбленная, он своими глазами увидел настоящее чудо - лесной народ!
А гномы все выходили и выходили, и круг становился все шире и теснее.
Фиона радостно вертела головой, осматривая тех, кого она так сильно любила. Она без труда узнала в первых рядах своих родственников, даже трусишка Флора подбежала так близко, что стояла совсем рядом с Максимом, а она ведь так боялась людей.
Король все играл, а гномы все выходили, и все они поднимали руки ввысь и пели так звонко и чисто, что даже слух человека различал сейчас эти божественные звуки как песню, а не как шум гуляющего по кронам деревьев ветра.
И чем больше гномы пели, тем больше становилась Фиона, она росла на глазах под звуки волшебной музыки, изумленно оглядываясь по сторонам. Даже она, проведя всю свою предыдущую жизнь среди необыкновенного народа гномов, еще никогда не видела такого волшебства.
Когда она доросла до размеров обыкновенного человека, король перестал играть на флейте, и пение гномов смолкло.
Фиона стояла посреди поляны, лицом к лицу к ней стоял изумленный Максим, и они счастливо рассматривали друг друга, кажущиеся сейчас друг другу еще прекраснее, чем раньше.
- Будьте счастливы! - крикнул лесной король, и гул тонких голосов подхватил его фразу, разливая ее по воздуху всей лесной поляны: "Будьте счастливы!".
Фиона и Максим бросились в объятия друг друга, и обняли друг друга крепко-крепко, как не могли сделать этого ранее, и целовали друг друга, и плакали от счастья, и кружились, взявшись за руки, в центре лесной поляны, а лесной народ все прыгал вокруг них и махал им желто-зелеными шапочками:
- Будьте счастливы!
2008
Сельская сказка
- Ванечка, не ходи, - уговаривала его старушка, которая проживала по соседству с Иваном.
Они сидели на ее крохотной кухоньке в стареньком покосившемся домике и пили горячий чай из больших фарфоровых кружек.
- Не могу, баба Люся, - отвечал ей крупный молодой человек, студент, - Как же я могу не пойти? Ведь я ученый. Я не могу оставить неисследованным такое место. И тем более я не могу допустить, чтобы вы все тут боялись всяких поверий.
- Ишь ты, какой! - проворчала баба Люся, недовольно подливая гостю чай.
- Ученый он. Может, Ваня, ты и ученый, вот только городской ты, не сельский. Не жил ты в деревне, а вот я давно уже тут живу. Так что уж послушай ты меня, старую бабку Люсю!
- Ну что вы, бабушка? - молодой человек улыбался, - Вы не думайте, что я вам не верю - я вам верю. Только у страха, сами знаете - глаза велики. А поэтому я просто схожу на это ваше кладбище да покараулю там одну ночь.
И устройства некоторые с собой прихвачу, какие требуются. А наутро сразу к вам - и сразу же вам доложу, бабушка Люся, что нету здесь никаких привидений. И зря вы все-таки говорите, что я не местный. У меня ведь все-таки здесь дача. Или, по-вашему, я вам не сосед?
- Сосед, сосед, - отмахнулась старушка, - Только слушай сюда, внучок, а то волнуюсь я больно за тебя. Ты знай, Ванечка, что поверья не всегда такие уже и нелепые, какими ты их себе представляешь. И если я говорю тебе, что есть там призрак - значит, правда он там есть! И нечего тебе по кладбищу ходить. Молодой еще, небось никого пока не схоронил, да и сам в могилу не торопишься. Так к чему беса-то дразнить и только несчастий к своей голове притягивать? Или ты несчастий еще на своем веку не повидал? Успеешь еще, Ванечка, много их в жизни, несчастий, тут уж никак без них не обойтись… Зачем же тебе еще, лишние?
- Да поймите вы, бабушка Люся, - Иван по-прежнему улыбался старушке, - Что я ученый, и мне просто необходимо знать правду. Хотя правду я и так вам могу сказать: нету там никаких привидений, не бывает такого, бабушка. Это все выдумки да бредни. Мужики местные напьются, так им спьяну и мерещится, что попало - а потом ходят, вытаращив глаза, людей пугают. А я вот покараулю одну ночку - и докажу вам, бабушка, что никакого призрака нет, чтобы вам не страшно по селу ходить было.
- Не надо мне ничего доказывать, Ванечка! - отмахнулась от него баба Люся, - Ничего я не боюсь, мне-то чего бояться? Я на кладбище ночью не хожу, и тебе не советую. Для чего тебе идти, на какой грех? Только, видно, ты меня не послушаешь, поэтому слушай другое.
Коль призрак пугает - видать, он злой, а раз злой, то и тебя запугивать будет что есть мочи. И знай же тогда, что как бы он ни юлил, как бы ни баловал, ты в глаза ему не смотри ни на мгновенье. Глянешь - и пропадешь, не сможешь уже от глаз его мертвых оторваться. Увидишь его - так глаза сразу опусти, перекрестись и иди с Богом. Молитвы ты знаешь, Ванечка? Крест есть у тебя?
- Не верю я в Бога, бабушка. Некрещеный я. И в призраков я тоже не верю, а потому и бояться не буду.
- Ну тогда я помолюсь за тебя! Но от имени Божьего ты не отрекайся, - баба Люся вздохнула и сокрушенно покачала седой головой, заискивающе заглядывая Ване в глаза, - Не ходил бы ты, Ванечка. Не дерзил бы понапрасну. Чует мое сердце, на верную беду я тебя отпускаю, на смерть. А тебе бы жить еще да жить. Поживешь - вон, гляди, и внучке моей, Дуньке, женихом наречешься…
- А ты за других-то не решай, бабушка! - послышался голос Дуни откуда-то из передней.
- А ты чужих бесед-то не подслушивай! - крикнула бабушка, - Вот стрекоза какая, до всего ей дело имеется…
Отставив пустую чашку, Иван встал из-за стола.
- Спасибо вам, баба Люся, - произнес он добродушно, - Вы не переживайте, ступайте лучше Дуне чайку налейте. Вечереет уже, а мне еще домой зайти надо, приборы собрать. А наутро я сразу к вам, обещаю.
- Ступай, ступай, внучок, - запричитала старушка сокрушенно, - Впрочем, лучше бы ты не ходил никуда, да тебя, верно, не переубедишь, упертый ты зародился… Ступай с Богом, только ты не забудь, о чем тебя старая бабка Люся предупреждала…
- До свидания, бабушка.
Уже на крыльце домика он увидел Дуню, которая, казалось, его и поджидала.
- Пойдешь все-таки? - спросила она, легко спрыгнув с деревянных перил, - Не ходил бы… Ты знаешь, бабка ведь правду говорит, лучше бы ты ее, старую, послушал.
- Ты не бойся, Дунечка, - ласково ответил ей Ваня, - Я ведь завтра вам же первым обо всем расскажу.
- Завтра… То завтра! Я ведь, верно, всю ночь теперь спать не буду…
- Еще чего! Спать она не будет. Ложись вечером в постель и спи. Тебе-то что не спать?
- Беспокоюсь я за тебя, Ваня! - схватив его за краешки локтей, девушка придвинулась ближе к его лицу и зашептала ему быстро-быстро, глядя снизу вверх в его глаза, - Глупый ты, дурной… На беду ведь идешь, на несчастье, на верную погибель. Как же мне дальше быть, коль тебя не станет? Тебя ведь ничем не уймешь. Нечистая тебя не трогает, вот и ты ее не трогай. Зачем же горе на себя накликивать, зачем беду в свои объятия звать? Надо ли тебе этих непутевых встреч? Остался бы, и жили бы спокойно дальше, от кладбища этого в стороне… к чему оно нам?
Дуня вдруг отстранилась от Ивана и отвернулась, заплакав.
- Дуня! - он растерялся, - Дунечка!
Помедлив, он подошел к ней сзади и положил руки ей на дрожащие плечи.
- Дунечка. Ты что? Ну зачем ты плачешь? Все в порядке будет. Ничего страшного не произойдет, вот увидишь.
- Ты почем так уверен? - крикнула она сквозь слезы, - Тебе откуда знать?
- Дунечка, ничего страшного не случится. Случиться просто ничего не может. Это всего лишь сказки. Страшные деревенские сказки. Только и всего. Я потом тебе другие расскажу, хорошие. Хочешь? А сначала тебе правду всю расскажу про это место. А правда в том, что ничего страшного в этом месте нет. Кладбище - это всего лишь место, где мертвые спят. Там просто тишина и покой. Знаешь, сколько таких кладбищ в больших городах? Море! И ничего страшного там не происходит. Я тебя потом в город свожу как-нибудь, и ты сама все увидишь.