- А что у вас есть?
- Фалина, что у нас в наличии?
Ответственный секретарь метнула на него сердитый взгляд и повернулась к Уэйтену.
- Мистер Уэйтен, у нас есть…
- Называйте меня Филом.
- Хорошо, Фил, - улыбнулась Фалина. - Могу предложить вам соки: клюквенный, яблочный, ананасовый и апельсиновый. Есть ванильная и грушевая газировка, кока-кола обычная и диетическая, пепси, минералка "Перье"…
- Неужели "Перье" еще существует?
- Боюсь, что так, - тоном благовоспитанной юной леди ответила Фалина.
Уэйтен засмеялся.
- Тогда мне клюквенный сок. И можно туда добавить чуть-чуть ананасного?
- Конечно.
- Эбби, а что для вас? - спросил Уэйтен.
- Ничего.
- Мне стакан ванильной газировки, - попросил Стюарт.
- Отлично. Сейчас я принесу, - пообещала Фалина.
Когда она ушла, Кайл пригласил всех в комнату для переговоров. Мы стали рассаживаться вокруг стола, и тут со мной произошло нечто, трудно поддающееся объяснению. Спину вдруг пронзило острой болью, сменившейся лавиной непонятных мне подавляющих чувств. Стало тяжело дышать. Я подумал о сердечном приступе, затем о приступе беспричинной тревоги. Все эти ощущения быстро прошли. Никто из присутствующих не заметил, что я тяжело дышу.
Комната для переговоров одновременно являлась и выставочным залом моих многочисленных наград. Стены покрывала рельефная штукатурка, покрашенная в цвет баклажана. На них в золотых рамках висели дипломы. Две полки на южной стене служили вместилищем наших трофеев. Награды располагались и на восточной стене, но сейчас ее закрывал экран, свисавший с потолка.
Я включил проектор, и на экране возник логотип "Строительной компании Уэйтена". В комнату бесшумно вошла Фалина с подносом.
- Прошу вас, сэр… то есть Фил. Клюквенный сок с добавлением ананасного. Что-нибудь еще?
- Только мои двадцать лет, - произнес Уэйтен.
Эбби закатила глаза. Фалина раздала остальные напитки, включая и диетическую кока-колу для Кайла. Она подала ему бокал, даже не взглянув на него.
- Если у вас, Фил, нет никаких предварительных вопросов, давайте начнем, - предложил Кайл.
Уэйтен кивнул. Кайл нажал кнопку пульта, притушив свет.
- Мы благодарим вас за то, что вы к нам обратились. Не скрою: мы рассчитываем стать вашими постоянными партнерами. Предлагаемая нами рекламная кампания не только ускорит процесс покупки квартир в этом комплексе, но и сделает ваш бизнес более крепким и динамично развивающимся.
Гости вежливо молчали.
- Кампания основана на мультимедийном подходе, включающем телевидение, радио, газеты, Интернет, а также уличную рекламу. Начать ее мы предполагаем с пятидесяти рекламных щитов, чтобы название комплекса постоянно было на виду и на слуху. Эта часть состоит из трех этапов. Первый мы можем запустить в работу, как только вы, что называется, будете готовы нажать на курок.
Он кивнул мне:
- Алан, прошу.
Я нажал кнопку, и на экране появился эскиз плаката первой стадии:
"Мост строится".
Эскиз был исполнен в два цвета - черный и желтый - и напоминал дорожный предупреждающий знак. Мы с Кайлом взглянули на Уэйтена. Тот оставался бесстрастным. Кайл занервничал.
- Эту часть кампании мы называем дразнилкой, - пояснил он. - Можно назвать ее и затравкой. Плакаты предполагаем разместить вдоль Шоссе № 5 и Шоссе № 45, где они будут находиться в течение двух месяцев.
- Похоже на знак объезда, - заметила Эбби.
- Вот именно, - поддакнул я.
- А если люди поймут содержание буквально и просто подумают о каком-то строящемся мосте? - спросила она.
- На это мы и надеемся, - ответил я. - Каждый день ваши потенциальные клиенты проезжают мимо сотен рекламных щитов. Они научились не обращать внимания. Но плакат в стиле предупреждающего знака обязательно привлечет их внимание. И когда они разгадают трюк, кого-то из них наверняка заинтересует ваш проект. А через тридцать дней мы заменим плакаты на другие.
Я снова нажал кнопку:
"Мост открывается 16 июля".
- К этому времени мы развернем рекламную кампанию на радио и телевидении, - подхватил Кайл. - Если до сих пор все было выдержано в строгих, аскетичных тонах, теперь покажем вашим потенциальным покупателям всю роскошь проекта. Престиж, шик, называйте как хотите. Счастливые люди наслаждаются исключительными условиями жизни и необычайными удобствами, которые предлагает комплекс "Мост". Заметьте: ярко-желтый цвет на первом плакате постепенно сменяется золотистым.
- И тогда мы опять поменяем плакаты, тем самым знаменуя новую стадию рекламной кампании, - добавил я.
"Мост открыт.
Переезжайте на другой берег Вашингтонского озера,
где вас ждет стиль жизни экстра-класса!"
Уэйтен улыбнулся и кивнул. Стюарт наклонился к нему и что-то шепнул. Эбби тоже улыбалась.
В комнату заглянула Фалина.
- Алан, - тихо позвала она.
Кайл был ошарашен ее вторжением. Да и сама Фалина прекрасно знала этикет ведения переговоров. В такой ответственный момент на принятие решения могла повлиять любая мелочь. Я покачал головой. Тогда Фалина приблизилась ко мне и, нагнувшись, прошептала:
- Алан, звонят из больницы. Маккейл попала в катастрофу.
- В какую катастрофу? - воскликнул я, заставив присутствующих повернуться в мою сторону.
- Звонит ваша соседка. Говорит, что положение серьезное.
Я встал.
- Прошу меня извинить. Моя жена попала в катастрофу. Я должен ответить на этот звонок.
- Не теряйте время, - сказал Уэйтен, кивнув на телефонный аппарат, стоявший посередине стола.
Фалина включила свет. Я вдавил мерцающую кнопку и взял трубку.
- Алан слушает.
- Алан, это Карен Ольсен, ваша соседка. С Маккейл случилась беда.
Я замер.
- Что с ней?
- Ее сбросила лошадь.
- Как сильно она покалечилась?
- Ее срочно отвезли в больницу "Оверленд".
Мысли у меня путались.
- Скажите, в каком состоянии она сейчас?
Карен молчала, потом вдруг заплакала.
- Врачи думают, что она сломала позвоночник. - Ее голос дрогнул. - Она… Алан, она говорит, что ниже пояса ничего не чувствует. Вам надо срочно ехать в "Оверленд".
- Немедленно выезжаю, - ответил я и положил трубку.
- Ничего серьезного? - осведомился Уэйтен.
- Наоборот. Все очень серьезно. Мне нужно ехать.
- Разумеется. Я все закончу сам, - произнес Кайл.
Когда я выходил из комнаты, Фалина коснулась моего плеча.
- Я могу чем-нибудь помочь? - спросила она. - Что нужно?
- Молитвы. Множество молитв.
Я мчался в больницу, не замечая окружающего мира. Поездка казалась бесконечной. Всю дорогу у меня в голове звучал возбужденный диалог двух противоположных сил. Первый голос уверял меня, будто соседка поддалась панике, и все будет хорошо. Его перекрывал другой голос: "Все еще хуже, чем они говорят. Такое и в кошмарном сне не приснится".
На подъезде к больнице я почувствовал, что от страха буквально схожу с ума. Свободных мест на парковке не было. Я встал на стоянке для инвалидов, рядом со входом в отделение экстренной помощи. Заперев машину, я бросился внутрь и остановился у пластикового окошка, по другую сторону которого сидела женщина средних лет. Ее глаза за толстыми линзами очков смотрели на компьютерный монитор. Женщина даже не заметила моего появления. Я постучал по стеклу.
- К вам привезли мою жену! - выпалил я.
Она повернулась ко мне.
- Маккейл Кристофферсон. Я ее муж.
Женщина набрала имя на клавиатуре.
- Да, привезли. Подождите.
Служащая сняла трубку, набрала номер и после короткого разговора вновь повернулась ко мне.
- Сейчас к вам выйдут. Пожалуйста, присядьте.
Я опустился на стул, прикрыл глаза рукой и стал раскачиваться. Не знаю, сколько это продолжалось, но в какой-то момент я почувствовал у себя на плече чью-то руку. Я поднял голову. Рядом стояли наши соседи - Карен и Текс Ольсены. Увидев их обеспокоенные лица, я не выдержал и заплакал. Карен обняла меня.
- Мы с вами, Алан.
- Вы уже говорили с врачами? - спросил Текс.
Я покачал головой.
- Они по-прежнему у Маккейл.
Я повернулся к Карен.
- Вы видели, как это случилось?
Она примостилась на коленях возле моего стула.
- Нет. Я нашла ее через несколько минут. Лошадь Маккейл чего-то испугалась и сбросила ее.
- В каком она была состоянии?
Мне хотелось услышать слова успокоения, но соседка лишь покачала головой.
- В неважном.
Через десять минут в вестибюль вышла молодая женщина с короткой стрижкой. Лицом она напоминала мальчишку. На женщине были слаксы и шелковая кофточка. На шее болтался шнурок с идентификационной карточкой. Регистраторша кивнула мне, хотя и без ее подсказки я понял, что это врач. Скорее всего, ее кивок был знаком ободрения, но в подобных знаках я не нуждался.
- Мистер Кристофферсон? - спросила молодая женщина с короткой стрижкой.
- Да. - Я встал.
- Меня зовут Шелли Крэндолл. Я - социальный работник больницы.
"Почему они вместо врача прислали мне социального работника?" - удивился я.
- Я хочу видеть свою жену.
- Простите, но пока это невозможно. Ею по-прежнему занимаются наши врачи.
- Что с ней?
- У вашей жены перелом верхней части позвоночника. Сейчас врачи ее стабилизируют.
- Она парализована?
Я не хотел произносить эти слова. Они сами вырвались. Шелли Крэндолл замешкалась с ответом.