* * *
К полудню четырнадцатого октября автопоезд был полностью загружен и подготовлен в дальнюю дорогу. К тягачу были подсоединены оба прицепа: больший впереди, меньший сзади. Большой прицеп был обтянут плотным тентом того же оранжевого цвета. Олег Иванович неспроста выбрал этот броский цвет. Кто знает, не придётся ли экспедицию разыскивать спасателям. А оранжевое пятно автопоезда сразу бросится в глаза хоть с самолёта, хоть из космоса. На боках всех трёх частей автопоезда красовалась надпись "Таймырская экспедиция Дудинского". Над кабиной тягача была закреплена траверза, на которой были установлены шесть галогенных фар, освещавших широкий сектор в сто восемьдесят градусов по ходу тягача. Две таких же фары были закреплены на крыше вагончика на меньшем прицепе. Они позволяли обитателям вагончика видеть, что делается по сторонам. Суммарный световой поток десяти фар мог успешно противостоять мраку приближающейся полярной ночи.
Вагончик на меньшем прицепе был поделён на жилую и складскую зону, соединённые дверью. В самом хвосте поезда за складской зоной был организован сухой туалет, попасть куда можно было из жилой зоны по узкому коридору, проходящему вдоль склада. Против туалета разместилась "баня" с раздевалкой и душевой кабинкой и двумя раковинами для умывания. Жилая зона состояла из кухоньки с газовой плитой и спального отсека, который представлял из себя своеобразную комбинацию плацкартного вагона – все четыре купе были открыты в коридор – и вагона СВ – каждое купе имело лишь по два спальных места. В каждом купе имелось небольшое окно. Всего в жилой зоне имелось десять небольших окон, избавляющих пассажиров вагончика от ощущения отрезанности от внешнего мира. Между вагончиком и кабиной водителя поддерживалась радиосвязь.
Казалось бы, всё было готово к отъезду, но Олег Иванович не спешил и назначил старт экспедиции на двадцатое октября. Надо было дать нарасти достаточно толстому льду на бесчисленных водоёмах Таймыра. Олег Иванович проложил маршрут своей экспедиции так, чтобы большая часть пути проходила по руслу рек, а по прочному льду можно было бы двигаться, как по шоссе. Погода благоприятствовала. С двенадцатого октября установились настоящие морозы под двадцать градусов, и ледяные мосты крепли с каждым днём. Автопоезд был оставлен в порту под охраной, команде было дано задание ещё раз тщательно изучить всю проектную документацию и инструкции по монтажу оборудования. Лишь для повара было сделано исключение. Володя Савченко все дни в ожидании старта работал в своей кухоньке в вагончике, заготавливая полуфабрикаты на дорогу. А Олег Иванович провёл ещё один раунд бесед с руководством города и района. Посетил он и Норильск, где встречался с руководством Норильского авиаотряда. Эти визиты были, естественно, предварены звонками краевого начальства из Красноярска.
Все эти беседы с начальством Олег Иванович спланировал и организовал сам. Но одна беседа – с сотрудником ФСБ – оказалась для него совершенно неожиданной. Сотрудник сам разыскал Олега Ивановича, позвонив ему на мобильный телефон. Они встретились в буфете порта и минут двадцать о чём-то беседовали, неспешно и неохотно попивая тёплый бурый напиток, по чьей-то ошибке именуемый кофе. О чём они беседовали, не суждено знать никому – не положено. Можно упомянуть лишь завершение их беседы.
– Спасибо вам, товарищ капитан. Буду начеку.
– Не стоит благодарности. Не забывайте только: если кого в тундре засечёте, сразу обращайтесь в милицию или в прокуратуру. Они, скорее всего, реагировать не станут, но формальности следует соблюсти и прикрыться вовремя поданным заявлением.
– А почему они, как вы говорите, не будут реагировать?
– Да, Олег Иванович, чувствуется, что в этой сфере у вас никакого опыта нет.
– Что верно, то верно.
– Вся наша правоохранительная система заточена так, что она начинает реагировать лишь на свершившиеся злодеяния. Вот убьют вас бандиты, тогда вы будете иметь все основания подавать заявление, а милиция тут ужо себя покажет.
– Интересный алгоритм.
– В общем, придётся вам действовать по обстоятельствам и полагаться на вашу электронную систему безопасности. Очень разумно, что вы её запроектировали. Успехов вам!
Вечером девятнадцатого октября в кафе гостиницы Олег Иванович организовал прощальный банкет для своей команды и первых лиц Таймыра. Открывая банкет, Олег Иванович произнёс краткий тост: "Дорогие друзья, давайте выпьем за Таймыр! Для многих уже не тайна, что Таймыр, Дудинка – это моя родина. Я здесь родился и к стыду моему ни разу на родине не был. Но я успел прибыть сюда, и, знаете, мне здесь понравилось. Я запланировал эту экспедицию, зная о Таймыре лишь понаслышке. И я счастлив, что мои ожидания оправдались. Я нашёл здесь именно то, что искал. За Таймыр!".
* * *
Начальство довольно быстро распрощалось, пожелав успехов и скорейшего возвращения, оставив команду наедине с собой. Расходиться по номерам никому не хотелось.
– Олег Иванович, а о чём вы пишете монографию? – спросил радист Юра.
– О мироздании. О нашей Вселенной и о других мирах.
– А разве есть что-то за пределами Вселенной?
– Вот с этим как раз я и хочу разобраться. Если вам интересно, я расскажу коротко, о чём я собираюсь писать.
– Да, конечно, нам очень интересно!
– Ну так слушайте…
"Само понятие Вселенная подразумевает весь мир, который мы можем тем или иным способом наблюдать и воспринимать. Если мы говорим об иных мирах, то речь идёт о гипотетических вселенных, которые принципиально не могут быть наблюдаемы. Но говорить о них мы можем, абстрагируясь от нашей родной Вселенной. И не только говорить, но и учитывать их в расчётах, связанных с эволюцией нашей Вселенной. Помните комплексные числа, мнимые величины? Их используют инженеры и физики для расчёта совершенно реальных вещей, хотя ничего мнимого в природе нет. Так и с другими мирами. Наблюдать их принципиально невозможно, но учёт их позволяет сделать выводы о нашей Вселенной, которые можно проверить экспериментально.
Первыми о параллельных мирах заговорили писатели-фантасты. Но их миры были доступны для их героев. А раз так, то считать их иными было бы некорректно. Принято считать первопроходцем гипотезы о множественности миров Джордано Бруно [15] . Но его миры располагались на других планетах нашей Вселенной, и их тоже нельзя считать иными. Видимо, подлинным пионером здесь был американский физик Хью Эверетт, предположивший в конце пятидесятых годов, что каждый акт взаимодействия частиц в нашей Вселенной сопровождается рождением целой новой вселенной, развивающейся независимо от нашей. Эта идея казалась совершенно безумной, её не приняли всерьёз, но о ней вспомнили позднее.
В восьмидесятые годы физики-теоретики активно разрабатывали две новые революционные идеи – так называемую теорию струн в физике элементарных частиц и инфляционную теорию раздувания Вселенной в мгновения, отстоящие от пуска наших часов на ничтожно краткий миг – десять в минус тридцать пятой степени секунды. То есть, этот промежуток времени меньше секунды во столько раз, что для изображения этого числа понадобится тридцать пять нулей. Так вот, обе эти теории допускали зарождение наряду с нашей Вселенной бесчисленного множества параллельных вселенных. Причём зарождение нашей Вселенной ничем особенным не отличалось от зарождения других вселенных. Раз зародилась наша Вселенная, то ничто не мешало зарождению и множества других. И тут уже идея Эверетта не выглядела полностью безумной, хотя она и не имеет никакого отношения ни к теории струн, ни к теории инфляционного расширения. Как гипотеза, она оказалась не хуже многих других выдумок теоретиков.
Очень интересную гипотезу в девяносто восьмом году выдвинул американский теоретик шведского происхождения Макс Тегмарк. Он предположил, что любая математически непротиворечивая физика непременно реализуется в своей вселенной. Наверное, смысл этой идеи вам трудно уловить. Приведу аналогию с нашей вселенной. Давно замечено, что многие математические построения, придуманные на кончике пера математиками, оказываются закономерностями реальных физических явлений. В принципе же можно придумать такой набор аксиом, который станет основанием физики иного мира. И такой мир непременно существует, считает Тегмарк. Интересно, не правда ли?
Потом всё стало ещё интереснее. В 2001 году американцы запустили специальный спутник WMAP, который исследовал тонкие эффекты так называемого реликтового излучения [16] . Надеюсь, слышали о таком. Если нет, то не беда. Смысл в том, что полученные за семь лет работы спутника результаты наблюдений оказались практически совпадающими с теоретическими предсказаниями одного из создателей теории инфляции. Кстати, нашего соотечественника Андрея Дмитриевича Линде. Отсюда уже рукой подать до подтверждения гипотезы множественности миров.
И вот какая интересная картина получается из всех этих построений: наблюдаемая нами наша родная Вселенная неразрывно связана с множеством иных вселенных, с которыми мы принципиально не можем вступить в контакт. И хоть они между собой никак не взаимодействуют, они не могут обойтись друг без друга. Для возникновения одной из них необходимо, чтобы возникли и все остальные. То есть, можно говорить о Сверхвселенной, включающей в себя все эти невзаимодействующие между собой вселенные. Андрей Линде назвал эту Сверхвселенную многоликой Вселенной.